когда размышлять о записке. Неужели в опасные моменты всегда самые глупости лезут?

— Ян! — зарычал Бэйс в трубку. — Я удавлю тебя, если ты хоть пальцем ее тронешь.

Его лицо побагровело от гнева, даже через экран телефона стало ясно, что он не шутит и зол безмерно…

Но это уже не спасет меня. Поэтому я сказала:

— Я убежала от него, чтобы прийти к тебе… — начала я повествование, сглатывая и судорожно цепляясь руками друг об дружку.

— Иииии? — он прикоснулся к моему подбородку, повернув его к себе.

Напоказ. Дешевое показушничество перед своим соперником…

— Умоляла меня трахнуть, — шепнула я.

Как унизительно. Противно здесь стоять и это говорить.

— Не слышу! — рявкнул тот.

— Трахни меня! — заорала я изо всех сил, распаляясь все больше от злости, гнева на себя и Яна. — Я пришла к тебе, что бы умолять заняться со мной сексом!

— Ты чего городишь? — услышала я выкрик дорогого мне мужчины позади себя.

Глупая дура! Как я могла подумать, что он отдал меня этому негодяю?

Мне, итак, плохо. Я должна спастись…

Ян, пойми. Ты же понял все? Ну же, он вынудил меня это сказать. Ты же знаешь, что я не такая!

Сегмузов схватил меня за талию и подтолкнул ближе к экрану.

— Говорит ты совсем слабак в постели, ничего не можешь. Хочет настоящего мужика. Да, дорогая?

Я кивнула, не глядя на телефон. Смотрела выше, чтобы не встречаться взглядом с Бэйсом.

— Да. Он оказался совсем ничтожным в постели, — сказала громче. — Хочу настоящего мужчину. — Повторила за ним сухо, твердо, уверенно.

Ян склонился ко мне и поцеловал. Неприятно. Жутко. До одури хотелось его оттолкнуть, стукнуть, но я держалась, понимая, что сделаю только хуже. Его язык хозяйничал во рту, заползая в самую глотку и не давая дышать. Еще немного и я задохнулась бы. Но вот, он отпустил меня, насладившись своей властью, а я задышала полной грудью.

— Слышал, Януля? Все, чао. Деваха моя, отвали. Она тебя больше не хочет.

На этом вызов сбросили. Нас оставили с ним вдвоем.

Судя по его лицу, настроение у него поднялось. Ян подошел к окну и не глядя на меня, вальяжно подозвал к себе рукой.

Я оказалась рядом в мгновение ока. Только не меняй настроение.

А потом я даже не поняла, как это получилось, я ощутила во рту мужские пальцы, которые тут же попыталась укусить. Он быстро отдернул руку, глядя на меня с удивлением.

"Как ты посмела?" — читалось в его глазах.

Я была уверена, что он меня ударит, но Сегмузов вдруг заулыбался.

— Птичку нужно перевоспитать? Она еще не поняла, куда попала? Трепыхается?

Его глаза загорелись огнем, обещая несладкое будущее.

Я стояла ни жива-ни мертва. Что это гад для меня придумал?

— Макс, — выкрикнул он, подзывая телохранителя. — Я придумал, что с ней делать. Отдай в бордель Матильде. Первое задание для нее: пусть научится слушаться. Пусть ее сделают покорной сукой.

Я смотрела на этого зверя и понимала, что у меня нет шансов на спасение. Только на быструю смерть.

Глава 29

Меня закрыли в темной, маленькой комнате без окон, служащей по-видимому в виде склада или подвала для хранения вещей, оставив без воды и пищи.

Первые часы я даже радовалась такой передышке, но еще с начала встречи с Сегмузовым я хотела в туалет…Когда на мои выкрики спустя час никто не пришел, я разрешила эту проблему, наткнувшись на какую-то вазу в углу, и вроде бы выдохнула, но поняла, что сильно хочу пить.

О моем существовании забыли на бесконечно долгое время. Я не слышала никого, кто бы проходил мимо двери, ни шагов, ни звуков извне. Полнейшая тишина, сводящая меня с ума.

Мне повезло, что там была раскладушка в полтора метра длиной с пыльным пледом, под которым я все же смогла заснуть в первую ночь.

Сильно сквозило со стороны угла, видимо, там была щель в стене. Спасал старый, вонючий плед. Если бы я его не нашла, то скорее всего меня бы ждал бронхит или воспаление легких.

Я пыталась взломать замок все эти два бесконечных дня с помощью подручных, найденных предметов среди этой заваленной свалки вещей под потолок, но все было бестолку, только ногти все содрала.

Чего здесь только не было: от пилочек для ногтей, до детских игрушек и колясок.

И, если первые сутки я была уверена в том, что скоро Бэйс меня найдет и выпустит отсюда…

То на вторые сутки меня охватила паника.

Я проклинала тот момент, когда проснулась на рассвете в его доме. Действительно, проснись я позже и не была бы здесь. У меня было бы все в порядке. Он договорился с отцом, нашел бы ниточку, как повлиять на Сегмузова.

А теперь, что мне делать?

В горле было сухо, как в пустыне. Я уже была согласна на все что угодно за стакан воды.

Спать на вторую ночь было уже невозможно. Гастрит, заработанный в школе дал о себе знать: желудок неустанно ворчал и переваривал сам себя, естественно с ноющей болью…

Когда я уже подумала, что загнусь здесь, дверь наконец открыли.

И я вывалилась в коридор, потому что последние 24 часа провела под дверью, взывая и моля о помощи…

Меня сразу же отвели к Матильде и передали из рук в руки высокой, широкоплечей даме, при виде которой у меня появилась мысль, что это и не дама вовсе. Вытянутый подбородок, пухлые губы, орлиный нос и огромные накрашенные и обведенные черным карандашом глаза. И все это великолепие было одето в розовое платьице с разрезом прямо до талии. Ее тощая нога так сильно выпирала, что даже самый дешевый Тайландский трансвестит казался более приятным на вид.

Ужасное зрелище.

— Ну, что милочка, слушаться будешь? — спросила она меня с довольной ухмылкой низким голосом, что