Такое внимание Вильгельма Завоевателя к церковной жизни было вознаграждено еще до 1066 года. Нормандская церковь при нем усилилась настолько, что ее энергетика и стремление к вершинам духа и знаний стали признанным образцом в Западной Европе. Именно при герцоге Вильгельме активное участие в церковной жизни приняло множество выдающихся и совершенно разных по характеру и образу мыслей людей. Удивляет сам факт появления такого количества неординарных личностей в сравнительно небольшой провинции: Одо Байеский и епископ Котанса Жофрей, Маурилиус, архиепископ Руанский, и Джон Авраншский, епископ Лизье Гуго и аббат Ланфранк, Джон Феканский и Херлуин, основатель общины Лебек, Ансельм, юность которого прошла также в Нормандии. Как бы то ни было, все они оказались здесь в одно и то же время, и каждый из них внес свой вклад в возрождение и развитие нормандской церкви.

В предыдущих главах мы наглядно показали, что усиление власти герцога Вильгельма за два десятилетия, предшествовавшие завоеванию Англии, напрямую связано с ренессансом церковной жизни и развитием новой нормандской аристократии. Его главной задачей было объединить эти процессы и поставить их развитие под свой контроль. В ее решении Вильгельм Завоеватель добился выдающихся успехов. Этим и объясняется резкий контраст между его неустойчивым положением в 1046 году и прочной властью в 1066 году. Более того, в 1035 году вообще не было ясно, выстоит ли герцог и сохранится ли его герцогство, а в 1066-м Вильгельм твердо удерживал в своих руках бразды правления одной из сильнейших провинций Галлии. Какова роль герцогской администрации в столь разительных переменах и какими инструментами она пользовалась для их достижения? Разобраться в данных вопросах мы постараемся в этой главе.

Самым ценным в наследстве, доставшемся юному Вильгельму в 1035 году, были особые права, которыми традиционно обладал герцог. Он мог издавать законы герцогства, осуществлять в рамках своей компетенции правосудие, чеканить монету, взимать определенные налоги и, как «сеньор Нормандии», имел (по крайней мере, теоретически) в своем распоряжении вооруженные силы. Понятно, что в силу молодости он не мог воспользоваться этими привилегиями на практике. Но официально признавалось, что они принадлежали исключительно ему. Не случайно мудрые наставники приводили мальчика в герцогский суд, чтобы объявить составленный ими приговор, а в 1047 году молодой герцог принимал участие в церковном соборе, провозгласившем признание правил Священного перемирия. Даже обладая подобными привилегиями лишь в теории, Вильгельм получал серьезные преимущества, что во многом и помогло ему выжить и удержаться у власти в первые годы правления. По мере укрепления своего положения он все активнее пользовался этими правами, чтобы закрепить за собой подобающее место в трансформирующейся социальной структуре Нормандии.

Немаловажное значение имело то, что герцог имел возможность распоряжаться экономическими ресурсами своей провинции. Правда, некоторые английские исследователи называют Нормандию первой половины XI века «обнищавшим герцогством», но факты говорят об обратном. В то время Нормандия уже была сравнительно густо заселена и имела весьма развитое хозяйство. Скандинавские источники повествуют о том, что эта галльская провинция вела активную торговлю с Северной Европой и нормандские купцы были частыми гостями в тех местах, откуда вышла их правящая династия. Руан был процветающим портом, и благосостояние столицы отражалось на всем герцогстве. Быстро растут Кана и Байе, который превращается в региональный экономический центр. Источники указывают, что как раз примерно в интересующий нас период в Нормандии появляются люди, которых называют представителями «денежной знати». Самым известным из них был Эрнальд из Байе, успевший послужить капелланом при трех герцогах – Ричарде II, Роберте I и Вильгельме Завоевателе. Современные ему хроники сообщают, что это был человек «необычайно богатый, имеющий в городе и за его пределами множество домов и земельных участков, которые он приобрел на накопленные золото и серебро».

Бурное развитие церковной жизни вряд ли могло иметь место без серьезной финансовой поддержки. Немалые деньги требовались на создание приходов, а сама мысль об основании монастыря могла прийти в голову только очень богатому человеку. Между тем только в окрестностях Руана к 1066 году существовало не менее пяти крупных монастырей: Сент-Уан, Святой Троицы, Сен-Жорж-де-Боскервиль, Жюмьеж и Сен-Вандриль.

Трудно даже представить, какие средства были в них вложены. А ведь все они были основаны или воссозданы до 1066 года. Кроме того, известно, что множество новых сооружений было построено для Руанской епархии по инициативе архиепископа Маурилиуса. Получается, что правильнее говорить не о бедности, а о процветании Нормандии.

Благоденствие герцогства самым благоприятным образом отражалось на материальном положении правящей династии. Ее богатые дары в начале XI века достигли даже горы Синай, а щедрость, проявленная отцом Вильгельма Завоевателя во время его паломничества в Святую землю, вообще вошла в легенды. Нет ни малейших сомнений в том, что унаследованная Вильгельмом герцогская сокровищница не была пуста. Более того, у него появились реальные возможности ее пополнить. Естественно, у него были собственные обширные поместья. Но он в гораздо меньшей степени зависел от своих полей и лесов, чем большинство других правителей галльских провинций. Помимо доходов с собственных земельных владений, у него оставались средства от некоторых налогов. Судя по всему, право собирать часть из них в свою пользу было закреплено за герцогами Нормандии еще при Каролингах. Нет сомнений, что речь идет о весьма существенных поступлениях в герцогскую казну. Наиболее ранний из дошедших до нас фискальных списков – «Реестр казначея Нормандии» – был составлен в 1180 году, но, по мнению большинства исследователей, зафиксированные в нем сборы существовали и при Вильгельме Завоевателе и даже еще раньше. Особый интерес вызывает прямой налог граверье («graverie»), который уплачивал практически каждый житель Нормандии, и подробный перечень лиц, ответственных за его сбор. Впечатляют и суммы, полученные в качестве таможенных сборов и пошлин. Судя по дотошному перечислению титулов ответственных за это лиц, они занимали в герцогстве довольно высокое социальное положение.

О том, какая часть налогов собиралась деньгами, можно судить по тому, насколько денежное обращение вообще было развито тогда в Нормандии. С одной стороны, монеты того периода находят в Нормандии достаточно редко, что наводит на мысль об их слабой распространенности. С другой – в источниках довольно часто сообщается о драгоценных металлах и об их широком использовании для расчетов. Пример приобретений Эрнальда из Байе – прекрасное тому подтверждение. Особенно много упоминаний об использовании денег в качестве средств расчета приходится на период после 1066 года. В первую очередь это связано с тем, что в Нормандию хлынули средства из добычи, полученной в ходе завоевания Англии. Но ведь предшественники Вильгельма на герцогском престоле тоже вели успешные войны, и было бы странно, что все полученные ими в качестве трофеев, выкупов и контрибуций деньги были истрачены до его восхождения на престол. Кроме того, имеются сведения, что в Нормандии чеканилась собственная монета. В тексте, составленном вскоре после смерти Вильгельма Завоевателя, упоминаются герцогские монетные в Руане и Байе, и весьма вероятно, что они существовали до 1066 года. Достоверно известно о работе в то время по крайней мере четырех монетных мастерских, причем две из них принадлежали весьма влиятельным семействам. Так, мастерская некоего Рунольфа была основана в первые годы правления герцога Вильгельма. В 1066 году она по наследству перешла его старшему сыну Осберну, а младший выполнял функции финансового советника герцога Вильгельма и скончался уже в Англии. Есть предположение, что он отвечал за поступление в казну доходов в денежной форме, а потому по его личному состоянию можно косвенно судить об их размерах. Правда, прямых сведений о его состоянии источники не дают. Но зато имеется весьма красноречивое сообщение об одном из его дел. В конце весны – начале лета 1066 года он снарядил на свои средства огромное количество наемников, а владельцы домов, в которых они были расквартированы, остались весьма довольны полученной за это оплатой.