Тем не менее вчера ночью, хотя она и пыталась этому сопротивляться, Фила просто сходила с ума от желания. Ник подумал, что, вероятно, оказал на женщину какое-то магическое воздействие. Его улыбка переросла в широкую ухмылку.

Размышления о том, как продолжатся его отношения с Филадельфией, привели к тому, что в его теле поднялась бурлящая волна. Чтобы перестать думать о сексе, Ник вспомнил об автоматическом пистолете, который нашел в ее тумбочке. Он сразу же перестал улыбаться.

Лайтфут находился на середине длинной и извилистой аллеи, которая вела к парадному крыльцу, когда из-за дома показался белый «мерседес»и с рычанием направился к воротам. За рулем сидел Рид. Он был одет для игры в гольф. Изящная машина остановилась рядом с Ником, и Лайтфут-старший бросил взгляд на помятую рубашку и небритое лицо своего сына.

— У тебя такой вид, как будто ты провел ночь в каком-то чертовом борделе. Не попадись на глаза Элеанор, — предупредил он.

— Элеанор не так просто шокировать. В любом случае я не планировал наносить ей визит в этот час. Сейчас только половина восьмого. Ты едешь играть в гольф?

— У меня игра в восемь. — Рид прищурил глаза. — Насколько я понимаю, ситуация изменилась? Со вчерашнего дня ты с ней спишь?

— Давай договоримся, отец. Не вмешивайся в мою личную жизнь, и я не буду комментировать твою, хорошо?

— Как тебе угодно. Что касается меня, то ты можешь делать с Филой Фокс все, что хочешь, только получи назад акции. — Рид нажал на акселератор, и «мерседес» рванулся к открытым воротам.

Ник смотрел вслед автомобилю, пока тот не скрылся из виду, и снова направился к дому. Фила была права: летние домики Каслтонов и Лайтфутов действительно выглядят как голливудские варианты плантаторских поместий.

Капкейк и Фифи разглядели Ника, как только он подошел ближе, и бросились его приветствовать. Он потрепал собак за уши и направился в их сопровождении к крыльцу с колоннами.

— Доброе утро, сэр, — приветствовал с порога Тек Шерман. На нем была ядовито-зеленая гавайская рубашка. Лысая голова блестела в лучах утреннего солнца. — Завтрак сейчас будет подан. Вас это интересует?

— Нет, спасибо, Тек. Все, что мне сейчас необходимо, это принять душ и побриться.

— Это не проблема, сэр. Ваши вещи в спальне.

— Я знаю. — Никодемус бросил еще один взгляд на гавайскую рубашку. — По-моему, у Филы тоже есть рубашка такого цвета. Вероятно, вам бы понравилось ходить по магазинам вместе.

— Может, у нее и хороший вкус в одежде, — великодушно признал Шерман, — но уж очень язвительный язык.

— К этому привыкаешь.

Тек откашлялся,

— Э-э, мы думали о том, куда вы отправились вчера вечером.

— Да?

— Ваш отец решил, что вы пошли навестить мисс Фокс.

— Вот как?

Ник поднялся по ступенькам в дом. Фила не придет в восторг, когда узнает, что их отношения перестали быть тайной для окружающих. Вероятно, ему следовало предупредить ее, что все обязательно догадаются о произошедшем этой ночью.

Более того, Филадельфия не придет в восторг, когда обнаружит, что у них вообще есть отношения. Что касается нее, то ей, безусловно, хотелось бы, чтобы вчерашняя ночь стала для них первой и последней.

Она определенно сделала все возможное, чтобы побыстрее вышвырнуть его из домика Джилмартена сегодня утром. В итоге Ник ушел, поняв, что им обоим нужно некоторое время, чтобы успокоиться. Он спросил себя, не была бы она более спокойной, если бы ее не осенила мысль о возможной беременности.

Лайтфут попытался запомнить, что ему придется купить сегодня упаковку презервативов, а также, что в постели с Филой ему нужно будет сильнее контролировать себя. Он дал себе слово в следующий раз позаботиться о том, чтобы она обязательно испытала оргазм. Ему отчаянно хотелось, чтобы физическое удовлетворение ассоциировалось у нее с его объятиями. Ник помотал головой, все еще не веря, что Фила имела на него такое воздействие этой ночью. Еще ни одной женщине до нее не удавалось сломать его железную стену самоконтроля. Она заставила его испытать абсолютно новое, сумасшедшее чувство.

Через полчаса, побрившись и приняв душ, одетый в джинсы и черный пуловер, Ник спустился вниз.

— Если тебе удастся получить эти акции назад, переспав с ней, я буду очень удивлена, — услышал он лениво растянутые слова Хилари, стоящей на пороге комнаты для завтраков. — Ведь она все-таки подруга Крисси, а я не могу представить себе, чтобы какая-нибудь подруга Крисси была такой тупой.

Ник выругался про себя и остановился посреди коридора. Он слегка повернулся, чтобы посмотреть на Хилари. Она, как всегда, выглядела великолепно. Темно-рыжие волосы были собраны в пучок, блузка с широкими рукавами изящно заправлена в брюки со складками и высоким поясом.

— Доброе утро, Хилари. Чудный день, не правда ли? — Ник заставил свой голос звучать ровно.

— По-моему, я все уже поняла, Ник. Отобрав эти акции у Филы, ты хочешь вернуть доброе расположение Рида, не так ли? Зачем тебе это нужно? Или ты решил, что снова хочешь быть частью «Каслтон и Лайтфут»?

— А если так? — тихо спросил он. Ее зеленые глаза дико блеснули.

— Если ты думаешь, что можешь просто вернуться спустя три года и снова взять все в свои руки, ты сошел с ума.

— Это мое наследство, Хилари. Если ты умна, то этого не забудешь. В один прекрасный день я могу решить получить его назад, и если я это сделаю, то вышвырну тебя за дверь.

Она холодно улыбнулась.

— Ты правда думаешь, что сможешь это сделать? После того как ты со мной поступил? Обе семьи на моей стороне.

— Если я решу, что хочу управлять семьями и компанией, я это сделаю, Хилари. — Что касалось Ника, то он просто констатировал этот факт. Но по выражению в ее глазах он понимал, что она ему не верит.

— Перестань блефовать. Я теперь жена Рида. Ты не можешь дотронуться ни до меня, ни до компании. Тебе не следовало приезжать, Ник. Ты никому здесь не нужен.

— Может быть, я никому и не нужен, но, черт возьми, им всем нужны эти акции, правда? И сейчас у меня больше шансов, чем у кого-либо, вернуть их в семью. Так что, похоже, всем придется вытерпеть мое присутствие.

— Ты думаешь, если ты получишь эти акции назад, что-нибудь изменится?

Ник сделал некоторые подсчеты в уме и принял важное решение. Пора потрепать перышки Хилари.

— Да, Хилари. Я действительно думаю, что кое-что изменится. Понимаешь, я смогу делать все, что моей душе угодно, если заставлю Филу отдать эти акции мне, а не Дэррену. — Он видел, как ее глаза по мере осознания смысла сказанного наполняются гневом.

— Но это были акции Каслтонов. Теперь, когда Бэрк умер, они принадлежат Дэррену, а не тебе.

— Они будут принадлежать любому, кто получит их из рук Филадельфии Фокс.