– Зря. Подумай о себе. Мне твой Роберт никогда не нравился. От него веет опасностью. Как бы в следующий раз бутылка не приземлилась на твоей голове, – сказала подруга.

– Да что ты вообще понимаешь в семейной жизни? Ты ни с кем никогда вместе не жила! Ты просто хочешь, чтобы я осталась одна! – взорвалась я.

Люська отреагировала спокойно:

– Я хочу, чтобы ты осталась жива. И только.

– Небось, если бы речь шла о твоем блудливом Жучинском, ты стерпела бы от него все вплоть до расстрела!

– Сергей Сергеевич развратный, но он не злодей.

– А мой милый Роберт, который лечил меня в больнице и ради меня бросил семью, – злодей?

– Да. Может, у меня и нет опыта семейной жизни (спасибо за напоминание, дорогая подруга), но у меня есть интуиция.

– Иди ты со своей интуицией! У меня есть семья, и я буду за нее бороться. Все! – отрезала я.

– Только не жалуйся, когда… – Люся не успела закончить.

Я положила трубку, потому что очень разозлилась… на себя.

Лучший способ отвлечься от проблем – это сменить обстановку. Сейшельские острова могли обновить наши отношения и освежить чувства. Тем более если пара отдыхающих – сильно виноватый мужчина, мечтающий загладить вину, и обиженная женщина в мечтах о перемирии.

Понаблюдав несколько часов из окна московской квартиры за мерзнувшим возле подъезда Робертом, я наконец сжалилась над ним и включила мобильный телефон.

Камень бы зарыдал, выслушав такие клятвы и признания в любви! Отныне тема пьянства для нас закрыта навсегда, а значит, и разные «эмоциональные всплески» отпадают автоматически!

Женщина всегда верит в то, во что ей хочется поверить.

Роберт был настолько убедителен, что в конце разговора даже всплакнул. Или, может, он выбрал не ту профессию?..

– В тебе погибает великий актер, – не поверила я.

– Клянусь тебе! Вот увидишь! Мне нет жизни без тебя! Прости меня, если любишь… Я очень виноват, и для меня это серьезный урок. Я понял, как легко могу тебя потерять. Дай мне шанс.

Его голос был тих и полон драматизма. Он действительно страдал. Я поверила…

Не надо прилетать на Сейшелы в январе! Ну не надо.

Алчные туристические фирмы выпихивают туда лоховитых туристов, суля неземные удовольствия. На самом деле с середины декабря по середину января на Сейшельских островах… период дождей.

Две недели мы просидели в отеле «Плантейшн клаб», наблюдая с балкона за непрерывным ливнем. Рыхлая травянистая почва, как губка, всасывала наши босые ноги. Океан пугал неспокойствием.

Когда сверху вода и снизу вода – что остается делать? Только погружаться! И мы с Робертом занялись дайвингом. Не знаю, как в других морях-океанах, но подводный мир Индийского океана восхитительно красив! Разноцветные яркие рыбы-попугаи, разные морские чудовища, скаты, небольшие акулы, мурены, морские ежи и рыба-бабочка – глаза разбегаются.

Здесь, глубоко под водой, ты именно погружаешься в этот иной мир – таинственный, пугающий и манящий. Твой мозг полностью освобожден от всех мирских проблем, от суетных мыслей. Ты становишься мудрее. Увидеть то, что не увидят другие. Понять то, что невозможно объяснить. Отныне ты не такой, как все. Ты – философ-стоик. Мечтатель-реалист – мужественный, терпеливый к жизненным испытаниям.

Из воды я вышла очищенной и обновленной. Я окунулась в Бездну, где Время и Пространство бесконечны. Где сильнее всего ощущаешь неподвижность Вечности…

Освобождение от мирской суеты длилось, увы, недолго.

Морские чудеса соседям не покажешь, а вот «неприличный» орех можно было купить и вывезти с собой в Москву.

«Коко-де-мер» – морской кокос, с виду напоминающий женскую попку или даже хуже, растет только на острове Праслен и славится своими целебными качествами. Местные жители удаляют из него полезные внутренности, потом вновь скрепляют, в треугольник между «ягодицами» вставляют пучок жесткой травы и в таком эротическом виде продают туристам.

Я носилась с этим большим орехом, как с алмазом, и в результате умудрилась забыть его в отеле. Пришлось вернуться с полдороги в аэропорт под гневное молчание водителя-креола.

Кроме подводного мира и срамного ореха, в памяти отпечатались гигантские черепахи с одноименного острова и жалкие мокрые птички, прятавшиеся под листиками, на Птичьем острове.

Роберт вел себя идеально. В первый же вечер он торжественно вручил мне «извинялку» – бриллиантовое колье.

– Надеюсь, большая коллекция ювелирных украшений к серебряной свадьбе не будет свидетельством частых скандалов? – подколола я милого друга.

Вечерами заняться было нечем, и мы с удовольствием ходили в казино. Точнее сказать, удовольствие получала только я, поскольку ставки были низкие (5 – 10 долларов), и риск остаться без средств был минимальным.

Внутри казино оказалось очень неудобным. Роберт привык совсем к другим условиям. Обычно он один восседал за игровым столом в практически пустом зале.

Сейшельское казино отличалось демократичностью. Один игровой стол подпирал другой. За каждым сидели по пять игроков. Но это было еще полбеды.

Настоящая беда начиналась, когда в зал приходил… китаец.

Сперва появлялся один. Быстро пробегал по залу и тут же исчезал.

Но буквально через пять минут их закатывалась целая орава, человек этак сорок, и, шумно галдя, они начинали подсаживаться к уже заполненным столам.

Хозяева любезно рассаживали китайских игроков, поднося им стулья. Мне казалось, что, если стульев не хватит – китайца посадят ко мне на колени.

Роберт терпел нашествие с чувством глубокого отвращения на лице. Делал ставки и зевал. Ему была неинтересна такая мелкая игра. Но даже тут он умудрился уйти с выигрышем.

Благодаря виртуозной игре под моим чутким руководством сейшельское казино похудело аж на… двести долларов США!

– Все для тебя, дорогая! – иронично прокомментировал «большую» игру Роберт. – Лишь бы ты не волновалась!

– Видишь, каким ты можешь быть хорошим! – похвалила я любимого.

Роберт старался как мог. Ни разу не заказал даже пива. Мне стало казаться, что я преувеличила проблему алкоголя. Если бы… не один забавный случай.

Как-то вечером мы сидели в ресторане и ужинали. Я смотрела на Роберта, он смотрел в тарелку. Внезапно он горячо воскликнул:

– Ничего себе! Посмотри, вон за тем столиком мужик уже восьмой бокал вискаря пьет! Как противно на это смотреть. Фу! Рожа красная, разговаривает громко – отвратительно! Как хорошо быть трезвым.

Я поразилась его наблюдательности. А потом поняла – он очень страдал…

Возвращение в Москву сразу преподнесло неприятное известие.