Дрю не отреагировал на ее сладкую улыбку. Он не хотел давать Лотти повод думать, что все вернется на круги своя. Уже знакомое Дрю раздражение исказило ее прекрасное лицо.

Ее заботливые родители предупредили его, что сейчас Лотти очень ранима. Но это не мешало ей выжимать из сложившейся ситуации все, что можно. Странно, что он раньше не замечал, как искусно она умеет манипулировать людьми. Наверное, любовь ослепила его.

Возможно, это несчастье и заставило Еву выбрать именно его в качестве своего первого мужчины. Дрю стиснул зубы. Все время одно и то же. Каждый жест, который он делал, каждая мысль, которую он формулировал, возвращали его к одному и тому же месту, к одному и тому же человеку — к Еве! Можно было подумать, что, подобно своей тезке, она была единственной женщиной на земле. «Для тебя она и есть единственная», — подумал он.

— Ты говоришь так, словно Руфас чертовски беспокоится о тебе.

Дрю не мог не сочувствовать ее мужу, которого он, впрочем, никогда не видел. Мир звезд, в котором жил этот продюсер, способствовал ненадежному положению Лотти. Ее повышенный аппетит и почти патологическая уверенность в том, что ее муж флиртует с каждой молодой красивой женщиной, которая попадается у него на пути, — его работа над мыльными операми предполагала, что недостатка в такого рода женщинах нет, — должны были иметь какую-то связь. Он не знал, что пришло первым — повышенный аппетит или проблемы в браке, — но был бы счастлив, если бы Лотти поговорила с человеком, способным все оценить и помочь.

— Он женился, когда у тебя был двенадцатый размер. Какого черта ему захотелось, чтобы твой размер был шестым? — Теперь он знал, что говорил впустую.

Когда ее родители, оказавшись в тупике, позвонили ему и попросили помочь, он не понимал, насколько серьезна была проблема. Сейчас было очевидно, что чем больше он пытается помочь, тем более зависимой от него она становится.

Лотти рассмеялась.

— Такого размера не существует.

Дрю открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент новая, более мощная волна странного беспокойства ударила по нему. Он чувствовал, что случилось что-то ужасное. Дрю резко свернул с дороги на обочину, затормозив так, что раздался отвратительный скрежет тормозов.

— Что-то не так? — удивленно спросила Лотти.

— Я не знаю, но что-то случилось.

— О чем ты говоришь? — сердито отозвалась она. Дрю и сам хотел бы это узнать.

— Я должен кое-что сделать. Я высажу тебя здесь. Вызови такси.

— Ты хочешь высадить меня? — не веря своим ушам, пронзительно воскликнула она. — Прямо здесь? — У нее был такой вид, словно ее бросали на необитаемом острове, а не в прекрасном зеленом уголке городского предместья.

— Да, здесь.

— Ну ладно! — Вылезая из машины, она постаралась и каждым движением, и звуком голоса, и злобно сжатыми губами выразить свое недовольство. Дрю молча созерцал эту сцену, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю.

Только на полпути к Акация-авеню он понял, что направляется именно туда. Почему-то он не удивился, увидев перед домом номер шесть пожарную машину и карету «Скорой помощи». Когда Дрю резко свернул на подъездную аллею соседнего дома, ужас окутал его страшной ледяной пеленой. Он выскочил из машины, даже не заглушив двигатель.

Сначала он отреагировал на шум, а потом уже на запах. Повсюду царил беспорядок. Едкий дым наполнял воздух. Дорожка под его ногами была залита водой. Пожарные шланги были направлены на длинные языки пламени, все еще вырывавшиеся из дома. Но было очевидно, что, несмотря на все их усилия, старое здание не удастся спасти. Дрю окончательно перестал соображать, когда увидел разбитые окна верхнего этажа.

Почти все пожарные были заняты. Остальные же не хотели подпускать Дрю ближе, но он упорно продвигался вперед.

— Это было очень глупо — очень, очень глупо. — Пожарник, засунув шлем под мышку, вытирал с лица пот и при этом отчитывал стройную девушку, сидящую на нижней ступеньке машины «Скорой помощи».

Она вытянула одну руку, и врач засунул ее во что-то большое, напоминающее полиэтиленовый пакет. Ее вторая рука была уже обработана. Над ее коленом возвышалась какая-то металлическая коробка.

— Мне правда очень жаль, но фотографии — это все, что у нас осталось от родителей, — просто объяснила она.

— Ну хорошо. — Одного взгляда на это закопченное, но прекрасное лицо было достаточно, чтобы заглушить его праведный гнев. — Но больше никогда не входите в горящий дом.

— Я больше никогда этого не сделаю, — подтвердила она и затряслась в приступе кашля.

— Ну вот, все. Остальное — в больнице, — сказал врач, закрепляя лейкопластырь на ее запястье. — Не снимайте это, — добавил он, надевая на девушку кислородную маску.

Она попыталась увернуться от маски и подняла руку в знак возражения.

— Но я чувствую… — В эту минуту она впервые ощутила его присутствие. — Дрю! — Нет, уже поздно. Она подумала, что это была всего лишь прекрасная иллюзия. Но когда порыв ветра рассеял дым, видение не исчезло. Ева хотела что-то сказать, но кислородная маска не дала вымолвить ей ни слова. Поразмыслив с минуту, она решила, что так даже лучше. Сейчас она была настолько взволнованна, что не контролировала себя и могла сказать все что угодно, например «Моя любовь!».

Он появлялся всегда, когда она нуждалась в помощи. Но на этот раз он опоздал. Она не могла заставить себя посмотреть на тлеющие остатки своего дома. Ужасный грохот обваливающейся крыши до сих пор стоял у нее в ушах.

— Ты входила туда? — У него был довольно странный вид. Сначала она заметила необычную неподвижность его лица. Через несколько секунд удивилась его бледности. Глаза его блестели. Каждый намек на морщинку вдруг показался ей глубокой бороздой. Казалось, он постарел лет на десять со времени их последней встречи утром.

— За десять секунд до того, как провалилась крыша, — добавил пожарник для пущей важности. — Чтобы спасти несколько фотографий! — До сих пор не веря в это, мужчина устало покачивал головой.

Ева попыталась стащить с себя маску, чтобы объяснить, что ее поступок не был простым безрассудством, но врач неодобрительно нахмурился.

— Вы сможете поговорить с вашим другом позже. — Он бросил понимающий взгляд в сторону Дрю. — Хотите поехать с нами, сэр? Место есть. — Медик прекрасно понимал, что парень в шоке, и не хотел отвечать за него, если тот попадет в аварию.

— Нет, он не мой!.. — активно запротестовала Ева, стремясь развеять это заблуждение. Ее голос был едва слышен из-под маски. Она посмотрела на врача извиняющимся взглядом и спустила маску.

Отчаяние в ее голосе обидело Дрю. «Она тратила последние силы, чтобы отрицать всякую связь со мной», — думал он. Его грустный взгляд обратился к врачу. Глаза Дрю мгновенно наполнились страхом.

— С ней будет…

— …все в порядке, и очень скоро. Ей повезло — только отравление угарным газом и ожоги на руках, болезненные, но поверхностные.