Эсла уже разрабатывал новую тактику, как эффективно уничтожать МиГи, не сближаясь с ними до дистанций, на которых чрезвычайно вёрткие и оснащённые мощными пушками русские истребители представляли серьёзную опасность.

А инженеры из компании-разработчика чуда-оружия навесили на его «Сейбр» кучу различной электронной аппаратуры для тестирования. И ничего, что в результате машина потяжелела почти на сто килограммов, что в манёвренном бою чревато потерей драгоценных сотых секунды в вертикальном манёвре, ведь отныне Эсла не собирался ставить на карту свою роскошную жизнь уровня «лакшери», ввязываяся в рискованные «собачьи свалки» с русскими на виражах. Не просто же так в кабине его экспериментального «Сейбра» были смонтированы сверхсекретные лазерный дальномер-целеуказатель и новейшая система наведения ракет. Эта аппаратура позволяла наносить удары с большого расстояния. Она стоила миллионы долларов и даже была снабжена системой самоликвидации на случай аварийной посадки на вражеской территории.

Образно говоря, с помощью ракетной «длинной руки» Эсла мог убивать «Иванов», не рискуя ни в малейшей степени нарваться на ответный огонь. О таком преимуществе ни один военный лётчик до него даже не мог мечтать.

Одно было плохо: ракеты из Штатов для боевого тестирования ему пока присылали буквально поштучно. Из-за этого случались досадные задержки в отработке эффективных приёмов их боевого применения.

Чтобы ускорить доставку необходимого оружия, Эсла решил использовать в своих интересах постоянно роящихся вокруг него рекламщиков. Пора было использовать одного из этих прилипал в своих интересах. А то ведь до сих пор только они донимали лётчика. Именно по их задумке к Эсле одно время прикрепили режиссёра-постановщика из Голливуда. Опытный специалист по работе с актёрами сразу дал своему протеже несколько уроков сценического мастерства: как выходить на публику, чтобы при каждом твоём появлении мужчинам инстинктивно хотелось встать, а у женщин становились мокрыми трусики, как говорить «кинематографическим» голосом, по необходимости играя импозантного Кларка Гейбла или маскулинного громилу-гангстера.

Этот хмырь везде увивался за ним, постоянно наставительно гундосил над ухом: где следует сурово поиграть желваками, а где улыбнуться во «всю пасть». Киношник учил пилота принимать эффектные позы, чтобы хорошо выглядеть в кадре. Точно следуя рекомендациям инструктора, Эсла при общении с дамочками из прибывшей в Корею делегации женской феминистской организации заявил, что нисколько не сомневается в том, что в недалёком будущем женщины смогут служить своей стране в качестве военных лётчиков и носить офицерские погоны (на самом деле Филипп придерживался традиционного мужского мнения, что нормальная женщина должна заниматься не карьерой, а домашним хозяйством, мужем и детьми). Однако сделанное им заявление вызвало бурю восторгов у делегаток. А после того, как оно появилось в газетах, чернокожий ас заполучил симпатии миллионов американок, поддерживающих политиков-феминисток. Репортёры взахлёб живописали, как прогрессивно мыслящий герой-лётчик, общаясь с «лучшими дочерьми американского народа», в какой-то момент непринуждённо снял с себя фуражку и с добродушной улыбкой надел её на голову одной из женщин, а потом взял на руки маленькую девочку другой. Потом эти кадры обошли всю Америку. На самом деле, поступая так, Эсла всего лишь чётко следовал инструкциям своего личного советника, который в момент разговора присутствовал поблизости и словно хороший тренинг у ринга выразительными взглядами и едва уловимыми со стороны жестами подсказывал, что и когда следует делать.

Так что Эсла не роптал, когда его, словно дитё малое, постоянно учили жить. Филипп прекрасно понимал, что для дела и для него лично выгодно изображать из себя понятного и приятного для широкой публики героя.

Нет, не просто так боссы Эслы наняли за огромные деньги команду «чикагских мальчиков», отвечающих за проведение предельно агрессивной маркетинговой компании по раскрутке новых технических продуктов «North American». С их помощью компания очень рассчитывала выиграть несколько многомиллионных тендеров на поставку боевой техники для ВВС, ВМФ, морской пехоты и национальной гвардии. К тому же контракты с американскими военными ведомствами практически автоматически вели к крупным заказам на поставку боевой техники зарубежным партнёрам США. То есть в случае успеха прибыль компании могла исчисляться многими миллиардами долларов. Теперь важно было обойти конкурентов из «Boing», «General Dinamic», «Gruman», — более двадцати авиастроительных фирм тоже мечтали получить доступ к колоссальному военному бюджету страны.

С расчётом на такой жирный куш «North American» и её партнёры по бизнесу вложили около трёх миллиардов долларов в проекты, объединённые в одном самолёте, доверенном мистеру Эсле. В таком ответственном деле огромное значение для заказчика имел имидж пилота. В итоге компания получала тысячу долларов в виде процентов за каждый вложенный в «промоушен» своего ведущего пилота.

Когда в 1949 году решался вопрос с принятием на вооружение ВВС Аргентины нового истребителя, Эсла представлял на конкурсе машину предыдущего поколения. И во многом именно благодаря тому, что в Южной Америке знали чернокожего лётчика не в меньшей степени, чем «звёзд» Голливуда, самолёты других фирм, в том числе британских, не дошли до последней стадии состязаний, хотя по некоторым принципиальным характеристикам они даже превосходили продукт «North American». Ведь людям, даже весьма серьёзным, свойственно поддаваться эмоциям.

О том, как высока была конкуренция на этом рынке среди компаний и ведущих лётчиков-испытателей, говорит и такой факт: одно время у Эслы был блокнот — обыкновенная дешёвая записная книжка с картонной обложкой, перетянутая резинкой. В этот блокнот Эсла заносил способных лётчиков, которых стоило выгодными контрактами переманить из ВВС на фирму. Ему постоянно требовались хорошие спарринг-партнёры. В учебных схватках с сильными противниками Филипп поддерживал высокую лётную форму, оттачивал мастерство.

Дело в том, что, помимо собственно испытательной работы, старший тест-пилот ведущей авиастроительной компании много времени уделял оттачиванию боевых приёмов. Техника воздушного боя постоянно совершенствовалась, и Эсла был обязан идти в ногу с лучшими строевиками, чтобы не погибнуть во время фронтовых испытаний экспериментальных самолётов и вооружений. За его блестящими импровизациями во время реальных схваток с МиГами, сложнейшими каскадами высокоэффективных манёвров стояли сотни лётных часов, проведённых в учебной зоне и над полигоном. Накал такой работы был столь высок, что некоторые партнёры Эслы по учебным боям психологически выгорали за 3–5 месяцев. У кого-то в результате нещадной эксплуатации начинало барахлить сердце или садилось зрение. Чудовищные нагрузки на пилотов неизбежно приводили к лётным происшествиям, в том числе со смертельными исходами. Поэтому вакансии для способных легионеров были открыты постоянно, а Эсла всегда носил с собой заветный блокнот. Он никогда никому не давал его в руки. Тем не менее стоило в блокноте появиться новой фамилии, как через несколько дней перспективного лётчика любыми способами нанимали конкуренты, которые тоже нуждались в спарринг-партнёрах для своих ведущих испытателей. Такое ожесточённое состязание на грани паранойи лишь подчёркивало высочайшую ценность суперпрофессионалов уровня Эслы.