Узкая тропинка начиналась прямо у ног Марка и, петляя между кочками и островками, исчезала в сумраке. Лишь вдалеке дрожал крохотный огонёк. Как костёр на сильном ветру, он вспыхивал и сразу пригибался, словно пытаясь вырваться на свободу.

Огонек манил к себе.

Наёмник огляделся, не зная, как поступить. Может, Русак прав, и от справедливого лика солнца на болоте прячется злобная тварь?

Но чутьё опытного воина-наёмника, не раз спасавшее его, молчало. Что ж, меч при нём. Впервой, что ли, идти в неизвестность? Марк ткнул факел в болото и тот потух, обиженно зашипев.

Хлипкая на вид тропка чуть прогнулась под ногами воина, но под воду не ушла. Марк всё же не спешил, аккуратно пробовал ногой и только после этого наступал уверенно. Из тумана проступали изломанные коряги, маленькие островки с кустарниками или густой травой. Марк оглянулся, но берег исчез в тумане, окутывающем этот мир, делая его загадочным и волшебным.

Вскоре тропка привела наёмника на широкий и плоский, как сковорода, островок. В центре возвышался покрытый мхом исполинский пень, упираясь в мягкую податливую землю толстыми кривыми корнями. Марк представил, каким было когда-то дерево и уважительно покачал головой: трое воинов с трудом смогли бы обхватить его.

По бокам великана застыли сухие деревья, листья давненько опали, оставив острые зубцы засохших ветвей.

Лишённая другой растительности земля выглядела пусто и жалко, как выжженное пепелище.

И здесь тропинка кончалась.

– Приехали, – пробурчал Марк, оглядываясь. – Эй, хозяин, невежливо заставлять ждать гостя. Звал? Значит, выходи.

В ответ послышался тихий дребезжащий смех, словно хохотал старик.

– Смелые слова.

Замшелый пень качнулся и подался назад, старые корни с треском выворачивались из земли и подтягивались к пню, так, что он стал похож на огромного паука.

На пне вспыхнули круглые, как монеты, жёлтые глаза и уставились на человека. Распахнулась тёмная пасть, послышался старческий кашель, надрывный, захлёбывающийся. Прокашлявшись, хозяин острова приподнялся на корнях-лапах и обратился к наёмнику:

– Скажи-ка, человече, что привело тебя на болото желаний?

Наёмник спрятал удивление и растерянность и ответил:

– Ты сам пригласил. Ты правишь этим миром?

Тяжелый протяжный вздох старика разнёсся над чёрной, опустошённой, как и сам забытый бог, землёй. Да, когда-то он был страшным и могущественным владыкой, но мир меняется – меняются люди и их верования. Боги появляются, играют с жизнями смертных, потом приходят более молодые боги и оттесняют стариков. Люди забывают их, сила и влияние старых богов тает, как льдинка. А молодые и сильные купаются в лучах обожания и преклонения людской веры.

– Ми-и-ир, – горько сказал пень. – Когда-то я действительно правил миром! Теперь это болото стало для меня царством, где я по-прежнему властелин. Изредка смертные приходят ко мне и рассказывают о своих желаниях. Теперь я хочу выслушать тебя, человече. Рассказывай. Что гложет душу? Что толкает в путь и не даёт покоя?

– Зачем, разве ты можешь помочь?

– Может быть, – ответил хозяин острова. – Если ты, например, пожелаешь захватить трон Властелина мира, я вряд ли помогу.

– Нет, – рассмеялся Марк. – Трон мне не нужен.

Он представился себя сидящем на огромном троне. У ног копошатся мелкие фигурки смертных и заискивающие боги, все выкрикивают мольбы и хвалебную ложь, со страхом и робкой надеждой взирают на сияющий лик хозяина. Нет. Это не для него!

– Я хотел бы найти дорогу к Ящеру, чтобы вернуть одну девушку. В Ротове живёт кудесник, который знает, как войти живым в его владения. Мне бы найти его.

О том, что его ждет суд и поединок, Марк промолчал, это его личное дело.

– Значит, – степенно сказал бог, – ты ищешь свою любовь?

Марк недовольно покосился на пень. «Старый дурак», – в сердцах подумал Марк, хотя слова того и были правдой.

– Я хочу вернуть Арину, – хмуро ответил Марк. – Вот и всё.

– Ладно. Помогу тебе. Подскажу, как попасть к кудеснику. Но ты должен сделать кое-что для меня. Согласен?

– Если ты действительно поможешь... Согласен!

Пень восторженно заревел, громовой раскат ликующего вопля эхом прокатился над гнилой водой, всколыхнул болотную муть.

– Тогда слушай, человече! Найдёшь во дворце спальню юной царевны. Нынче ночью к ней явится наёмный убийца. Я хочу, чтобы ты не позволил ему взять жизнь царевны и убил его в мою славу. Тогда сила и молодость вольются в моё тело.

– Погоди! Как я успею в Ротов, да ещё войти во дворец и найти спальню, прежде чем убийца явится за девушкой?

Тёмная пасть забытого бога распахнулась, как бездонная пещера.

– Ты успеешь, человече.

Вдруг пень стал расти, надвигаться, как горная лавина. Островок расползался, как мягкий воск.

Марк хотел закричать, но из горла вырвался слабый писк, похожий на птичий клёкот. Нет, не с миром происходили изменения, а с ним. Что-то странное творилось с телом. Наёмник поднял руки, но увидел длинные крылья, ноги превратились в птичьи лапы с загнутыми острыми когтями. Крепкий крючкообразный загнутый клюв раскрылся, и вырвался пронзительный крик.

– Не даром же я когда-то был богом перевёртышей, – рассмеялся хозяин острова. – Сокол может летать так быстро, что ни одна лошадь не поспеет за ним. Прислушайся к себе, слышишь зов? Он приведёт к юной царевне. Торопись!

Сокол взмахнул крыльями, взвился в воздух, сделал круг над островком и чёрной стрелой вонзился в туман.

Звуки шагов испуганно метались меж каменных стен. Марк слепо ставил ноги, чутко прислушиваясь к происходящему вокруг. Глаза его были завязаны, старый Гоб сам проследил, чтобы Марк не смог подглядеть. Идущий к последнему испытанию не должен видеть дорогу – таково правило. Он ещё не наёмник, только стремится стать им, а значит слепо идет вперёд по предначертанному пути, и лишь старый Гоб может направлять его.

Марк постарался не вздрогнуть, когда костлявая и холодная, как у мертвеца, рука Гоба вцепилась ему в плечо. Подталкиваемый проводником, претендент шагал к ожидающему его Кругу Высших.

Он почувствовал, как на лицо упали несколько капель, воздух стал спертым и тягучим. Они спускались всё ниже и ниже, и Марку показалось, что ещё немного – и их встретят мастеровые цверги.

– Стой, – приказал проводник. – Пришли.

С глаз упала повязка, и Марка, щурясь, огляделся.

Что ж, именно так он это и представлял. Круглый сырой зал тонул в полутьме, мрак разгоняли лишь три светильника, да и те прятались в глубоких выемках за узорчатой решёткой.