Вишен пыхтела, но всё-таки позволила снять ее туфлю и осмотреть ногу, правда, ощупывание голени и стопы было ещё тем испытанием. Хотелось их обхватить плотнее и притянуть её к себе ближе, посадить на колени и обхватить её бёдра.

— Вывиха нет, небольшое растяжение, немного отечёт, поэтому дома ходите в тугой повязке несколько дней, — советую и обуваю на её изящную ножку туфлю, одергивая подол платья.

Вышен хмыкает и проверяет свой наряд на приличия, обиженно поглаживая складки, будто её платье стало жертвой настоящего варварства, заставив меня усмехнуться.

Дождь изрядно нас вымочил, с моих волос капала вода, а ткань платья облегала упругие полушария её грудей. Отвожу взгляд, отвлекаясь на окружение. Ветер стих, и дождь из набухших туч пошёл стеной, шелестел в листве крон, погружая в задумчивость.

— …Вы нравитесь моей сестре Иллин, — вдруг признаётся Вишен, складывая как примерная леди руки на коленях. — А наша встреча просто случайность.

— И поэтому всё из-за неё? Вы не хотите ей мешать и думаете, что если отойдете в сторону, то её желание исполнится? А как насчёт меня, леди Лонрэйт? Ваша сестра меня не интересует, как бы вы и ваш отец ни старались заставить посмотреть на неё, — продолжил я. — Я выбрал другую. И это — вы. Я сказал об этом вашему отцу, сказал о том, что вы нравитесь мне.

— Что?! — вскидывает ошеломленный взгляд, её возглас заглушает усилившийся ливень. — Вы… Вы правда так сказали? Моему отцу?

— А что вас так удивляет?

— Я в трауре и совсем недавно лишилась мужа!

— Вы его не любили.

Вишен раскрывает губы, теряясь с ответом, дыша глубоко, едва справляясь со своими эмоциями, которые явно били через край.

— Но это не даёт вам права заявлять это моему отцу! — вскакивает с лавки и тут же морщится от дискомфорта в ноге. — Что он подумает обо мне? Как вы могли?!

— Вас действительно это так волнует? Почему? Почему вы беспокоитесь за других, а о себе не позаботитесь?

Я знал, что на эти вопросы не получу ответа, но хотя бы заставлю эту пылкую малышку задуматься.

Молчание затянулось на несколько минут. Мы стояли под крышей, наблюдая, как с круглого козырька льют холодные прозрачные ручьи.

— Как я уже сказала, — её голос звучит хрипло и будто немного подавленно, — вы мне не интересны, господин Сармант. И давайте закончим на этом.

Это ложь. И хотя умом я это понимаю, но горечь разливается по горлу, заставляя злиться. Почему она врёт? Сам не понял, в какой миг гнев овладел нутром. Хотя это было не свойственно мне. Злиться из-за отказа женщины. Из-за первого в своей жизни отказа женщины, которая не оставляет меня в покое, въедается в мои мысли и…

Я приближаюсь и нависаю над ней.

— Вы спрашивали, кто дал мне право думать, что мне всё дозволено. Скажу вам одно… До этого момента я ещё ничего себе не позволял в отношении тебя, Вишен.

— Что вы имеете в виду? — судорожно втягивает воздух.

— Лишь то, что всё только начинается.

Вишен сглатывает.

— Не знаю, о чём вы, господин следователь. Но, пожалуйста, скажите, кто следит за мной, я заплачу вам… как только появится такая возможность. Я не забуду вашей… вашей доброты и…

Обхватываю её плечи и притягиваю к себе.

— Что ты несёшь? Я не из добрых людей, и никогда не являлся таковым. Всё, что я делаю, я делаю только из своих интересов. К тебе я никогда не проявлял доброты, ты… Ты необычная, Вишен, — мой голос начал издавать стальные ноты. — Чёрт! — выпускаю её и отхожу в сторону, отворачиваясь.

Я не знаю, какие слова можно подобрать, чтобы она поняла наконец, что я никогда никому не помогал и не обязан. Вишен молчала, и меня злило, что я не мог подобрать слова. Я никогда никому не признавался в своих чувствах, и не знаю, как это делать. И меня злит, что она не понимает, как это всё для меня сложно и важно.

— Это всё, господин следователь, вы всё сказали? — спрашивает после некоторого молчания.

Я поднял взгляд к козырьку, с которого капала вода, дождь затих и прекратился так же резко, как начался.

— Вы можете мне не говорить о том, что узнали, наверное, так будет честно. Извините, что отняла у вас столько много времени, — голос Вишен обрывается, она опускает взгляд, смотря на мои сжатые в кулаки пальцы. — Не нужно меня провожать, это лишнее. Извините…

Платье позади зашуршало, я резко повернул голову, чтобы остановить, но не стал. Бросаю взгляд через плечо, наблюдая, как она удаляется назад по тропинке, немного прихрамывая, и скрывается за зарослями.

Отворачиваюсь и сжимаю пальцами ограду беседки. Как бы во мне сейчас ни бурлила злость, но одну я её не мог оставить. Отступив, вышел из беседки, двинулся за ней по следу.

Она шла ровно по дорожке, не настолько быстро, как хотела бы, из-за повреждения в ноге, в какой-то момент она замедлила шаг и чуть повернула голову, поняв, что я иду за ней, но продолжила путь.

Села в первый попавшийся экипаж и уехала, больше не обернувшись. Я ещё несколько минут стоял на дороге и смотрел вслед.

А потом снова заморосил дождь, и я отправился в свою усадьбу. Вайт меня встретил скулящим лаяньем, будто чуял мой настрой, и когда я сел в кресло, положил свою голову на моё колено и грустно смотрел на меня.

Леди Лонрэйт сожгла все мосты, и даже дождь не погасил этого пожара. Она настоящая, самая настоящая женщина, какую я только знал.

В горле стоял ком, а в груди шип досады колол то, что билось внутри. И я бы себе соврал, если бы сказал, что меня её отказ не задел: с ним по внутренностям разлилась ядовитая смесь, состоящая из гнева, досады и разочарования. А ещё ревности, что она принадлежит не мне. И всё это полыхало горючей смесью весь оставшийся день. Несколько раз я намеревался отправиться к ней и продолжить разговор, потребовать, получить, взять. Но с Вишен нужно не так, она особенная, и к ней нужен другой подход, который мне надо разгадать. Необходимо остыть и подумать.

К тому же нужно усилить её безопасность. Если бы она согласилась стать моей, никто бы не посмел к ней приблизиться! А сейчас, одна, она — мишень для стервятников, которые хотят её выжить из столицы, запугать и подставить.

Вишен Лонрэйт

Весь день я провела в рабочем кабинете,