– То, что сказал! Твоя задача проста – делать то, что буду говорить я. И все! Остальное не твои проблемы. На этом закроем тему! У меня есть водка, похмелишься?

Картаев воспрял духом:

– Так с этого и надо было начинать. А то наехали на больного человека, как каток на асфальт. Конечно, похмелюсь.

Макеев достал из кейса бутылку, выставил на стол:

– Где у тебя стакан?

– Фужер!

– Давай фужер.

– Одного мало будет.

– Хватит!

Вздохнув, Картаев указал на мебельную стенку:

– Все в секретере!

Макеев налил полный фужер. Почти ополовиненную бутылку закрыл пробкой, положил обратно в кейс. Поставил фужер перед Картаевым:

– Это выпьешь, и до официальных поминок больше ни капли в рот. Ясно?

– Ясно!

– И не советую игнорировать мои слова.

– Да понял я все! Там в секретере еще конфеты должны быть!

– Конфеты сам возьмешь, я тебе не прислуга. Через полчаса быть в холле.

– А если Людмила приедет?

– Ну и что?

– Как мне вести себя с ней?

– Нежно, Паша! Очень внимательно. И обязательно извиниться за вчерашнее, объяснив… Но ты найдешь нужные слова.

– И долго так играть?

– Столько, сколько нужно! Если, конечно, хочешь в будущем заполучить деньги, свободу и развлечения. Еще вопросы ко мне есть?

– Нет!

– Тогда через полчаса быть в холле. Не забыв надеть на физиономию маску скорби и безмерной печали по внезапно и трагически погибшему горячо любимому тестю!

Макеев, покинув Картаева, прошел в свой кабинет. Открыл дверь в потайную комнату, забитую всевозможной радиоэлектронной аппаратурой. Леонид Токарев сидел за пультом в наушниках. Макеев подошел к помощнику, положил на плечо руку. Токарев вздрогнул. Снял наушники:

– Вы меня испугали, Вячеслав Александрович.

Начальник службы безопасности усмехнулся:

– И давно ты стал пугливым, Леня?

– Да я не стал, я…

– Ты был таким, да?

– Нет, просто вы неожиданно появились.

– Ладно, что услышал интересного?

– Практически ничего. Буквально пять минут назад Лазарев вошел в кабинет Богданова. Вызвал к себе главного бухгалтера, технического директора и двух человек из охраны, да еще водителя. Озадачил всех приглашенных. Кому в ритуальное агентство ехать, кому на кладбище, кому в цветочный магазин. Сам по телефону разговаривал с рестораном. Обговаривал условия заказа для поминок. В общем, обычная предпохоронная суета.

Макеев проговорил:

– Смотри ты! Господину Лазареву своего кабинета мало, в президентском угнездился. – И спросил помощника: – А насчет похорон Семеныча Валерий Михайлович хоть словом обмолвился?

– Да! Не забыл старого водителя. Отдал распоряжение главному бухгалтеру пригласить вдову Костина и выдать ей пятьдесят тысяч рублей. От компании на похороны! Ну и соболезнования по случаю от имени всего коллектива выразить.

– «Расщедрился» Лазарев! Целых пятьдесят штук семье Семеныча решил выделить. «Приличная» компенсация, ничего не скажешь. Мог бы и больше дать.

– А зачем, Вячеслав Александрович? Господин Лазарев умеет считать деньги.

– Хорошее качество, но иногда оно может резко испортить репутацию. А репутация, Леня, в бизнесе стоит очень дорого. Но ладно, продолжай слушать вице-президента. Если проявится что интересное, сообщи, я буду рядом в своем кабинете. А выйду, позвони!

Макеев вернулся в свой кабинет. Сел прямо у рабочего стола. Потянулся. Позвонил в приемную. На месте оказалась секретарь Лазарева.

– Вика? Добрый день, Макеев!

– Я узнала вас, Вячеслав Александрович!

– Вика! Не в службу, а в дружбу, ты могла бы сделать мне кофе? Крепкого, черного?

– Конечно! Вы у себя?

– Да!

– Сделаю и принесу! Вам без сахара?

– Без сахара, девочка!

– Хорошо!

Положив трубку, Макеев закурил.

Секретарь Лазарева появилась через считаные минуты.

Поставила поднос на стол, широко, натренированно улыбаясь, обнажая при этом свои белоснежные зубки. Одета она была в короткую черную юбку, кружевные колготки и откровенно декольтированную блузку. На лице косметика. Волосы уложены в затейливую прическу.

Макеев сказал:

– Тебе не кажется, дорогая, что ты не совсем по случаю нарядилась? У нас в офисе траур.

– Но у меня нет ничего траурного. Длинных платьев я не ношу, костюмов старушечьих не покупаю.

– И все же я советовал бы тебе переодеться.

– Но почему, Вячеслав Александрович? Босс мне ни слова не сказал!

Макеев изобразил удивление:

– Босс?! Но наш босс погиб!

– Так за него Валерий Михайлович.

– Это он так решил?

– Я не знаю! Но сегодня всеми руководит Лазарев.

– Девонька! Лазарев всего-навсего такой же, как и ты, и я, наемный работник. А хозяин компании, вернее теперь уже хозяйка – дочь Богданова, Людмила Константиновна Картаева. Она прямая наследница всего, чем владел до смерти отец. И если госпожа Картаева приедет в офис и увидит тебя в таком одеянии, то ты очень даже легко можешь остаться без работы. Тем более в свете того, что вы с ее мужем учудили на рабочем столе в рабочее время!

Секретарь широко раскрыла свои черные, блудливые, накрашенные глаза:

– Что вы имеете в виду, Вячеслав Александрович? Я не понимаю вас!

Макеев отпил глоток кофе, улыбнулся:

– Госпожа Картаева видела, как вы с ее муженьком трахались в приемной Лазарева. После чего заявила отцу, что не желает больше жить с Павлом Андреевичем. Вот что я имею в виду, дорогая!

Секретарь побледнела:

– Этого не может быть!

– Да? Значит, я все придумал, так? И у тебя с Павлом ничего не было?

Молодая женщина приложила ладонь ко рту:

– Черт! Но теперь она точно выгонит меня! А куда я пойду? Я не хочу уходить.

– Еще бы! Потерять такое теплое местечко – это катастрофа. Для тебя!

– Что же делать? Может быть, вы поможете, Вячеслав Александрович?

– Почему тебе не обратиться к Лазареву? Он твой начальник и любовник.

– Так и Валерий Михайлович все знает?

Макеев солгал:

– По-моему, нет. Если только с ним своими впечатлениями о случке с тобой не поделился сам Павел Андреевич.