Мировуд обогнул куст, спустился в овражек, и почти сразу они увидели четверых. Все они сидели на корточках и, наклонившись, что-то жадно разглядывали. Услышав за спиной шорох, чутко повернулись. Выдержка у четверки была завидная. Трое остались сидеть… Один неторопливо встал, разминая ноги.

— Ты их знаешь? — тихо спросил Арей.

— Нет, — так же тихо ответил Мировуд. — Залетная какая-то банда. Перейдут границу, дел натворят — и назад. Первохаос разозлят, а ты расхлебывай.

От четверки решительно отделился один. Кругленький, плотный старичок с жирненькими щечками в узелках, в просторной рубахе, поверх которой была простеганная жилетка с защитными бляшками. Борода заплетена косичками. Его маленькие глазки перебегали с Арея на Мировуда.

— Здравствуйте, гости дорогие! А мы ведь вас не звали! — сказал старичок, склоняясь в картинном поклоне.

— Не звали, так мы в другой раз зайдем! — насмешливо сказал Арей.

Старичок зацокал языком:

— Так просто от нас нс уходят! Кое-кто зовет меня Дедком-Потрошком. Но мне больше по нраву, когда меня называют Мельником! — ласково пропел он.

— Почему? — спросил Арей.

— Скоро узнаешь, — пообещал Дедок-Потрошок — А пока познакомься с моими ребятками.

— Разбойнички? — уточнил мечникю

— Разбойнички, чего уж, — сказал Дедок-Потрошок еще ласковее. — Это Кузнечик. Он у нас маленько умер, да в земле чегой-то не улежал. Но меня слушается. Я слова заветные знаю… Подь сюды, Кузнечик!

Один из сидящих встал и, поигрывая рубящим копьем, выдвинулся вперед. Высокий, узкоплечий, с тощими руками, он был в кольчужной рубашке со вплетенными на груди и спине горизонтальными пластинами. До блеска надраенные пластины сияли. Руки были защищены наругами. У кистей наручи со-единялись прямоугольными пластинами. На голове — простеганная шапка на вате, усиленная кольчужной сеткой.

— Шапочка не в стиль! Тут нужен шлем с бармицей! — сказал Арей.

— Знаем, мил-человек. Недавно подвернулся один в таком шлеме, да повредили мы его! Переусердствовал я, — с сожалением пропел Дедок-Потрошок. — Надо было б мне Жужу вперед пустить! После Жужи-то все целехонькое!..

— А кто тут Жужа-то? — спросил Арей.

— А вот!

Разглядеть Жужу оказалось непросто. С ног до головы его окутывало непрерывно гудящее облако. Жужа делал шаг — и облако, расширяясь, шагало вместе с ним. Останавливался — и облако сужалось и чернело. Отдельные точки отделялись от облака, отлетая на разведку.

— Давай, Жужа! — велел Дедок-Потрошок.

Жужа выбросил вперед руки. От его ладоней отделились струи, состоящие из множества насекомых. Обе струи почти достигли лица Арея, но Жужа убрал руки и, струи, вобравшись, вернулись назад.

— Осиный маг, — пробормотал Мировуд.

Одежда Жужи, сплетенная из корней и трав, вся была облеплена осиными гнездами. Осы прятались в гнезда, вылетали из них, клубились, переповзали. Многие ползали у Жужи по лицу, заползая в нос, рот и уши.

Третий спутник старичка все так же продолжал сидеть на корточках. В руках у него непонятно как и когда появился лук. Арей невольно залюбовался луком, снаружи березовый, внутри можжевеловый, усилен спинным сухожилием оленя, проклеен полосками бересты. И при этом совсем небольшой. Из такого лука можно стрелять и на бегу, и в прыжке, и перебегая по ветвям деревьев. На тетиву уже была наложена стрела, неназойливо смотревшая в их сторону.

Здесь Арей перестал разглядывать лук и взглянул на его хозяина. Лицо лучника было бледным, скуластым и злым. Острые ушки, прижатые к голове, напоминали лисьи. Кожу неравномерно покрывала зеленоватая чешуя.

— Эльф Чуфырька, — представил Дедок-Потрошок. — Папа евонный, стал бьпъ, эльф. А мамаша евонная, стал быть, болотница. Вот потому он, стал быть, эльф Чуфырька.

— Мама была русалка. Русалка она была, понял? — обиделся эльф.

— Любит маму. Это хорошо, — одобрил Дедок-Потрошок. — Но что-то мы долго уже говорим!.. Коли веруете в каких богов, путники, так молитесь.

Дедок-Потрошок встряхнулся, точно ему было зябко. Из широких рукавов рубахи выскользнули два шипастых шара на кожаных ремешках.

— Я, как всегда, первый, ребятки. А вы уж там за мной помаленьку. Уж больно я сам убивать люблю. Жадный я на энто дело!

Арей выдвинул риттершверт вперед, держа его конец опущенным вниз.

— Железомка, — сладко сказал Дедок-Потрошок, любуясь риттершвертом. — Обожаю железочки!

Притоптывая, он, ускоряясь, закружился на месте, расставив руки, как лопасти мельницы, и сразу же шипастые шары исчезли. И сам старичок смазался. Мелькал только конец его бородки. Не пытаясь парировать, Арей дальновидно пятился. Он уже сообразил, что шары на ремешках выдвигаются ровно настолько, насколько это выгодно старичку.

— Ну что, смертничек, потанцуем? Дедок-Потрошок приглашает! — заорал старик и вдруг быстро пригнулся. Арей интуитивно ушел в сторону. Мимо его виска просвистел шипастый шар.

Не дожидаясь, пока Дедок-Потрошок втянет свое оружие, барон мрака прокрутился, сокращая дистанцию, и выбросил риттершверт рукоятью вперед. Навершис попало точно в цель Дедок-Потрошок опрокинулся на спину, смешно дрыгнув ногами. Потом сел на земле и, тронув пальцами свой нос, взвизгнул от боли.

— Ребятки, меня обидели! Мне нос сломали, ребятки! — плача, пожаловался он. — Принесите мне скорее его голову! Я ему тоже нос сломаю!

«Ребятки›› не заставили себя долго упрашивать. Кузнечик ринулся вперед, размахивая рубящим копьем с таким рвением, которого трудно было ожидать от разбойника, уже однажды погибшего в бою. Мировуд метнул в него свой посох, но Кузнечик уклонился, и посох улетел в заросли, оставив волхва безоружным. Мировуд не стал играть в героя и торопливо укрылся в чаще.

— Жу-ж-жа! — крикнул осиный маг.

Он выбросил вперед сразу обе руки — и целая петля из ос, на лету свиваясь в удавку, устремилась отправлять Арея на тот свет. Кусали осы не беспорядочно. Мечник ощутил несколько болезненных уколов в шею, причем ни куда-то, а прямо в артерию. Другие осы пытались жалить его в глаза. Будь Арей человеком, он бы уже катался по земле, обезумев от боли.

Кузнечик продолжал наседать. Ему осы не досаждали. Вынужденный прикрывать глаза сгибом руки, Арей отступал. Уклонившись от копья, атаковал сверху. Отбросив наконечник копья, риттершверт разрубил Кузнечику ключицу. Любой нормальный бой на этом завершился бы, но Кузнечик был мертвяк. Удар риттершвертом только опрокинул его на колени, откуда он уже секунду спустя попытался достать Арея копьем снизу и даже распорол на нем плащ.

Не собираясь затягивать сражение, барон мрака отшвырнул Кузнечика ударом ноги в грудь, а когда тот кинулся на него, метнул ему навстречу риттершверт, перехватив его за незаточенную часть клинка. Пробив кольчужную рубашку, клинок скользнул между нагрудных пластин и глубоко пригвоздил Кузнечика к дереву. У этого дерева Кузнечик и остался. Размахивая руками, он пытался достать Арея копьем, но гарда меча не пускала его.