– Ты ненормальная, но… Никогда не меняйся. Будь всегда собой. Идет? – хмыкает, когда я киваю. – Поднимемся в квартиру?

Берет меня за руку и ведет вперед. В голове миллион мыслей. Не меняться? Никогда? Что он имеет в виду? Было бы лучше сразу спросить, чтобы в будущем не облажаться, но так не хотелось портить момент.

Перед самой дверью телефон Артёма оживает. Он пропускает меня вперед, отвечая на звонок, и я сразу же иду в свою комнату, отгоняя от себя желание остаться и подслушать. Например, мне хотелось переодеться. Смыть всю косметику, надеть домашние шорты и бежать на кухню заваривать чай.

Вот же блин. Такими темпами я превращусь в кухарку.

Из комнаты я вышла тогда, когда перестала слышать голос Артёма. После минутного залипания на его спину я делаю неуверенный шаг в его сторону.

– Только не говори, что ведьма звонила. Смотри, она и по телефону могла порчу навести. – Ай, вот зачем сама начинаю?

– Она самая. Просила вернуться.

В смысле? Ее там сороки не унесли еще, что ли? Какой смысл надевать такое яркое платье, если тебя даже птицы не замечают?

– А ты? – молюсь всем богам, обещаю то, что никогда не смогу выполнить, в надежде, что они мне поверят и заставят Козловского остаться.

– Что «я»?

– Поедешь?

Вместо ответа он кидает телефон на диван и начинает идти в мою сторону.

Да-да-да!

Обломись, ведьма.

Козловский остался со мной.

– Комиссарова, что за фигня? – налетает на меня Ритка и, хватая за локоть, разворачивает к себе. – Я тебя всю ночь прождала с телефоном в руках. Хоть представляешь, как я переживала?

Мне плохо. Стыдно и захотелось пить. Свалить бы не помешало, но предусмотрительная Рита, наверное, просчитала ход моих мыслей, поэтому и не отпускает руку. Уходя из ее квартиры вчера вечером, я сказала, что вернусь. А потом вспышка света, бабочки в животе, обнимашки с Артёмом на диване, и все. Я и про маму родную забыла, а про подругу – тем более.

Ух.

Вид у девушки, конечно, грозный.

Мне точно нужен адвокат. Сама не разберусь.

– Ритуль, прости. В ресторане встретила Артёма и с ним домой уехала.

Воспоминания сами врываются в голову, заставляя мечтательно улыбнуться. Когда проснулась утром на плече у Козловского, пришлось себя ущипнуть. Не сон. И плевать на синяк, главное, все было на самом деле.

– Могла бы и предупредить, – продолжает фыркать девушка. – Я тебе звонила раз двести. Что с телефоном? Я реально подумала, что твой Тимур – маньяк и мне придется все свалки объехать, чтобы тебя по кусочкам собрать.

Ну вот.

Пару минут назад я в облаках летала, а сейчас готова сквозь землю провалиться.

Ведь сама постоянно Маринку отчитываю, когда она забывает перезвонить. А тут…

– Даже не знаю, как оправдаться. Клянусь, вчера мой мозг превратился в желе. Соображать точно не могла. И про телефон забыла.

– Я правильно понимаю, что Козловский теперь не козел?

Меня накрывает еще одна волна стыда. Блин, как я могла при посторонних назвать Артёма копытным животным? Надо было хотя бы козликом. Миленько же.

Какой бред.

Кстати, утром Артём напомнил о нашем договоре. И попросил больше не выкидывать еду. Сказал, что больше не хочет смотреть на мусорное ведро и слюни вытирать. Пришлось скрестить пальцы за спиной и пообещать не делать так больше.

Ведьму же еще на костре не сожгли.

Меня в любой момент может бомбануть.

– Если я скажу, что теперь он круче Криса Хэмсворта, ты перестанешь смотреть на мою голову как на мишень для дротиков?

Ритка скрещивает руки на груди.

– Какого именно Криса? Лохматого и с огромным пузом или при взгляде на которого рот закрыть не получается?

А-а-а.

Теперь понятно, почему у меня во рту все пересохло. Я его закрыть не могу.

– У меня сушняк, – подмигиваю ей. – Понимаешь, о чем я?

– Та-а-ак, сегодня занятия отменяются, – Рита снова подхватывает меня под руку и разворачивает, направляясь к выходу. – Я хочу знать все и во всех подробностях. Если от рассказа у меня покраснеют уши, значит, придется все повторить. И не отвертишься. Это компенсация за мою бессонную ночь. Подожди! Если вы теперь вместе, получается, возвращение в родительское гнездышко отменяется?

Хорошо, что Рите не требовался мой ответ. Она начала заваливать меня вопросами, не обращая внимания на мою реакцию. Осталось чуть больше недели. Девять коротких дней, и потом мне придется собрать в чемодан все свои вещи. Артём не захотел обсудить это? Ладно я – соображать не умею, но он-то умный. Про котлеты помнит, а про то, что мне скоро надо будет съехать, забыл?

Стоп!

Зачем начинать паниковать раньше времени?

Вместо того чтобы сейчас расслабиться и насладиться жизнью, я делаю все с точностью до наоборот. Меня попросили не вести себя как истеричный ребенок. Вместо этого в голове промелькнула мысль позвонить Артёму и наехать на него. А за что? За то, что он после парочки поцелуев не предложил съехаться?

Черт.

Может, Артём прав? Я и правда веду себя как ребенок.

– Выходит, реклама твоя отменяется? – с грустью в голосе спрашивает Рита, протягивая мне бумажный стаканчик с кофе. – Это я сглазила. Если честно, жутко тебе позавидовала, когда ты рассказала.

Ох, только еще одной ведьмы мне не хватало.

– Ты мне еще про порчу расскажи, – закатываю глаза. – Ты здесь ни при чем. Да и я не знаю, что будет. Артём меня так быстро увел что я с Тимуром не успела попрощаться. Вряд ли что-то у нас получится. Не думаю, что ведьма захочет со мной работать. Я сама не особо горю желанием с ней встречаться.

Но больше всего мне не хочется, чтобы Артём с ней встречался. Может, в кабинете у Козловского установить ведьмовскую ловушку? Как только нежить появится в опасной зоне, на нее святая вода польется.

– Ну ты даешь. Я бы никогда такого шанса не упустила, – выдыхает девушка.

Я бы тоже, но эти чертовы обстоятельства.

– Давай позвоним Тимуру и предложим встретиться. Если ты ему подойдешь, это и будет компенсацией за твою бессонную ночь.

– Ты серьезно?

– Почему нет? Попробовать стоит.

Артём просил меня не встречаться с придурками. Но… Это же для дела. Я Рите собираюсь помочь. И вообще, откуда он об этом узнает?

Артем.

– Можно войти? – в проеме двери показывается наглая морда Власова.