если думает, что я позволю ей сбежать от меня. Я словно впал в спячку, пока не появилась Син и не разбудила меня, так что теперь это ее обязанность — поддерживать меня в бодром состоянии. Я беззвучно страдаю, лежа на ее кровати и ожидая в темноте — даже риск быть замеченным не помешал мне прийти в ее комнату. Стоит только услышать шум мотора, как я бросаюсь к окну.

Я выглядываю через небольшое отверстие в занавеске, стараясь не выдать своего присутствия. Мой член мгновенно становится твердым, в то время как мои глаза жадно следят за тем, как Син выходит из машины и исчезает на ступеньках крыльца. Уже почти десять часов. Я ждал ее целый час. Быстро подбегаю к двери и прислоняюсь к стене — лев, поджидающий свою жертву, которая по неосторожности заходит на опасную территорию. У нее будет ложное чувство безопасности, когда Син войдет в свою спальню, не ожидая угрозы, которая скрывается внутри. Я нанесу сильный и быстрый удар, когда она переступит порог, и Син не успеет понять, что ее поразило.

Я набрасываюсь на нее, когда она заходит в спальню, закрываю ей рот, прежде чем Син успела закричать. Впиваюсь ногтями в нежную кожу ее лица, не настолько, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы оставить борозды. Она вцепляется в меня, как дикая кошка, когда мое предплечье скользит по ее горлу. Моя девочка, Син, — боец, и мой член только что стал тверже. Я пинком закрываю дверь.

— Где ты блядь была?

Борьба прекращается, когда она слышит мой голос. Это ее вторая ошибка — Син никогда не должна терять бдительность рядом со мной. Первая ошибка — она думала, что я не буду ее ждать, чтобы затем оттрахать до потери сознания.

Син

Миллион мыслей проносятся в моей голове в тот момент, когда на меня нападают. Я оказываюсь в тисках прежде, чем успеваю включить свет.

Несколько секунд неизвестности показались мне целой жизнью, затем его голос омыл меня, как теплая ласка. Я пытаюсь говорить, но слова выходят невнятными. Адреналин постепенно покидает мои конечности, оставляя слабой. Он скользит рукой от моего рта к узлу в длинных волосах.

— Арт, — пролепетала я.

— Заткнись, блядь.

Я вскрикиваю, когда мои волосы жестоко дергают назад. Изголодавшиеся легкие наполняются столь необходимым кислородом после того, как Арт убирает руку с моей шеи. Он ведет меня вперед, крепко держа за волосы. Дойдя до кровати, он заставляет меня встать на колени. Моя голова грубо вдавливается в матрас. Хотя он держит меня только одной рукой, я не могу противостоять его силе. Арт упирается своим массивным стояком в мою задницу.

— Ты не сможешь убежать от меня, но, по правде говоря, ты ведь все равно этого не хочешь, — шепчет он мне на ухо.

Дерево не стремится скрыться от солнца, потому что без него оно умрет. Он — мое гребаное солнце. Тревор — мое сердце, но Арт становится моей душой. Я ожидала его наказания, как только вошла в парадную дверь, и жаждала его. Я пообещал Аннели, что покончу с Артом, признаю, что он всегда будет беспокойным духом в поисках отпущения грехов, которые навсегда останутся вне его досягаемости. Природа беспокойного духа — приносить разрушение тем, кто его окружает.

— Это же правда? Ты хочешь меня. — Он прижимается губами к моей щеке.

— Ты заставляешь меня испытывать такой кайф, от которого я никогда не смогу отказаться.

— Тогда давай кайфовать вместе.

Арт стремительно стягивает мои спортивные штаны и трусики до середины бедра, а затем вытаскивает свое мужское достоинство, чтобы жестоко вогнать его в меня. Мы оба стонем от наслаждения, когда он растягивает меня до предела, причиняя дискомфорт, граничащий с болью. Он трахает меня безудержно, быстро двигая бедрами, чтобы удовлетворить мои голод и возбуждение. Дикость в нем берет верх, заставляя его выглядеть скорее зверем, требующим свою женщину, чем человеком, когда он рычит. Я боюсь, что мы шумим достаточно громко, чтобы привлечь внимание Рики и моей мамы, которые дома. Джош еще не вернулся, так как его машины нет на улице. Слава Богу.

— Ты желаешь меня так же сильно, как я тебя. — Он наклоняет мою голову в сторону и захватывает мои губы в неистовом поцелуе.

Мы поглощаем энергию друг друга, когда он овладевает моим телом, вращая все мое существо вокруг своей оси, унося меня за небеса в неизведанное пространство.

Чудесное блаженство, окутывающее меня, прерывается стуком в окно моей спальни.

О боже, это Тревор. Я совсем забыла, что разрешила ему прийти сегодня вечером.

Я начинаю бороться.

— Стой, это Тревор.

— Нет. Он должен подождать своей очереди.

— Арт, пожалуйста.

В ответ на это он сильно раскачивает бедрами, сминая мои мягкие складочки. Я вцепилась руками в простыни, пока его член продолжает покорять мои глубины.

Стук становится громче. Я бы попалась с поличным, если бы не шторы.

Мое тело начинает сжиматься, доводя меня до экстаза с головокружительной скоростью. Я кусаю запястье, чтобы не закричать. Прежде чем успеваю понять, что происходит, Арт отстраняется, затем безжалостно откидывает мои волосы назад и кончает мне на лицо. Он дергает свой член с огромной скоростью, пока не выпускает последние капли спермы. Я в шоке от его действий, но то, что он делает дальше, превосходит все ожидания. Арт размазывает свою сперму по моему лицу и по шее.

— Теперь, когда он будет целовать тебя, он почувствует мой вкус.

Когда он отпускает мои волосы, я слегка поворачиваюсь, чтобы наблюдать за ним со своего места. Он засовывает свой все еще твердый член обратно в штаны. Не удостоив меня взглядом, Арт выходит из спальни. Я остаюсь на месте, в трансе, пока стук не привлекает мое внимание. Сняв толстовку, я остаюсь в майке, чтобы очистить лицо и шею от спермы Арта, но я все еще липкая. Затем встаю, стягиваю штаны, чтобы бросить их в корзину для грязной одежды вместе с испачканной толстовкой. Я отпираю и открываю окно. Отступаю назад, когда Тревор забирается через него.

— Почему ты игнорировал меня?

— Я не игнорировала.

— Я звонил и писал тебе больше десятка раз.

Мой мобильный находился в моей руке, когда Арт набросился на меня.

Подойдя к двери, я ощупываю пол, пока не нахожу свой телефон. Включить свет не решаюсь — боюсь, что мой внешний вид может выдать меня.