— Здравствуй, мама, возвратились мы не все, — процитировал я нежданно пришедшую на ум песню, хоть это и было неуместно в данной ситуации.

Мачеха вскрикнула, в ужасе вскинув руки к лицу, словно пытаясь заслониться от страшного видения. Сделав шаг вперед, я мягко втолкнул хозяйку покоев в комнату, пока она не опомнилась и не попыталась закрыть дверь перед самым моим носом.

— Не может быть! Этого не может быть! — прошептала Амелия, пятясь назад. — Ты, верно, демон Кордага!

— Рад, что ты не разыгрываешь пьесу непонимания, — усмехнулся я, демонстративно поигрывая мечом, — и не отрицаешь, что пыталась от меня избавиться.

— А что мне оставалось? — горько произнесла мачеха, обессиленно опускаясь в кресло. — Я всего лишь слабая женщина, как еще я могла защитить себя и своего сына?

— Все знают, что жить мне и так осталось недолго. Нельзя было просто подождать?

— Никто не может сказать точно, когда ты умрешь. Твой отец девять лет не давал болезни одержать верх, и это притом, что она проявилась у него в гораздо более позднем возрасте. Ты молодой, можешь завтра умереть, а можешь еще прожить двадцать лет. Да еще этот колдун со своими обещаниями!

— Ясно, — я бесцеремонно обтер кровь с клинка о штору и вложил меч в ножны. — Сколько людей Симуса в замке?

— Понятия не имею. Из старых стражников осталось человек пять-шесть.

Ничего себе! Это означало, что сейчас в Кри остается чуть не двадцать бойцов, верных лично Симусу. Да бравый командир стражи просто наводнил замок своими людьми! И как теперь прикажешь выдворять их отсюда, если он мертв? А ну как взбунтуются?

— Амелия, — поинтересовался я с тяжелым вздохом, — а с чего ты взяла, что Симус стал бы играть по твоим правилам?

— Он был бы хорошим хозяином замка, крепким. С ним было бы спокойно, надежно, — в голосе мачехи звучала такая тоска, что было совершенно понятно ее отношение к наемнику.

— Ага. Сначала он втерся к тебе в доверие, потом влез в твою постель. Дальше настоял бы на женитьбе. Ты бы родила ему ребенка — и перестала бы быть ему нужной. Как и мой брат.

— О чем ты говоришь? Женитьбы в планах не было. Родня бы не позволила уйти замку в чужие руки.

— Родня? Не смеши меня. Родственники у нас остались настолько дальние, что вряд ли их слово тут что-то значит. Я их и видел-то всего пару раз в жизни, даже имена вспоминаю с трудом.

— Еще не успели похоронить Ивена, а они уже были тут как тут. Утешали, вздыхали, помощь предлагали. Недвусмысленно намекали на родственный брак. Были назойливы до невозможности. Только Симусу и удалось спровадить их по домам. Если бы не он и его солдаты, эти дармоеды до сих пор бы тут торчали.

— Все интереснее и интереснее, — я в задумчивости прошелся по комнате, впрочем, не спуская при этом глаз с Амелии. Кто ее знает, не припасены ли у нее еще какие сюрпризы на крайний случай. — Похоже, что меня вообще никто не воспринимает всерьез. Словно меня и нет уже на свете. Знаешь ли, это очень обидно.

— Ты не Тео, — вдруг заявила женщина, откидываясь на спинку кресла. Лицо ее по-прежнему было бледно, но в голосе уже не было той безжизненности, что звучала всего несколько минут назад.

Стоило признать, что она знает обо мне больше кого бы то ни было в этом мире и умеет как сопоставлять факты, так и делать выводы. Получалось, что она для меня очень опасный свидетель — даже представить страшно, что со мной сделают, коли она расскажет властям об эксперименте с переселением душ. Это проблема. А, как известно, нет человека — нет и проблемы.

С другой стороны — на кого еще я могу оставить замок и малолетнего брата? Понятно, что Амелия успела показать себя во всей красе, и лишить ее жизни я теперь имею полное право. Но без нее я окажусь привязанным к отчему дому, а это сейчас не входит в мои планы. Да и… легко говорить «лишить жизни». Нет, всего несколько минут назад, когда меня самого пытались стереть с лица земли, я убивал не раздумывая. И если бы она тогда попалась мне под руку, то, скорее всего, сейчас уже разговаривать было бы не с кем. Но то тогда. Сейчас-то на меня никто не нападает, горячка боя ушла, и вот так взять и поднять руку на беззащитную женщину уже очень сложно. Получается, лучший выход — совершить с ней сделку. Только обставить все нужно так, чтобы она считала ее лучшим для себя вариантом.

— Опять ты за свое? — недовольным голосом буркнул я, не собираясь открывать правду. Путь томится в неведении.

— Ты не Тео, — упрямо наклонив голову, повторила Амелия и с робкой надеждой в голосе добавила: — и ты не убьешь Филиппа…

— Не прошло и полгода, как до тебя стали доходить очевидные вещи. Филипп мой брат. Из Кейлоров на этом свете только и остались мы с ним. Уж в такой ситуации точно нужно совсем не дружить с головой, чтобы избавляться от ближайшего родственника. И — нет, не нужно говорить, что я как раз с головой не дружу до такой вот степени. Я вовсе не такой дурак, каким меня все считают, это во-первых. А во-вторых, знаешь ли, когда лишаешься отца, начинаешь мыслить совсем по-другому. Я теперь главный мужчина в этой семье и несу ответственность и за замок, и за брата, и даже за тебя. Можешь считать случившиеся со мной перемены просто элементарным взрослением.

— Хорошо. Как скажешь… Теодор, — нервно облизнув губы, согласно кивнула мачеха.

Кажется, до нее стало доходить, что появился отличный шанс сохранить жизнь не только своему сыну, но и ей самой. Даже несмотря на все ее художества.

— Вот и хорошо. Тогда слушай, что мы сейчас будем делать, — я протянул ей колокольчик для вызова слуг.

Глава 8

14

Регент Гай Клибер старался изо всех сил, но хватило их минут на сорок, после чего вчерашние винные возлияния стали брать свое и он начал безудержно клевать носом. Впрочем, для заседания правительства этого времени было вполне достаточно: основные участники