Каким бы безрассудным это ни казалось, я кивнула, не в силах выговорить ни слова.

Гриффин облизал пальцы, а потом запустил руку мне в трусики. Он прижал меня спиной к стене и очень крепко поцеловал, пока его пальцы скользили туда и обратно внутри меня. Большим пальцем он возбуждал мой клитор.

Меня поразило, что, несмотря на наши годы разлуки, несмотря на мое прежнее беспокойство, его прикосновение ко мне казалось таким естественным. Он поцеловал меня еще крепче, и с каждым движением его пальцы проникали в меня все глубже. В какой-то момент он остановился, что причинило мне легкую – и в то же время сладкую – боль. Поднеся ладонь ко рту, он закрыл глаза и начал сосать пальцы, словно смакуя их вкус. Как же чувственно и эротично это выглядело – ведь никто другой прежде не делал при мне ничего подобного. Мой клитор пульсировал.

Он снова ввел пальцы в меня, но на этот раз уже три. И я ощутила, что готова к оргазму. Мои бедра содрогнулись, и, должно быть, почувствовав это, он прошептал:

– Давай, малышка, давай, кончай прямо мне на руку. Представь, что я внутри тебя. Мне невероятно трудно справиться с собой.

Уткнувшись затылком в стену, я дала себе волю, мои мышцы пульсировали, когда меня взорвал изнутри мощнейший оргазм.

– Лука, мне нравится, как ты стонешь, когда кончаешь. Это прекрасно до безумия. Я так давно представлял это в своих фантазиях, но ничто не сравнится с реальностью. Ничто.

Что же я могла сказать? То, что он сделал, действительно говорило о том, что он не эгоистичен.

Тяжело дыша, я проговорила с трудом:

– Спасибо тебе.

– Я тоже получил удовольствие. Поверь мне. – Он поцеловал меня в лоб. – Пойдем отдохнем. Завтра у нас знаменательный день. А мне нужно в душ.

Не приходилось гадать, почему ему потребовалось принять душ.

– Хорошо, – сказала я. – Впрочем, что же будет завтра?

– Не беспокойся. Мы никуда не пойдем. Этот день станет знаменательным просто потому, что мы вместе.

Мы с Лукой встали около девяти утра, хотя проспали всего несколько часов. Она стояла напротив меня, потягивая кофе, и мне с трудом верилось в то, что я вижу ее здесь, на моей кухне. В окно светило солнце, придавая ее темным волосам симпатичный рыжеватый оттенок. Я подумал, что никогда не забуду этого момента, и все еще не до конца верил в то, что смогу скоро отпустить ее.

Когда она обратила внимание на мой пристальный взгляд, я спросил:

– Есть новости от твоего друга?

– Пока нет.

– Думаешь, он уже на ногах?

– О, Док просыпается ни свет ни заря. Вероятно, он думает, что мы еще спим. Я уверена, он уже встал, чтобы посмотреть на птиц, как ты обещал. – Она вскинула бровь. – Как же тебе удалось все устроить?

Я кивком показал на окно.

– Пойдем посмотрим.

Взяв ее за руку, я повел ее к раздвижной двери, выходившей в сторону бассейна.

Вдали мы увидели добряка-доктора, лежащего в шезлонге в окружении пестрой стайки птиц, залетавших в развешанные вокруг кормушки. Я порадовался, увидев, что Эйден сделал для меня все, что я просил.

Лука заметно встревожилась.

– У нас проблема.

– Почему?

– Возможно, ему не захочется вернуться домой, и тогда мне придется искать другого водителя на обратную дорогу.

– Что же, можно оставить его здесь, в Калифорнии, а я отвезу тебя обратно, – сказав это, я подмигнул Луке.

Вероятно, она не поняла, что я не шучу. А мне бы хотелось поехать, чтобы ненадолго сбежать от своей сумасшедшей жизни и просто наслаждаться вместе с Лукой пустой дорогой. По существу, я не прочь оставить Коула Арчера в Лос-Анджелесе и немного побыть Гриффином.

– Ты остаешься в Калифорнии, пока записываешь песни, или у тебя намечается какая-то поездка? – спросила она.

Я почувствовал раздражение.

– На самом деле дней через десять я должен лететь в Ванкувер на музыкальный фестиваль. А пока я в основном буду записываться в студии.

Лука широко улыбнулась, но я видел, что она притворялась.

– Замечательно. Уверена, что ты прекрасно проведешь время.

Я оставил ее слова без ответа. Время шло, и я не хотел терять ни одной минуты на разговоры о том, какой разной жизнью мы живем. Мне нужно было доказать ей, что я – все тот же Гриффин, даже если исполняю роль Коула.

– Что, если нам позавтракать, а потом немного покататься в кемпере?

Лука мгновенно запаниковала.

– Я неважно чувствую себя в потоке машин, Гриффин.

Я догадывался, что она ответит именно так, поэтому заранее продумал маршрут, исключавший загруженные шоссе. Двадцатиминутная поездка могла занять целый час, но мне было плевать, потому что я провел бы это время рядом с ней.

– Понимаю. Мы отъедем в сторону от 405-го шоссе и поедем после одиннадцати, когда кончится час пик.

– А куда поедем?

Смахнув прядь волос с ее лица, я заглянул ей в глаза.

– Можешь просто поверить, что я не сделаю ничего, что могло бы ранить тебя, любовь моя.

Я чувствовал, что ей страшно, но тем не менее, сделав глубокий вдох, она кивнула.

Это моя девушка.

Теперь, если я только ничего не испорчу…

* * *

Просто чудо, что дорога к студии не оказалась оживленной. Серьезно, это было обалденное чудо. В тот день боги явно благоволили мне, потому что за все годы с тех пор, как я переехал в Лос-Анджелес, я ни разу не видел меньше машин, чем тем утром. Я попросил Луку разрешить мне вести машину. Честно говоря, она сначала отказалась, но после того, как я прижал ее к двери со стороны водительского места и поцеловал взасос, она нехотя согласилась. Первую половину пути она сидела на пассажирском месте с побелевшими костяшками пальцев, трепеща за свою драгоценную жизнь. Но спустя некоторое время она расслабилась, устроившись поудобнее, и теперь я нервничал больше, чем она. Не из-за поездки, а из-за той хреновины, за рулем которой я в тот момент сидел. Я не мог поверить, что она проехала на этой колымаге через всю страну. При малейшем порыве ветра кемпер заносило вправо и наклоняло.

– Сколько лет этой штуковине?

– Не знаю. Это машина сестры Дока. Он сказал, что она купила ее давно. Я понимаю, что она выглядит старомодно, но на ней почти не ездили.

Когда я остановился на светофоре, мотор задрожал и целую минуту работал на повышенных оборотах. Я подумал, что у кемпера барахлит коробка передач.

– Когда вы проверяли покрышки? Думаю, что у вас проблема с балансировкой.

Лука пожала плечами.