отмахнулся я. — я не малый ребёнок, всё понимаю. Хоть и считаю, что ты слишком заморачиваешься. Дерби это вариант попасть во дворец, но не единственный.

— Однако и сливать его бездарно не хочется. — оставил последнее слово за собой Фридрих и исчез, пока я не успел ответить.

Я хмыкнул ему в след, и пошёл фланировать по залу. А точнее направился к столам, где был накрыт фуршет, а также стояли чаши с пуншем. Шампанское я недолюбливал, да к тому же заметил, что его пили в основном женщины. Мне, как ирландцу, вся эта сладкая гадость в горло не лезла, но ничего другого авалонцы подавать не спешили. То ли боялись, что гости нажруться раньше времени, что сладеньким компотиком, который даже язык не щипал было сделать сложно, то ли просто жлобились. Я ставил на последнее, ведь таких скряг как англичане надо было ещё поискать.

Так что пришлось довольствоваться пуншем. А заодно по пути занялся оценкой своих соперников. И бойцов и их агентов с покровителями. Врага надо знать в лицо, даже учитывая, что вроде как мы не должны были пересекаться, находясь в разных ранговых категориях. Весом и прочими физическими параметрами уже никто не заморачивался. И так понятно, что двенадцатилетний шкет, успевший пробудить Анахату, чакру сердца, четвёртую по счёту, с лёгкостью разделается с чемпионом мира в сверхтяжёлом весе по боям без правил, просто за счёт использования энергии сансары. Техника “Стальной рубашки” просто не даст нанести шпанёнку хоть какое либо повреждение, а любой удар, усиленный выплеском достаточного количества энергии сметёт бугая, просто не заметив его физических кондиций.

Однако, у любого правила есть исключения. Я одно из них, поскольку уже являлся Аватаром. А значит даже спустившись на ранг Сквайра, то бишь Есаула по нашему, был сильнее своих соперников. То бишь выход в финал можно было считать предопределённым. Так что стоило прицениться к остальным, потому что я не думал, что в других графствах и герцогствах уровень бойцов качественно изменится. Тогда бы отборочные просто не имели смысла.

— Прошу прощения, — занятый наблюдением за соперниками я чуть не налетел на девушку, вдруг появившуюся у меня на пути и посчитал нужным извиниться. — Мне очень жаль.

— Что-то ты не выглядишь так, будто тебе и в правду жаль, — девица и не подумала отойти, нагло уставившись на меня, что намекало, о не случайности нашей встречи. — Значит ты и в правду животное или все ирландцы хамы и быдло.

— Все, — не стал отрицать я очевидное. — даже странно что мисс Сомерсет этого не знает.

— Почему же, — ухмыльнулась дочка хозяев, худощавая девица, пошедшая в мать, разве что графу удалось чуть смягчить черты лица. — Это всем известно. Но я хотела убедиться.

— И как? — я не понимал, чего от меня надо избалованной стерве, а кто ещё оденет ярко красное облегающее платье с вызываюшим разрезом и декольте, поэтому держался вежливо и настороженно. — Какой вывод?

— Кто-то очень хорошо выдерссировал тебя, Пёс, — моё местное прозвище, придуманное буквально на коленке, она словно выплюнула. — Интересно, сколько палок пришлось сломать.

— Много, — я пожал плечами, сделав вид что не заметил оскорбления. — Но с ними в колледже Святого Михаила проблем не было. Воспитатели там придерживались старого принципа — пожалел розгу — испортил ребёнка. Так что лупили нас часто и помногу.

— Видимо по голове тоже. — снова съехидничала наглая девка. — иначе тебя, вместе с твоим лысым другом здесь уже не было. Маман на тебя очень зла. Она делала большую ставку на Аранью.

— Тогда не стоило выпускать его из под юбки на ринг, — я, не сдержавшись намекнул на адюльтер графини. — Там, знаете ли и побить могут.

— Точно! — хохотнула графская дочь, ничуть не оскорблённая вытащенным на свет грязным бельём матери. — Я ей, кстати говорила об этом. Этот полуобезьян может и хорош в постели, но его дрыганья сгодятся только против полных лохов.

— А я, стало быть, лох не полный, — я скептически скривился. — Спасибо за комплимент.

— Насчёт тебя я ещё не решила, — шагнула в плотную ко мне девица, а я с трудом подавил желание отшатнуться. — Посмотрим что скажет папан. И если вдруг, ты его устроишь, у меня к тебе будет разговор и предложение.

— От которого невозможно отказаться? — я силой воли заставил себя не морщиться брезгливо от аромата тяжёлых духов, вспомнив, что именно так раньше аристократия Европы маскировала запах немытого тела. — Даже не представляю, чем я могу заинтересовать столь молодого и многообещающего Ауктора.

— Молодец, заметил, — девица ничуть не смущаясь поправила перстень с четырьмя звёздами. — А насчёт чем — узнаешь позже. Я не прощаюсь.

— Как мисс будет угодно, — я проводил взглядом девицу, виляющую костлявыми бёдрами и снова сделала надо собой усилие чтобы не сплюнуть.

Всё таки какие англичанки страшные. Не то что наши красавицы. Про своих я вообще молчу, они у меня самые лучшие. И зайка и Иви и Нина, с психованными сёстрами Касимовыми. Андре, воплощающая французскую элегнатность. Да даже Брунхильда. Да, она дама в теле, но фигура у неё великолепная, да и вообще она не выглядит толстой. Скорее чуть пышной, с формами за которые приятно подержаться. Разительный контраст с практически мальчишеской фигурой Андре, но при этом обе чудо как хороши.

Но здесь же в кого не плюнь — лошадь лошадью. Может поэтому, кстати, даже полуподпольный чемпионат по боям без правил назвали дерби. И не только его. У них вообще что не возьми всё дерби. И бабы тоже те ещё кони. И не важно, что я знаю что сам термин пошёл от обозначения соревнований между командами одного региона. Для меня теперь это навсегда связанно с конями. И страшными бабами.

С момента моего первого подхода пунш лучше не стал. Всё та же сладкая гадость, вяжущая язык и отдающая то ли мылом, то ли стиральным порошком. Как её люди пьют не понимаю. Тяжело вздохнул, поискав глазами официанта, но подходить не стал. Образ скучающего по виски и гиннесу ирландца создан, а на самом деле мне не нравилось ни то ни другое. Я бы лучше водочки хряпнул под капусточку и грибочки, чем вот это вот всё. Но приходилось терпеть. Я ещё раз вздохнул и захрустел тарталеткой