В отличие от фирмы «Остин», «Рено» отгружала заказанные Россией броневики в разобранном виде — отдельно шасси и отдельно бронекорпус. Причем сначала ушли шасси — 25 в ноябре и 15 в декабре 1915 года, а затем, со значительной задержкой, корпуса (27 штук 25 марта и 13–24 апреля 1915 года). В результате последние комплектующие прибыли в Петроград только в июле 1915 года, когда стало окончательно ясно, что для применения на русском фронте броневики «Рено», прозванные у нас за характерную форму бронекорпуса «ящиками», совершенно не годятся (под названием ящики «Рено», «Рено» полуброневые или «Рено» легкой бронировки эти машины фигурируют в русских документах того времени). Кстати, как это было и с бронированным «Бенцом» Амурской железной дороги, часть машин затерялась. Например, по состоянию на 20 мая 1916 года до Петрограда дошло только 34 комплекта для ящиков «Рено», а остальные числились в документах как находящиеся «неизвестно где».

Бронеавтомобиль «Рено» в гараже Михайловского манежа. 1918 год (АСКМ).

Кстати, небезынтересно привести доклад генерал-майора Секретева об этих броневиках, направленный начальнику ГВТУ 27 августа 1915 года:

«Доношу Вашему Превосходительству, что при заказах брони для 40 машин „Рено“ комиссия под моим председательством руководствовалась типом, принятым во французской армии брони для броневых автомобилей с неполным закрытием стрелка. Эта сталь запоздала с прибытием, пролежав значительное время в портах».

Поэтому было принято решение использовать шасси «Рено» для бронировки по проекту штабс-капитана Мгеброва — для этой цели выделили 11 машин. Остальные, по мере прибытия корпусов и их монтажа на шасси в мастерских Военной автошколы и Запасной броневой роты начали отправлять в автопулеметные отделения, где ящики «Рено» использовались для подвоза боеприпасов на передовую. По состоянию на 21 июля 1916 года на фронте находилось 16 машин этого типа, и еще 7 готовились к отправке.

Бронеавтомобиль «Рено», вид спереди (АСКМ).

Автору не удалось найти подробностей о боевой эксплуатации ящиков «Рено». Известно, что в некоторых отделениях, например в 18-м, на эти броневики устанавливали пулеметы за щитом и использовали для поддержки других бронемашин. Некоторые части напротив, практически не эксплуатировали эти машины. Например, в акте об осмотре прибывших в Петроград для ремонта броневых машин, датированном 6 ноября 1916 года, говорилось:

«…Полуброневой автомобиль 8-го отделения на шасси „Рено“. Имеет вертикальную 4-мм броню с ружейными и одной пулеметной закрытыми бойницами. Мотор совершенно новый, даже лакировка свежая. Сорвана нарезка шестерни дифференциала и неисправен, вероятно, мотор…

Назначение этих автомобилей не вполне понятно, надо полагать бы использовать шасси для другой цели».

Некоторое количество этих броневиков участвовало и в Гражданской войне, при этом на некоторые из них устанавливались даже 37-мм пушки Гочкиса на морских тумбовых установках.

В августе 1914 года военный министр А. Сухомлинов, помимо полковника А. Добржанского, поручил гвардии штабс-капитану Некрасову разработку «специального бронеавтомобиля, предназначенного для борьбы с бронемашинами противника». Почему выбор министра остановился на этом человеке, автору неизвестно, так как кроме упоминания о том, что в 1914 году Некрасов работал в ГВТУ и был «артиллерийским офицером с аэроплана „Илья Муромец“ № 4», никаких других сведений о нем обнаружить не удалось. По некоторым данным, после разработки проектов бронемашин, осенью 1914 года Некрасов убыл на фронт вместе с эскадрой самолетов «Илья Муромец».

По заданию военного министра Некрасов начал проектирование пушечного броневика на базе легкового автомобиля «Руссо-Балт». А так как установка орудия на легковом шасси оказалась сложной, то Некрасову пришлось обратиться за содействием к известному специалисту по механическим артиллерийским установкам генерал-лейтенанту Дурляхеру. Последний, в свою очередь, привлек для этого известного ему инженера-изобретателя А. Братолюбова[7]. Все трое занялись конструированием, и в конце сентября 1914 года модель броневика-истребителя, вооруженного пушкой, была представлена Сухомлинову, который распорядился срочно осуществить его постройку.

Броневой автомобиль на шасси «Рено» (фото из журнала «Нива» за 1916 год, АСКМ).

Основные работы велись в специально оборудованной для этой цели собственной мастерской инженера Братолюбова (помимо бронемашин здесь велось изготовление аэропланов). 9 сентября 1914 года в распоряжение штабс-капитана Некрасова передали 10 легковых автомобилей «Руссо-Балт» — 4 тип С (шасси № 531, 536, 540 и 541) и 6 тип D[8] (шасси № 432, 433, 435, 436, 437 и 438), а также два 2-тонных грузовика швейцарской формы «Арбенц» (Arbenz), закупленных еще в 1911 году.

Между собой шасси «Руссо-Балт» тип С и тип D отличались колеей (1360 и 1475 мм соответственно), базой (3160 и 3375 мм), размерами шин (880 х 120 и 895 х 135) и допустимой нагрузкой (1120 и 1600 кг). По сути, машины типа D являлись усиленным вариантом типа С, так как двигатели, коробки передач и т. п. на них были одинаковыми. Автомобили тип D были изготовлены для Государственного банка, где их предполагалось использовать в качестве инкассаторских, но после начала войны машины передали в ведение Главного артиллерийского управления (предполагалось их использование для установки прожекторов). Броневые листы катались и резались по специальным шаблонам на Обуховском сталелитейном заводе, при этом качество брони проверялось обстрелом из 7,62-мм винтовки образца 1891 года с разных дистанций.