Полицейский нахмурился:

– Похоже, меня направили по ложному пути.

«Только не показывай своего облегчения, не расслабляйся и не смейся, будь естественной», – уговаривала себя Селина.

– Похоже на то, – презрительно хмыкнув, сказала она. – И я даже знаю, кто именно направил вас по нему. Эта старая сварливая сплетница, жена сквайра Уиллетса.

– Она настроена против вас?

– Считает, что я недостойна уважения, – сказала Лина.

– На самом деле она настроена против меня, – вмешался Квин. – У меня сложилась определенная репутация среди местных жителей, а мисс Хаддон приняла холодный недоброжелательный прием слишком близко к сердцу. Между дамами разгорелась ссора, и у одной из них, как оказалось, весьма мстительная натура.

Полицейский внимательно оглядел экзотическое вечернее одеяние Квина, откашлялся, затем выпил залпом свой портвейн и поднялся из-за стола:

– Что ж, прошу прощения, что побеспокоил вас, милорд. Мисс. И еще раз спасибо за содействие. Уверен, нашлись бы такие, кто затаил бы на меня обиду.

– Вы всего лишь выполняете свою работу, – сказал Квин, невозмутимо и холодно глядя на собеседника. – У меня нет к вам никаких претензий. Но только пока вы не превышаете своих полномочий, а я уверен, вы знаете, где теряется след.

Инчболд кивнул, отлично поняв то, что хотел донести до него Квин.

– Уже завтра я отправляюсь назад в Лондон, милорд. Мы вас больше не потревожим.

Непрошеный гость ушел. Квин дождался, пока передняя дверь захлопнется, а затем, позвонив в колокольчик, позвал Тримбла.

– Тримбл, пришлите ко мне Дженкса, хорошо? И если это возможно, поставьте прислугу в известность о том, что такой костюм и поведение мисс Хаддон служат своего рода маской. Полицейский пошел по ложному следу, однако было бы сложно доказать ему это, не используя подобных ухищрений. Предупредите их, ведь могут поползти слухи и сплетни.

– Мы не слушаем сплетен, ваша светлость, – с некоторым высокомерием сказал Тримбл. – Я пошлю за Дженксом.

– Благодарю вас… – начала Лина, но Квин жестом остановил ее.

– Не здесь. – Он стал обходить комнату, закрывая все окна, когда в дверь постучал конюх.

– Их двое, милорд. Второй все это время был в деревне, а также обследовал все, вплоть до самого Кромера. Как говорят, интересуется всеми, кто приезжает и уезжает. Я могу поговорить с Томкином и попросить, чтобы он и его подчиненные присматривали за домом и окрестностями. Сделать это, ваша светлость?

– Да, будьте добры. Если кто-нибудь будет спрашивать, объясните, что вышла ошибка, перепутали человека, но не стоит добавлять ничего от себя и выдумывать лишних подробностей. Спасибо, Дженкс, доброй ночи.

Пытаясь наконец собраться с духом, Лина вдруг почувствовала, что Квин смотрит на нее. Инчболд уехал ни с чем, ее письмо к тетушке Кларе перехвачено не было, а значит, она могла вздохнуть спокойно.

Но нет, оказалось, что это очень ненадолго.

– Полагаю, нам лучше пойти наверх. – Квин говорил так, что было понятно: возражений он не потерпит. – Не хочу, чтобы нас подслушали.

Он придержал для нее дверь, любезно пропустил вперед себя, но затем, едва они скрылись из вида, он крепко схватил ее за локоть, буквально втолкнул в свою спальню и запер дверь на ключ.

– Ну а теперь, – Квин убрал ключ в карман, – говорите, вы брали этот чертов сапфир?

– Нет!

– Вы имеете какое-то отношение к смерти этого человека?

Он начал расстегивать обшитые шелком пуговицы своей длинной туники.

– Нет, я… – Лина запнулась. В ней боролись честность и бесконечное желание забыть все подробности произошедшего. – Он был чрезмерно возбужден. Я думаю, у него случился удар. Или сердечный приступ.

– Да что вы, неужели? – Квин швырнул тунику на стул, и стал расстегивать сорочку. – Вы мне солгали. – Его взгляд скользил по ней, бесстрастно и холодно, обжигая своим безразличием. – Я не люблю, когда мне лгут. Вы сказали, что замужем и скрываетесь от мужа, который оскорблял и был жесток с вами.

– Вы сами предположили, что это так, а я просто не стала опровергать. Я не думала, что вы поверите, если я расскажу вам правду.

Сорочка в мгновение ока последовала за туникой, а Квин сел на край кровати и начал стягивать сапоги.

– Да, в ту, самую первую ночь вы были чрезвычайно взволнованы, не так ли, Селина? Пытались примерять на себя разнообразные роли, пока наконец не нашли подходящую. Добропорядочная умелая экономка, кроткая юная леди, игривая женщина легкого поведения.

Лина прикусила губу. Ей было трудно отвести взгляд от его обнаженного мускулистого торса. Однажды она уже видела его обнаженным, напомнила она себе, но это не помогло, а, напротив, только разожгло непривычное чувство, в котором смешались страх и желание.

– Должен признать, когда вы остановились на образе сбежавшей жены, вы были очень убедительны, – сказал он с видом человека, который нехотя расщедрился на похвалу. – Вы выбрали то, что, как вам показалось, должно было вызвать мое сочувствие. – И кто же ваша таинственная тетушка? – Одетый в одни только брюки, Квин неотрывно смотрел на нее. Его руки покоились на бедрах, а босые ступни слегка шевелились в глубоком мягком ворсе ковра. Поняв, что смотрит на них, Лина тотчас подняла глаза и посмотрела Квину в лицо.

– Моя тетушка – мадам Деверилл, владелица и содержательница «Голубой двери».

– Это далеко от образа набожной старой девы, которая целыми днями шьет подушечки для молитв. Она удерживала вас там насильно? Вы хотели сбежать от ее жестокости?

– Нет, она была бесконечно добра ко мне. И я люблю ее…

– Вы жили в моем доме, с удовольствием пользовались моей опекой. Я не хочу, чтобы меня сделали невольным соучастником преступления, Селина. Тем более если за это преступление полагается смертная казнь. Неужели я похож на человека, который станет терпеть беспардонную ложь? И позволит, чтобы и его вынуждали лгать?

– Я же говорила вам, я не совершала преступления… Что вы делаете?

Его пальцы начали расстегивать широкие брюки.

– Раздеваюсь. Мы отправляемся в постель.

– Мы? Я не пойду с вами в постель, Квин. – Лина метнулась к двери, но тотчас поняла, что уже слишком поздно – дверь была заперта. Тогда она стала медленно придвигаться к его брошенной на пол тунике. «В какой карман он положил ключи?»

– Вы хотите сделать из меня закоренелого лжеца? Я сказал Инчболду, что вы моя любовница.

Тяжелый черный шелк упал на пол, и Квин переступил через брюки. Он был совершенно обнаженным. Лина зажмурилась, однако успела заметить, насколько он возбужден. Это был не отвратительный толстый престарелый мужчина с багровым лицом, который жаждет скорее коснуться ее и прижать к себе. Перед ней стоял подтянутый, красивый мужчина атлетического телосложения, во всей своей красе. Вязкий, обволакивающий жар стал стекать в низ ее живота. «Простое животное вожделение», – подумала Лина, чувствуя, как желание окутывает ее дурманом.