Он покачал головой и запустил пальцы в волосы:

– Я три дня читал ее дневники. Когда я закончил, меня заполнила лютая ненависть к этому человеку. И чувство вины. Как я мог быть таким слепым? Человек, которому я поклонялся, был наркодилером, издевающимся над своей женой. Он специально подсадил ее на наркотики, чтобы контролировать. Я клянусь, если бы он не был мертв, я убил бы его собственными руками.

Ханна вздрогнула. О, бедняга Франческо! Она знала, что он ненавидит своего отца, но она не подозревала, каким на самом деле был Сальваторе. Все оказалось хуже, чем она могла себе представить.

Внезапно Франческо отпустил ее руку и обнял ладонями ее лицо.

– Прошедшие одиннадцать месяцев я разрушал все, что он создал, – произнес он. – Все. Я перестал устраивать вечеринки, я прекратил гоняться за женщинами. Больше всего на свете я жаждал отомстить за свою мать. И хотя мой отец гниет в аду, я был полон решимости уничтожить все, что он сотворил при жизни. Я уже закрыл наркопритоны, но я решил уничтожить все остальные виды так называемого законного бизнеса, которые на самом деле были прикрытием для отмывания денег. Но сильнее всего я желал приобрести казино в Мейфэре.

Он буравил ее глазами.

– Несколько лет назад мой отец пытался прибрать к рукам это казино. Это был единственный раз, когда у него ничего не получилось. Он перепробовал все средства, но Годфри Ренфрю отказался продавать казино гангстеру. Эта неудача тяготила моего отца. Если бы я купил эту собственность, с которой он потерпел неудачу, то я доказал бы, что я лучше его.

– Значит, ты выиграл, – тихо сказала она. – Ты отомстил.

– Нет. – Для выразительности он покачал головой. – Сегодня я пришел на переговоры с Мастранджело, понимая, что проиграл. Я проиграл, потому что потерял тебя. Как я могу быть лучше моего отца, если я оттолкнул от себя самого главного человека в моей жизни ради мести?

Он коснулся губами ее рта, тепло его дыхания успокоило ее, у нее стало легче на душе.

– После разговора с Мастранджело я позвонил Годфри и отозвал свое предложение, – прошептал Франческо. – Я не хочу покупать это казино. Оно приносит несчастье. Я хочу только тебя. Я не стану винить тебя, если ты меня отвергнешь. – Он вздохнул и уткнулся носом в ее щеку. – Однажды ты спросила меня, почему я тебя боюсь. По правде говоря, ты в самом деле меня напугала, потому что заставила меня чувствовать. И я понял, что я тебя недостоин. У меня перед глазами был только один пример супружеских отношений: брак моих родителей. Я стал свидетелем того, что называется прохождением всех кругов ада. Ты заслуживаешь лучшего.

– Не все браки и отношения неудачны, – заметила она.

– Умом я это понимаю. Но мне потребовалось больше времени, чтобы принять это душой. Я хотел защитить тебя от себя. Я смотрел на тебя и видел невинность своей матери, которая вышла замуж за моего отца. Я не хотел тебя запятнать.

– Разве ты мог это сделать? Ты не твой отец, Франческо. Ты рожден от обоих родителей и поэтому уникален. Ты другой. Ты ни на кого не похож.

Он чуть не раздавил ее в объятиях.

– Я клянусь, что никогда тебя не обижу. Никогда. Ты сделала меня лучше. Даже если наши пути разойдутся, я все равно буду благодарен судьбе за то, что узнал тебя.

Слезы жгли ей глаза. Она боялась, что от избытка эмоций у нее разорвется сердце.

Хочет ли она, чтобы их пути разошлись?

– Я знаю, как тебе важна твоя работа, и я ни за что не стал бы тебе мешать, – сказал он. – Медицина – это твоя жизнь. Но я хотел бы знать, найдется ли в твоей жизни уголок для меня. Забудь о том, что я говорил тебе, будто ты не вписываешься в мой мир. Я не совершенен. Но я клянусь памятью своей матери, что буду любить и уважать тебя до конца моих дней.

У Ханны дрожал подбородок. Но она запрещала себе плакать. Ее голос казался чужим даже ей самой.

– Мне нравится твое несовершенство, – произнесла она.

Франческо замер и отстранился, чтобы посмотреть на нее. В его взгляде было множество вопросов.

– Никто не совершенен. – Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Если Франческо сумел побороть свою гордость… Она коснулась рукой его щеки. – По-моему, ты идеально мне подходишь.

Едва дослушав Ханну, он страстно припал к ее губам в горячем поцелуе, и она расплакалась.

– Не плачь, любовь моя. Не плачь. – Франческо вытер ее слезы и поцеловал в лоб. Он обнял ее, и она прижалась щекой к его груди.

Он грустно рассмеялся:

– Не могу поверить, что я боялся, будто ты пострадаешь от наших отношений. В глубине души я должен был догадаться, что по-настоящему страдать буду именно я.

– О, ты прав, – призналась она. – И я рада, что не догадывалась о твоих опасениях, потому что в противном случае я сбежала бы от тебя за километр.

Она подняла голову и посмотрела на него. Ей стало так легко, словно с ее плеч сняли тяжкий груз, который она носила целую вечность.

– Ты вернул меня к жизни, – сказала она. – Рядом с тобой я становлюсь полноценным человеком, и я хочу быть в твоей жизни. Твое прошлое и все, через что ты прошел, сформировало в тебе личность, в которую я влюбилась.

– Ты действительно любишь меня? – спросил он.

Ханна впервые увидела Франческо уязвимым.

– Больше всего на свете, – ответила она. – Я не подозревала, что мне кто-то будет нужен. Ты заставил меня изменить свою точку зрения. Мне необходим не только ты, но и моя семья. – Она поцеловала его в шею и прошептала ему на ухо: – И ты избавил меня от пристрастия к моему телефону. Сегодня я проверила его только трижды.

Он запустил длинные пальцы в ее волосы и рассмеялся, а потом почувствовал под пальцами две шишки на ее голове.

– Если бы я верил, что не переломаю все кости тому водителю, который сбил тебя с велосипеда, но я бы его поблагодарил.

– За то, что он свел нас вместе?

– Так встали звезды в то утро.

– Жаль только, что я сломала ключицу и у меня было сотрясение мозга.

– Не забывай о сломанном пальце.

Она хихикнула. Палец не беспокоил ее уже несколько недель.

– Я удивлена, что ты отпустил его без травм, – сказала она.

– Он только взглянул на меня, когда я появился у него на пороге, и чуть не обмочился. Мне не требовалось к нему прикасаться. Но если нечто подобное случилось бы с тобой сейчас, я сомневаюсь, что я бы сдержался.

– Ты неисправим, – упрекнула она и потерлась носом о его льняную рубашку. – Но ты не тронул бы его и пальцем.

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что ты никогда не причинил бы боли мне и любому другому человеку от моего имени.

– Ты по-прежнему в это веришь? После того как я поступил с тобой вчера, ты все еще веришь в меня?