В предбанник вплыли восемь(!) совершенно удивительных по красоте и формам девушек в полупрозрачных кисейных простынях и расселись за столом, окружая троих друзей. Вместе с ними занял место за столом и банщик, облаченный в такой же прозрачный нарядец...

– Перебор? – спросил озадаченно Андрей.

– Есть немного... – подтвердил Монах.

А Медведь, как и прежде в таких делах, взял инициативу в свои руки – тут он был спец высшей пробы:

– Та-ак! Хороший цветник – одни розочки!.. А тебе, халдей, че тут надо?

– Так, может... Я подумал... Такие мужчины...

– Ты шел бы отсюда от греха подальше!.. А то, не ровен час, кого бить придется... А то, что ты подумал, – ты не прав! Очень не прав!!! Мы только по бабам! Лесбияны мы! Ясно?!!

Банщик робко кивнул своей головешкой.

– А ясно, так вали отсюда – петушки в другом месте тусуются! Тебе понятно?

– Да-а...

– Так пошел на фуй отсюда!!! – Это был тот, старый, настоящий бешеный рев прапорщика Барзова...

И пошло действо...

Андрей, плывший на парах выпитого алкоголя, не помнил, как зовут этих нимф, но, где-то подспудно, понимал, что они не простые «ночные бабочки», а некие обладающие «дорогостоящими» мужьями и дико изголодавшиеся по сексу дамы... Кое-кого из них он видел позже случайно, издали, когда они, так же грациозно, выплывали из шикарных лимузинов возле шикарных офисов...

А в тот день...

В общем... Все было очень здорово!.. Более чем!!!

Выпивка. Парилка. Джакузи с холодной водой. Потом с теплой. Массаж. Легкий отдых. И... Все с самого начала... И все эти «перемещения» сопровождались постоянными, нескончаемыми телодвижениями троих друзей и постоянной сменой их партнерш... Нимфы устроили настоящую карусель! Видимо, не в первый раз... Есть что вспомнить!..

Она не знала о его приезде. И это было главное!

Звонил Татьяне Игорь:

– Привет!

– Привет... А это кто?

– Это Игорь Барзов! Ну, Медведь который! Не помнишь?

– Нет...

– Не важно!.. Мне Андрюха из Израиля прислал посылочку для тебя к дню рождения. Андрея-то помнишь?

– Конечно!!! Где, когда?!

– Это я тебя хотел спросить.

– Завтра! С 12.00 у меня будет обеденный перерыв...

– Где?

– Где?.. Может, в «Пассаже»? Там кафе есть.

– Договорились! Мы будем!

– Кто это мы?

– Я! С посылкой...

Кто приехал на встречу с Синичкой, надеюсь, понятно...

Этот день был днем ее рождения. Двадцатипятилетия... «Четвертачок»!..

Синичка потащила его тогда к себе домой, где собрались все, кого она хотела тогда видеть. Родственники, друзья и...

– Давайте выпьем за совместное счастье моей Танюши и Димочки! – вещала раз за разом ее мать.

И Андрей вышел покурить на балкон, не выдержав...

Таня появилась через две минуты.

– Ты чего выскочил?

Его немного колотило.

– Танюш... Я чего-то про тебя не знаю?

– Ну, не надо так...

– Кто такой Дима? Вы планируете семью? Что я здесь сегодня делаю?!

– Андрюша!..

– Я спросил! Я же тебе не муж! Ты мне не изменяешь! Я просто хочу понять, что я здесь сегодня делаю! Ты хоть понимаешь, что я выгляжу полным придурком в этой компании? Тебе было достаточно поговорить со мной еще в «Пассаже» и все! Ведь ты мне ничем не обязана! Я могу понять... Молоденькая девочка, не дура... Два года ты не могла быть монахиней – пацанов вокруг просто море! Да и жизнь личную пора уже устраивать... На кой хер ты меня сюда притащила?!! Почему не сказала о нем еще там?

– Я так захотела!

– Зачем?!! Мне нужно кому-то что-то доказать?! Зачем, Синица?

– Я так решила... Я вышла бы за него замуж через месяц... Но... Я его не люблю... И приехал ты...

– Ты многого не знаешь, Танюш! Мне надо вернуться туда...

– Мне все равно... И это теперь не важно!

– А что тогда важно?

– А то, что ты помнишь, что есть Синичкин день, и ты приехал! Ко мне приехал!

– Но... Ведь ты с ним спишь... И, как я понимаю, не в первый день... И даже не месяц... Вы уже давно семья, хоть и живете без «официального разрешения».

– Тебя беспокоит чужая сперма, мною впитанная за эти два года? Но я же действительно не монашка, в конце концов!

– Не говори глупости – мы взрослые люди!

– Тогда что?

– Неопределенность!.. Я думал... Ты же сама хотела, чтобы я развелся с Анной! А теперь... Дима... Чувствую, что тебя надо было забыть и не теребить свое либидо... Ошибка!

– Дурак! Дурак! Я тебя хотела все это время! Хо-те-ла!!! А Димочка...

– «Димочка»!

– Боже! Вразуми его!.. Какой же ты дурак!!!

– Наверное... Слушай, Синица! Я сегодня уйду...

– Не уходи, пожалуйста!!!

– Не перебивай! Я уйду. Телефон родителей ты знаешь. Позвонишь, если решишь, что я тебе все же нужен... Или не позвонишь... А теперь иди к своим гостям, а то некрасиво получается. Добро?

– А ты?

– А я уйду тихонечко. По-английски... Иди, Танюш, иди...

Она позвонила Андрею на следующий день, вечером, и сообщила, что отправила Диму восвояси. Навсегда!..

Тот июль...

Теплое, бархатное одесское лето. Теплое, бархатное одесское море. Теплая, бархатная и страстная Синичка... И мчащееся со скоростью курьерского поезда время. Как быстро оно закончилось тогда!!!

3 августа Филин с дочерью возвращался обратно. В Израиль.

«Ладно! Еще один год. Только один! А может, и меньше, если меня все же не станут терпеть в армии. Полковник Леви, конечно же, умен и хитер аки змей, но и я не баран! Устрою пацанятам настоящий „курс молодого бойца“, они и скиснут! И все будет по-честному! Пусть они от меня избавятся!.. А там и с Анной решу вопрос... И домой! Один только год всего-то и остался!..»

Эх, знать бы тогда Филину, что именно в этот день и начался по-настоящему его «полет за моря» и что в следующий раз ему доведется ступить на асфальт родной Одессы ровно через семь (!) лет, 6 июля в 2004 году. Знать бы!.. Может, и рискнул бы он тогда не возвращаться... Да только... Нам не суждено предвидеть своего будущего...

Филин летел за моря с надеждой и верой...

* * *

...Первый двухмесячный курс «Горно-альпийской подготовки» его «мальчики» все же вытащили. Хотя... Филин, надо отдать ему должное, выжал из них все соки, преследуя единственную цель – его должны были выбросить из армии. И хотя он и продолжал во всем, что касалось его курсантов, жить по принципу «Делай, как я!» и делал это честно, но перебор в нагрузках все же был! Ему и самому было тяжело от того темпа и тех нагрузок, но природное упрямство и опыт Крапового Берета, а главное, гордость не давали ему отступить.