— С них и начинай, не тяни за душу. И так тошно.

— Не хотел тебе говорить…

— Ну давай, выкладывай.

— Твоя женщина… — осторожно начал Тумасов, —о ней появилась информация.

— Она работала на милицию или ФСБ? — насмешливоспросил Чиряев. — Чего молчишь, говори!

— Хуже, — признался наконец адвокат, — онатебе изменила.

— Только и всего, — сказал Чиряев, — я уждумал, меня повесить хотят. Ну, изменила мне Мара, что из того?

— Ничего, — перевел дух Тумасов, — я толькохотел тебе сообщить.

— Все женщины стервы, — равнодушно бросилЧиряев, — я всегда это знал. Значит, Мара мне изменила. Удивительно, чтотак долго держалась.

Тумасова поразило равнодушие подзащитного. Он не знал, чтоверным признаком гнева Чиряева является его спокойствие, что, подавляя эмоции,он обдумывает план мести.

— Ее видели с кем-то в ночном клубе? — спросилЧиряев. — Или она подвезла на машине какого-нибудь мужика?

— Нет, она встречалась со своим бывшим знакомым. ЕгоромФанилиным.

— С этим альфонсом, — через силу улыбнулсяЧиряев. — Братва его так проучила, что он близко к Маре не подойдет.Может, они случайно встретились. Вернусь в Москву, надеру ему уши.

— Не случайно, — тихо возразил адвокат, — онас ним переспала. У меня точные сведения.

— Точные, — зло засмеялся Чиряев, — точные.Откуда тебе знать, переспала или нет. Ты что, со свечкой стоял у постели?Может, они случайно встретились, и она его подвезла до дома. Они не стали бырисковать. Знают, что после этого будет.

— Она с ним спала, — повторил Тумасов.

Чиряев вскочил с места и едва не съездил по морде своемуадвокату, но сдержался, снова сел и спросил:

— Ты уверен?

— Я получил кассету, — сказал адвокат, —сегодня утром. И фотографии. Там она, Женя, нет никаких сомнений.

— Фотографии, — повторил, переменившись в лице,Чиряев. — Где они?

— Извини, Женя, не хотел тебя расстраивать…

— Я спрашиваю, где они? — Чиряев сорвался на крик.

— У меня. Я их принес. — Он достал из портфеляпачку фотографий.

— Давай сюда! — Дрожащей рукой Чиряев взял снимкии один за другим стал рассматривать.

— Со мной она такого не делала, — он рассмеялсякаким-то лающим смехом.

— Не обращай внимания, — сказал Тумасов, —все женщины одинаковые…

— Погоди, не мешай. Видишь, я занят. Смотрю на своирога. Этот Фанилин настоящий кобель. Надо же, так обхаживать сучку! Как он ее…Даже зависть берет.

Он вдруг запустил пачкой в стену и, когда фотографиирассыпались по полу, стал их топтать ногами, рыча словно зверь. В глазокзаглянул надзиратель. Тумасов подскочил к Чиряеву, пытаясь усадить его наместо, но Чиряев продолжал бесноваться. Дверь открылась.

— У вас проблемы? — спросил по-немецкинадзиратель.

— Нет, нет, — тоже по-немецки быстро ответилТумасов, — все в порядке. Никаких проблем.

Надзиратель вышел. Но едва он скрылся за дверью, как Чиряевбросился на Тумасова и схватил адвоката за горло.

— Думаешь, я дурак? Увидел фотографии и чокнулся? Нион, ни она не решились бы на такое. Это подделка, фальшивка, дешевка! Хотелименя позлить. Загримировали актеров. Фотомонтаж.

— Отпусти, — прохрипел Тумасов, — отпустименя.

Чиряев убрал руку. Адвокат закашлялся и с неожиданнойзлостью сказал:

— Никакая это не фальшивка. У меня кассета есть. На нейвсе записано. И как они в ресторане ужинают, и как к нему домой едут, и чтопотом делают. Все есть. В цвете и звуке. — Сказал и сам испугался.

Чиряев уставился на него ненавидящими глазами. Он больше нехватал адвоката за горло. Молчал, видимо, обдумывая ситуацию. Потом срывающимсяот ярости голосом произнес:

— Значит, они и кассету сделали.

— Сделали, — кивнул Тумасов, на всякий случайотходя к столу.

— Это не Фанилин с Марой такое придумали, —уверенно заявил Чиряев, — Фанилин дешевка, альфонс. Ребята пару разнакостыляли ему по шее, он сразу в кусты. Значит, это заказ был, чтобы унизитьменя. Кто-то на него вышел, заплатил деньги, а потом эти пленочки сделал икассету. Интересно, Тумасов, кто бы это мог быть?

— Откуда мне знать? — пожал плечами адвокат,испуганный неожиданным спокойствием своего подзащитного.

— Все предусмотрели, — сказал Чиряев, — дажефото тебе прислали. И кассету. Значит, ужин, говоришь, тоже записали на пленку?

— Скорее обед, когда они на улицу вышли, еще светлобыло.

— И сразу все прислали тебе, — Чиряев поднял глазана Тумасова, и тот вздрогнул, прочтя в его глазах приговор всем, кто осмелилсяна такое.

— Ты кому-нибудь кассету показывал? Или фотографии?

— Ну что ты, конечно, не показывал. Я и сам их нерассмотрел хорошенько, быстро перемотал кассету и поспешил к тебе.

— И правильно сделал. Позвони в Москву, найди Матвея иТолика. Скажи, чтобы из-под земли нашли эту гниду, Фанилина вонючего. И пустьузнают, кто его нанял.

— Сделаю, — кивнул адвокат.

— Пусть позвонят Шахматисту. Он даст людей, если нужно.Скажи, что я хочу знать, кто это сделал. Кто бросил мне вызов.

— Все сделаю, все, — торопливо ответил Тумасов.

— Подожди, — сказал, подумав, Чиряев, — какснимки попали к тебе?

— Мне принесли их утром в отель. Портье клянется, чтоне помнит, кто именно.

— В отель принесли, — Чиряев нахмурился. —Пусть ищут этого альфонса, а если не найдут…

— Найдут, — заверил Тумасов, — весь городобыщут и найдут.

— Не найдут, — сказал вдруг Чиряев, —фотографии помечены вчерашним числом. Думаешь, спроста это? Покуражитьсязахотели, мол, плевать им на меня. И как быстро все дело обтяпали! Вчера сняли,а сегодня уже и фотографии, и кассета. Это не просто шутка, Тумасов, этопредупреждение. На испуг решили взять. И если это так, альфонса живым неоставили.

— Они его найдут, — повторил адвокат, опасаясь новойвспышки Чиряева. Опять, чего доброго, в горло вцепится.

— Нет, не найдут, — упрямо твердил Чиряев. —Напрасно я им тогда уступил, напрасно на мировую пошел. Они моих четверых ребятурыли, а я с ними на мировую пошел. Я знаю, кто это подстроил. Точно знаю. Онимне сигнал посылают насчет своих денег.

— Кстати, насчет денег, — вдруг сказалТумасов. — Вчера ночью звонил Галкин. Сказал, что Георгий людей собрал,требует, чтобы ты вернул долг. И Хромой с ним заодно. Галкин так и сказал,передай Жене, что Хромой с ним заодно.