К концу рассказа Масловского Ри уже точно знала, какого рода бизнес он отобрал у триад. Да, за этот бизнес действительно стоило побороться! Только если для китайцев это был бизнес, то для Масловского — смысл и стиль жизни. Проклятие из шести букв — кумите.

К вечеру он снова появился у нее, но в этот раз был совершенно другим. Словно другой человек, не тот, который откровенничал с ней.

— Что-то случилось?

— Не строй из себя идиотку!

— Да, помню. Что-то с твоим спортсменом. Ты говорил. Кажется, автомобильная катастрофа.

— Это не автомобильная катастрофа!

— А что?

— Катастрофа всей моей жизни!

— Правда? По тебе не скажешь! У тебя совершенно нормальный вид.

— Прекрати идиотничать! У меня такие неприятности!

— Ладно, молчу. Расскажи хоть, что случилось. Кто погиб?

— Мой спортсмен. Сегодня ночью. За городом. Ехал на своей машине. Не справился с управлением и свалился в обрыв.

— Он был способный? Подавал большие надежды?

— Да нет! Даже не был лучшим! И ни одни соревнования не выиграл! Я его держал только потому, что за тренировки он вовремя и хорошо платил. Богатый был мальчик, из очень обеспеченной семьи. У меня теперь в клубе осталась одна надежда! Один-единственный чемпион! Буду на него молиться! Если с ним что-то случится — надо закрывать клуб! Юра Сергеев — очень перспективный мальчик! Просто прелесть! Настоящий талант! Не переживу, если с ним что-то случится!

— А почему с ним должно что-то случиться?

— Жизнь — такая отвратительная штука! Столько случайностей! Как вот с этим…

— Не надо думать о плохом.

Когда Масловский наконец ушел, у Ри осталось очень тяжелое чувство. Усмехаясь, она держала в руках самые драгоценные сокровища своего тайника. Газетные вырезки и кассеты от диктофона — на одну из них был записан рассказ хозяина бара на Марсельской, который она собиралась заново прослушать сейчас. Ее даже не мучило чувство вины за то, что она собиралась шантажировать человека, который был так с ней откровенен. Так уж была устроена жизнь.

«В конце вечера подошли эти двое и сказали: надо платить… Уже платить. Сразу же, наличными. Если честно говорить, то так, по-крупному, я попал первый раз. Я думал: все будет честно, без проигрыша. Мне же сказал сам Масловский. Да и потом, я ведь сам прекрасно знал, что этот парень, Качалов, чемпион! Я же не раз видел его на ринге! На официальных соревнованиях, куда меня приглашал Масловский. И, разумеется, на кумите. На кумите он всегда выигрывал. В тот вечер Масловский сказал: «Ты же видел его сам, своими глазами. Почему бы не срубить по-крупному? Разве он может проиграть?» И я подумал: а почему бы и нет? Выигрыш будет чистым. И с Масловским я столько лет знаком. Он меня не подведет…

— Сколько ты поставил?

— Сто тысяч плюс процент. Когда пришлось платить, оказалось, что я должен 145 тысяч долларов… Откуда я мог знать?..

— Он проиграл бой?

— Его убили. Против него выставили такую зверюку, что… В общем, я проиграл 145 тысяч. И когда все закончилось, они подвалили ко мне. Их было трое… Масловский и двое жутких качков — по виду настоящие убийцы, как на ринге. И говорят: «Надо платить». Мол, здесь, на кумите, нет никакой отсрочки, наличными, и сейчас же. Я — к Масловскому: «Ты ведь меня знаешь не первый год, разве я когда-то тебя подводил? Все честно заплачу, но мне надо сначала достать эти деньги». Масловский только плечами пожал — мол, сделать я ничего не могу, я здесь не один. Тогда я совсем озверел: «Режьте! Ну нет таких денег, достану только завтра к вечеру! Режьте!» Они достали ножи. У одного был пистолет. Тут вдруг Масловский их останавливает. «Подождите, — говорит, — есть другой способ. У тебя ведь бар где, на Марсельской?» — Он прямо оживился. — «Интересное совпадение! — говорит. — Этот парень, Качалов, жил совсем рядом, в твоем районе. А нам теперь нужно думать, как спрятать труп. Место глухое. Тогда я предлагаю тебе следующую сделку. Ты сейчас берешь труп, везешь в свой бар, подбрасываешь где-то в том районе, рядом. Потом вызываешь ментовку и даешь показания, что этот парень устроил в баре пьяную драку с неизвестными. Те его случайно и убили. Короче: прячешь труп под уличной дракой, даешь показания, чтобы все было чисто, и платишь нам не 145 кусков, а 45 завтра вечером. Разница тебе за работу остается, презент. Устраивает такой вариант? Если нет, то…» У меня не было другого выхода. Никакого выхода! Я только спросил, что будет, если ментовка что-то заподозрит. А он: «Это уже твое дело, чтоб не заподозрили. Будешь выкручиваться один, если что! Думаю, подарочную разницу следует заплатить милиции, чтоб на тебя убийство не повесили. Не дай бог!» И еще сказал: «Эти двое поедут с тобой. Будут за тобой смотреть, все ли верно ты делаешь». Потом они повели меня в раздевалку. Он лежал там… У этого парня не осталось ни одной целой кости. На руках и ногах кости выворочены вместе с мясом… Кожа — полосками… А лицо… У него совсем не было лица. Эти двое завернули труп в мешок, кровь уже успела засохнуть, и положили в багажник моей машины. По дороге я придумал, как поступить. Сказал им следующее. В баре бывает очень мало людей после полуночи. Нужно подождать, когда все уйдут. Вы пока сидите в баре, а потом я подам вам знак, мы вытащим труп, бросим рядом со стройкой, и вы уедете. А милицию я вызову в пять часов. Они согласились, что это разумно. Уселись в баре и стали ждать. Столик обслуживала одна официантка, Аня. У нее дружок — наркоман, и ей постоянно нужны деньги. За деньги она сделает абсолютно все. Аня эта была самый подходящий вариант. После 11 я заметил, что бар стал пустеть. Я позвал их, и мы перенесли труп. Положили его на стройку, возле забора. К счастью, еще там, в раздевалке, они успели его одеть. Кровь засохла и стала совсем черной. Ужас… Это было ужасно… Боюсь даже вспомнить… Качки ушли. Забрали с собой мешок. В полночь я вызвал в свой кабинет Аню. Она сказала, что за ее столиком сидели двое подозрительных качков. Я спросил, что они пили. Она смотрела на меня понимающим взглядом, почуяла, что пахнет деньгами, и ответила: спрайт. Я решил не ходить вокруг да около. Прямо сказал: «Хочешь заработать?» Она: «Кто ж не хочет?» Я: «Возле забора, на стройке, произошла драка. Там убили какого-то парня. Именно это скажешь в милиции». Она была слишком хитрой. «Поняла, — говорит, — эти двое качков убили парня. Сейчас же позвоню в милицию. Только, боюсь, я не смогу сказать, что драка произошла на стройке. Они ведь не выходили». Я тоже понял: «Я плачу тебе 200 долларов. И сказать нужно следующее…» Короче, сказал что, а потом добавил: «Кстати, ты никогда в жизни не видела этих качков. И били его трое ханыг. Поняла? Трое! И с десяти вечера до пяти компания сидела в баре». В тот вечер в баре было много народу. Я этого не рассчитал. Непривычно много — так странно… Раньше меня бы это обрадовало, но тогда — испугало безумно. До пяти утра я успел приготовить деньги для милиции. Менты приехали в начале шестого. Уже начало светать. Сволочь такая приехала — баба, в очках, вымогательница страшная. И умная, как черт! Как ляпнет: «Били, говорите? На земле — ни одного следа крови!» Я думал, свалюсь в обморок. Но потом оказалось, что она очень любит деньги. Вся история с убийством стоила мне 50 кусков. Аня держалась молодцом. Ничего не напутала. Говорила четко, по делу. Официальную версию записали так: «Качалов познакомился в баре с неизвестной компанией. Все много пили, а потом поссорились из-за денег. Обвинили его в том, что он украл у компании деньги. Они его били, и в драке случайно дали бутылкой по голове». История попала в газеты. Все прошло гладко. И ни у кого не вызвал сомнения и вопроса тот факт, что чемпиона по восточным единоборствам, мастера спорта международного класса побили в пьяной драке трое случайных бомжей! Вечером я отдал деньги Масловскому. Он был очень доволен, меня хвалил. Приглашал снова. Но больше я никогда не пойду на кумите! Лучше сразу повеситься».