Освободившись от одежды, Борис поискал вокруг глазами. За высокими волнами ничего не было видно — ни огонька, ни намёка на темнеющий вдали берег. Он находился один, затерянный посреди бушующего моря. Нефёдову стало не по себе. Будь на нём хотя бы спасательный жилет, у него было бы больше шансов продержаться до рассвета, когда, возможно, в его положении что-то прояснится. Возможно, при свете солнца он сумеет разглядеть на горизонте узкую полоску земли.

Правда, вода была достаточно тёплая, но всё равно вряд ли ему хватит сил удерживаться на плаву всю ночь.

Из-за облака вышла луна. Борис сперва не поверил своим глазам, когда увидел справа от себя в голубоватом лунном сиянии поднимающийся над волнами высоким мрачным обелиском хвост какого-то самолёта. Решив, что это его МиГ, который каким-то образом продолжает удерживаться на поверхности, Нефёдов поплыл в его сторону. Вскоре Бориса накрыла очередная волна. Когда он вынырнул, самолёта уж не было. Зато совсем рядом с Борисом плавало кресло. Борис подгрёб и мёртвой хваткой вцепился в него. И тогда, заметив пристёгнутого к креслу человека, Нефёдов понял, что перед ним враг. Только на американских и британских самолётах стояли специальные кресла, обладающие плавучестью. Лётчик был мёртв. Похоже, он умёр ещё в воздухе от полученных в бою ран. Борис отстегнул труп от кресла и с трудом стащил с окоченевшего тела спасательный жилет. Стоило Нефёдову отпустить мертвеца, как того сразу подхватила большая волна и унесла прочь.

Теперь скорее напялить спасательный жилет. В специальном отсеке кресла находилась резиновая лодка и комплект выживания. Однако новая волна вырвала из рук Бориса лодку, прежде чем он успел привести в действие её механизм наполнения воздухом.

Зато Борис съел несколько извлечённых из сухпайка плиток шоколада. Почувствовав прилив сил, он занялся трансформацией катапультного кресла в спасательный плотик. Остаток ночи лётчик провёл, вцепившись мёртвой хваткой в поручни плотика. И всё-таки под утро, когда он заснул, гигантская волна смыла его с плота. Теперь только спасательный жилет удерживал его на морской поверхности. У Бориса начались галлюцинации. Он смеялся, разговаривая с женой. Кричал подошедшему к нему по воде и высокомерно взирающему на него сверху молодому кремлёвскому богу — Василию Сталину, чтобы тот срочно приказал забрать добытый им Нефёдовым «Сейбр», пока его не нашли американцы.

Очнувшись при солнечном свете, Борис обнаружил, что шторм утих. Такие грозные ночью, теперь волны ласково поднимали и опускали его, словно укачивая. Мужчина вдруг обратил внимание на боль в области правой ступни. Продолжая лежать на спине, он вытащил ногу из воды. Мизинец оказался поранен ручкой управления при катапультировании. Солёная вода разъела рану. Впрочем, Борис отнёсся к этой новости равнодушно. Стоит ли переживать из-за пустяковой ссадины, если у тебя есть большие шансы утонуть.

Борис вдруг вспомнил предсказание, услышанное им перед самой корейской командировкой от самого знаменитого Вольфа Мессинга. Перед мысленным взором Нефёдова сразу возникло худое энергичное лицо артиста с тёмными проницательными глазами, и услышал негромкий серьёзный голос: «Ближайший год держитесь подальше от воды!»

Борис повернулся на бок, собираясь взять ещё шоколад из аварийного комплекта, находящегося в катапультном кресле. Он совсем забыл, что уже давно потерял плотик. Зато увидел треугольные блестящие плавники, которые описывали вокруг него почтительно широкие круги — пока морские хищники только присматривались к двуногому пловцу. Нефёдов стал кричать и бить ногами, чтобы отпугнуть осторожных убийц. Никакого оружия при себе у него не было — пистолет и нож покоились на морском дне.

Борис приготовился к самому худшему, когда вдруг до его слуха донёсся странный гул. Вскоре над линией горизонта появилась блестящая точка, которая начала быстро увеличиваться в размерах. С борта поисково-спасательного вертолёта заметили барахтающегося в воде человека в оранжевом спасжилете, и стальная «стрекоза» повернула в его сторону. Гул турбины спугнул привлечённых кровью хищников. «Сикорский» с опознавательными знаками Военно-морского флота Соединённых Штатов завис над русским пилотом. Из него выпрыгнул матрос в гидрокостюме. Подплыв к Нефёдову, парень с добротной щекастой физиономией осведомился:

— Вы майор Гордон?

Вопрос прозвучал неожиданно, поэтому Борис замешкался с ответом. Тогда пловец прочитал фамилию на спасжилете под эмблемой австралийских ВВС в виде синего круга с красным кенгуру внутри. Убедившись, что перед ним тот, кого они ищут, спасатель махнул рукой кому-то наверху. Бориса пристегнули ремнями к спущенному специальному креслу и с помощью электролебёдки подняли на борт винтокрылой машины. «Сикорский» сразу взял курс на вражеский аэродром.

Нефёдов фактически летел в плен. Он смотрел в раскрытую дверь на морское пространство внизу и думал о том, что не имеет право подвести свою страну, близких ему людей — жену, сына. Нет, надо обязательно что-то придумать, пока не выяснилось, кто он такой. Борис исподволь бросил оценивающий взгляд на сидящих рядом бортстрелка и рослого мускулистого матроса-спасателя и едва заметно ухмыльнулся краешками губ: «Нет, ребятки! Анархиста вам не заполучить в качестве ценного трофея. У меня ещё на свободе дел хватает».