— Мне нужно тебя осмотреть, — помогая мне подняться, сказал главврач.

— Я в порядке, главное — он, — когда я встала, меня слегка пошатнуло.

— С ним всё будет хорошо.

Я внимательно посмотрела на него, пытаясь понять: он действительно так считает или сказал это для того, чтобы успокоить меня.

— Ты ударялась головой?

— Да. Меня ненадолго оглушило и потемнело перед глазами, но это довольно быстро прошло, — отвечала я, пока мы шли к машине, куда только что погрузили Антона.

— Сейчас медсестра обработает ссадины на твоих руках, а остальные исследования мы проведём в клинике, — сказал он, помогая мне сесть в спецтранспорт.

Включив проблесковые маячки и звуковой сигнал, машина, набирая скорость, поехала в клинику. Я снова положила свою руку на руку Терминатора, она была тёплой. Это действие придало мне немного уверенности в словах Медика. Медсестра сделала несколько попыток, чтобы осмотреть мои руки, но я лишь отмахнулась от неё.

Когда мы приехали в клинику, Антона быстро увезли, а меня оставили в приёмном покое для проведения обследования дежурным врачом. Проведя полную диагностику и обработав мои руки, медсестра отвела меня в палату, где велела дожидаться результата анализов. Я ходила из угла в угол, не находя себе места от волнения. Что с ним? Пришёл ли он в сознание? Я не давала мыслям скатиться в откровенную панику, раз за разом повторяя, что с ним всё будет хорошо.

Не знаю, сколько прошло времени, когда ко мне, наконец, заглянул Дмитрий.

— Все твои анализы в пределах нормы, сотрясения нет, — сказал он, просматривая мою историю болезни.

— Как он? — мне было плевать на анализы.

— В коме.

От этой фразы я вздрогнула, чувствуя, как всё внутри леденеет от ужаса.

— Но его состояние стабильно. Переломов и других, угрожающих жизни повреждений мы не обнаружили.

— Когда он придёт в себя?

— Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос. Всё зависит только от него.

— Но должны же быть хоть какие-то лекарства? — в отчаянии спросила его я.

— Мы обеспечили ему парентеральное питание и, разумеется, медикаментозное лечение. Но здесь потребуется и твоя помощь.

— Конечно! Что нужно? Кровь? Но я не знаю, какая у меня…

— У тебя первая отрицательная, если ты об этом. И нет, я попрошу тебя быть рядом с ним и что-нибудь рассказывать ему. Научные исследования показывают, что стимуляция органов чувств может помочь человеку выздороветь. Ты также можешь держать его за руку. Это не панацея, но мы должны использовать все доступные методы.

Я в нетерпении шла за Дмитрием. Когда мы, наконец, зашли в его палату, напряжение достигло пика, и я попросту разрыдалась, вновь увидев Антона без сознания на больничной койке. На удивление Медик подошёл ко мне и обнимал до тех пор, пока истерика не прекратилась.

— Простите, — сказала, когда смогла взять себя в руки.

— Тебе это было нужно. Так, твой организм пытается справиться с потрясением, — сказал он, протягивая мне салфетку. — А сейчас я вас оставлю. Уверен, что ты сможешь достучаться до него.

Присев на стул рядом с ним, я взяла его ладонь в свою руку и прижалась к ней щекой. Сначала я долго смотрела на него, а потом слова полились из меня рекой. Я рассказывала ему всё с самого начала, о том, как боялась, сомневалась, но постепенно влюблялась в него. Как я была счастлива в его объятиях и как медленно умирала, увидев его с другой. Я опустила голову на его кровать и продолжала говорить ему о том, как он важен для меня, до тех пор, пока не провалилась в какое-то забытьё.

Очнулась от ощущения, что меня кто-то гладил по щеке.

Сорок вторая глава

Резко приподняла голову и встретилась со стальным взглядом серых глаз.

— Антон! — вскрикнула я и прижала его руку к щеке. — Ты очнулся! Дмитрий сказал, ты в коме… Я так испугалась! Но он сказал, что мне нужно держать тебя за руку и говорить с тобой. И я держала, и говорила…

Я тараторила, пытаясь сказать как можно больше. А ещё я просто боялась, что вдруг сейчас проснусь, и это всё окажется сном.

— Поли… кхм, — он слегка прочистил горло. — Полина, я слышал тебя, моя девочка. И я шёл в темноте на твой голос, как бы странно это ни звучало.

Я смотрела на него, и слёзы катились из глаз.

— Я бы не пережила, если бы с тобой что-нибудь случилось, — я поцеловала его руку и крепче сжала, а потом, спохватившись, отпустила. — Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит?

— А что, ты будешь каждый раз целовать меня, когда я буду говорить, что у меня что-то болит? — улыбнулся он.

— Антон, ну я же серьёзно!

— И я, у меня очень сильно болят губы без твоего поцелуя, — и такой умоляющий взгляд, что я улыбнулась в ответ.

Приподнявшись, я наклонилась к нему и оставила нежный поцелуй на его губах.

— Хочу напомнить, что вы сейчас находитесь в лечебном учреждении…

Я резко отпрянула от Антона, чуть не снеся приборы, которые стояли рядом.

— Медик, мне положено, я, вообще-то, пострадавший.

— Давай осмотрим тебя, пострадавший…

Я отошла в сторону, чтобы не мешать осмотру.

— Как самочувствие?

— Отлично выспался, — пошутил Антон.

— Что ж, давай попробуем тебя посадить.

Как только многофункциональная кровать приняла сидячее положение, Терминатор поморщился.

— Тебе больно? — спросил главврач.

— Поясница и немного спина.

Дмитрий подошёл к нему и чуть наклонил его вперёд, чтобы осмотреть спину. Антон сидел молча, но я по его лицу видела, что ему больно.

— На снимках всё целое, но ты испытываешь боль. Скорее всего, повреждён связочный аппарат позвоночника.

— Медик, а по-простому?

— Связки ты растянул.

— Это опасно? — спросила, внимательно глядя на врача.

— Нет, но это здорово ограничит его физическую активность.

— Я не смогу ходить?

— Что?! Конечно, сможешь, откуда такие мысли? — нахмурился Дмитрий. — Какое-то время любые движения будут причинять тебе боль.

— И как долго?

— Недели четыре, не меньше. Но не переживай, назначим лечение, физиопроцедуры и через месяц будешь как новенький.

— У меня нет месяца, к следующей пятнице я должен быть на ногах!

— Чуть больше недели? Ты шутишь? Я же не всемогущий бог…

— Дима.

— Полина, могу я попросить тебя подождать в коридоре, — обратился ко мне главврач. — Мне нужно с ним серьёзно поговорить.

— Она останется здесь, — резко сказал Антон.

— Дело твоё.

Какое-то время они мрачно смотрели друг на друга, а потом Дмитрий продолжил говорить.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не лез в это?

Мрачный взгляд сказал больше, чем