обступали корабль сплошной сетью, порванные лишь там, где из волн выбирались ящеры. Однако на глубине, под стеблями и цветами, нарастало движение. Человек не понял бы, что это такое, но идеальное зрение мера помогло Оудену различить плоские извивающиеся тела.

Черви! Этих только не хватало…

Плоские черви не были постоянными спутниками ящеров – по крайней мере, в отчетах из прошлого ничего об этом не сообщалось. Зато они частенько охотились рядом с пламенными лилиями! Черви – не самые умные обитатели этой планеты, но и не дураки. Они знают, что водоросли могут выронить свою добычу, и тогда она пойдет на дно – прямо им в пасти. Или, быть может, спасаясь от пламенных лилий, добыча опустится глубже, и уж там ей не дадут уйти.

Теперь черви сообразили, что над ними творится нечто странное. Всплывали они редко, зато отлично приспосабливались к воздуху. Они вполне могут подняться на корабль!

И вот это точно будет конец. Поломка двигателей – плохо. Атака червей – не критично в других условиях. Но если эти твари примкнут к ящерам, «Посейдон» будет обречен.

* * *

Самой страшной чертой ящеров, пожалуй, было их спокойствие. Они двигались уверенно и медленно, но при этом несли разрушение и отнимали жизни, будто бы шутя. Вот от этого контраста становилось по-настоящему жутко.

Ведь сами по себе они были почти не страшными… По крайней мере, они уступали тем тварям, которых Альда видела на других планетах. Они напоминали гекконов – сглаженные морды, крепкие вытянутые тела, длинные хвосты. Понятно, почему первые поселенцы, еще помнившие фауну Земли, назвали их так! В этой гладкости линий таилось обманчивое миролюбие – как будто они безобидны, тронешь их – и ничего не будет. Но они были опасны – когтями на коротких лапах, заостренными зубами в гигантских пастях, быстрыми и непредсказуемыми ударами хвоста. Они были на охоте – и одновременно не на охоте. Они не издавали никаких звуков, и их выпученные глаза, расположенные на боковых сторонах головы, как у хамелеона, даже не моргали. Но ящеры все равно продвигались вперед, сметая все и всех на своем пути.

Как ни странно, если бы они проявили хоть каплю жестокости, было бы легче. Это не сделало бы их безопасными – но сделало бы их понятными. А эта тишина, отнимающая жизни… Она исключала любое понимание ситуации.

Они калечили и убивали, если придется. Однако Альда ни разу не видела, чтобы они пытались сожрать своих врагов. Если кто-то оказывался у них в пасти, они кусали, без труда ломая кости и разрывая мышцы. Но после этого они выплевывали несчастную жертву, живую или мертвую.

– Они как демоны какие-то, – прошептала она. – Не понимаю, что им нужно…

– Не поддавайся всеобщей истерике, – посоветовал Триан. – Они – просто животные.

Он по-прежнему стоял рядом с ней. Кого-то другого его бездействие возмутило бы, он же обещал помочь! Но Альда уже слишком хорошо его знала, чтобы упрекать. Сейчас ему бессмысленно соваться туда: меры набросились на ящеров живой волной, они разгорячены, они хотят боя. Бесполезно просить их отойти, они еще и напасть на собственного союзника могут! Поэтому Триан давал им шанс проявить себя и использовал это время, чтобы изучить будущего противника.

А там было, на что посмотреть!

– Они как будто чего-то хотят, – нахмурилась Альда. – Смотри, они не нападают на меров, только защищаются! Если бы меры не совались к ним, ящеры бы никого не тронули.

– Да понятно, чего они хотят.

– Тебе понятно? – не поверила она.

– Более-менее. Они хотят того же, что заставляет их год за годом плыть за кораблем: попасть внутрь.

– Но зачем?

– А вот это мне пока неясно, – признал Триан. – Что-то там скрыто такое, что манит их. Но выяснить можно только одним способом: позволить им добраться до этого и посмотреть, на чем их переклинило.

– Ага, только удовлетворение нашего любопытства, скорее всего, приведет к потоплению корабля!

– Да, а поскольку такой исход одобряю только я, придется все-таки остановить их. Смотри-ка, мелкая, мой выход.

Палуба и правда очистилась. Альда знала, что никто из меров не погиб – пока не погиб. Она бы такое почувствовала даже без особой связи с ними. Однако многие были ранены, а некоторые и вовсе оказались за бортом, в плену ядовитых водорослей, на их возвращение в строй рассчитывать не приходилось. Другие еще пытались как-то перегруппироваться, но ящеры обращали на них не больше внимания, чем на назойливых насекомых. Как только преграда на их пути была устранена, они двинулись дальше, к люку, ведущему во внутренние помещения корабля.

– Что ты собираешься делать? – настороженно спросила Альда.

Ее представления о возможностях Легиона были весьма условными – даже после того, как она провела с Трианом две миссии. Конечно, он силен, он – номер семь, но этих тварей так много… Больше, чем она ожидала. Меры тоже сильны, однако они сумели лишь ненадолго замедлить продвижение ящеров. Они чуть-чуть поцарапали их глянцевые черные шкуры, а ящеры им при этом переломали половину костей. Хватит ли одного Триана, чтобы противостоять им? Разумно ли было отсылать с палубы команду «Северной короны»?

Но если Альда сомневалась, то ее спутник был спокоен и уверен в себе, как обычно. В ответ на ее вопрос он не произнес ни слова, лишь ухмыльнулся и продемонстрировал ей обе руки.

На его ладонях уже затягивались два глубоких пореза. Альда даже не заметила, как он их сделал, когда, но понимала, зачем. Кровь легионера была его главным оружием. Получается, он держался в стороне от битвы не только ради наблюдения и изучения противников, он готовился. Он был неподвижен – но он же и действовал. Все это время его кровь, пролившаяся из порезов, сливалась с местными формами жизни, обеспечивая ему идеальное оружие.

Когда подготовка была закончена, он напал. Он спрыгнул вниз, оказавшись прямо перед ящерами, а одновременно с этим над бортами корабля поднялась живая извивающаяся сеть. Это все еще были пламенные лилии, но уже другие: крупнее, крепче… опаснее. Их огненные цветки напоминали распахнутые пасти, истекающие ядом. Они не касались Триана, зато были продолжением его воли.

Вряд ли меры поняли, что происходит. В начале битвы они бы, может, еще насторожились, попытались противостоять неведомому монстру. Но теперь они благоразумно затаились, оттащив в укрытие раненых товарищей. Они ждали… как и весь корабль.

Не ждал только Триан. Его контроль над созданным чудовищем был совершенен. Он нападал на всех ящеров одновременно, и казалось, что у каждого цветка, у каждой водоросли сейчас свой собственный разум. Альда догадывалась, каких усилий это должно стоить легионеру. Он работал на пределе своих возможностей, но иначе было нельзя, ящеры – не тот противник, с которым можно сдерживаться.

Ей