У неё началась настоящая истерика.

— Тише, Воробушек, — Яромар крепко прижал Лену к груди, успокаивающе гладя по волосам. — Тише, маленькая моя. Прости. Прости, Воробушек.

Мужчина уже ставшим привычным движением подхватил Ленсаноэль на руки и понёс в комнату. Уложив её в кровать и, подоткнув со всех сторон одеяло, он дождался, когда рыдания стихли. Воробушек заснула, тревожно всхлипывая во сне. Яромар поцеловал её в лоб, отключил магический светильник и тихо вышел.

Чуткий сон девушки прервал стук в дверь. Лена нехотя разлепила глаза. Стук повторился. Девушка встала с кровати и пошла отворять. Открыв дверь, она была невероятно удивлена. В проёме стоял Яромар. Взгляд, который она никак не могла понять, был направлен на неё. Лена переступила с ноги на ногу. Под раздевающим взглядом мужчины девушка почувствовала, как краска стремительно заливает лицо. Онемевшими пальцами правой руки, Ленсаноэль держалась за створку двери. Ноги сильно дрожали, то и норовя подкоситься.

Девушка сглотнула вставший в горле ком, и спросила срывающимся от волнения голосом:

— Что ты здесь делаешь, Яр?

— Пришёл извиниться, — хриплым голосом ответил мужчина. — Я не хотел обидеть тебя.

— Зачем, Яромар? Зачем тебе это нужно? — стараясь сохранить остатки обладания и не растаять от пропитанных нежностью слов, спросила Лена.

— Не могу заснуть, зная, что через несколько холодных стен, плачет мой Воробушек, — от этих слов сердце рвануло из груди.

Лене стало трудно дышать, и она с жадностью начала глотать воздух. Слова мужчины цепляют какую-то струнку в душе, заставив её играть прекрасную песнь любви. Музыку души, которую не способен повторить ни один, даже самый величайший музыкант в мире. Потому что это ноты, которые диктует само сердце.

Яромар не отрывал взгляда от её лица. Он внимательно ловил каждую проскальзывающую эмоцию. И видя, что девушка уже сдалась, подхватил её подмышки, ногой захлопнул дверь и прижал к стене всем телом. Поймав рваный вздох губами, он жадно пил её дыхание. Медленно и со вкусом лаская пухлые губки своего Воробушка. Яромар нежно прихватил её верхнюю губу своими, мягко пососал. Когда Лена открыла рот шире, провёл самым кончиком языка по ровному ряду зубов. Это щекотное прикосновение вызвало сладостное томление. Дразнящим, искушающим движением Яромар протолкнул свой язык внутрь и ласково коснулся дёсен. Всё естество Лены сосредоточилось на этих ласках.

Со стоном, Ленсаноэль раскрыла рот шире, лишь бы ярче были ощущения. Яромар нежно сомкнул горячие уста, втягивая юркий язычок, прикусывая на грани боли. Девушка прижалась настолько близко, что стало больно. Напряжённые от желания острые соски вжались во вздымающуюся мужскую грудь. И мужчина потерял остатки разума. Нежность сменилась животной, первобытной страстью. Яромар вторгся в её рот с таким желанием, будто заплутавший путник, который неделю не видел воды и наконец-то нашёл свежий источник.

Лена, как маленький мотылёк тянулась за жадными губами. Она целовалась так страстно, так отчаянно, словно в любую минуту жизнь могла оборваться. Сейчас, в эту минуту, эти прикосновения стали смыслом её жизни. Почти растворившись в нём, Ленсаноэль дрожала, как в лихорадке. Вкус его губ был таким одуряющим, что девушка задыхалась от переполняющих её чувств. Она послушно расслабила губы, позволяя чужому языку ворваться в её ротик, скользить, изучать, и отвечала. Страстно. Отчаянно. Нетерпеливо.

— Сладкая моя, — прохрипел мужчина, оторвавшись на миг от её губ. — Какая же ты сладкая, девочка моя. Страстная и до одури желанная, — губы мужчины опустились на тонкую шею, страстно прикусывая быстро бьющуюся венку. — Не могу без тебя, Воробушек мой. Сгораю без тебя, — ласковые поцелуи покрывали линию скул, ресницы, нос, щёки.

— Яромар… не надо…

Звук собственного имени на припухших от поцелуев губ словно сорвал последние тормоза, и мужчина, не в силах сдержаться, разрываемый чем-то колким и нежным, продолжал говорить страстные слова, исходящие из самой души. В это время пальцы бродили по его лицу, по скулам, по губам, почти не осознанно. Нетерпеливо трогал самыми кончиками влажные губы, гладкие щёки, аккуратные раковины ушек. Сдерживать чувства в себе больше не было сил. Яромар шептал, сгорая от нежности:

— Не могу… схожу с ума… нежная… маленькая…

Мужчина подхватил своего Воробушка на руки, вынуждая обхватить ногами талию. Ночная рубашка скаталась на талии. Минуту спустя Яромар опрокинул Лену на широкую кровать. Ладони мужчины сомкнулись вокруг маленьких ягодичек, мягко, невероятно нежно сжимая сквозь тонкую ткань трусиков.

— Хочу врасти в тебя… стать частью тебя… Хочу, чтобы ты всецело принадлежала мне…

Язык нежно пощекотал тонкую шею, оставляя влажный след. Яромар отстранился и легонько подул. Ленсаноэль выгнулась на кровати и ахнула от всплеска ярких ощущений.

— Я тебя безумно люблю, воробушек мой, — шепнул на самое ушко, обводя кончиком носа ушную раковину. — Никого больше. Лишь тебя. И ты будешь моей. Только моей и ничьей больше.

Руки провели вверх по спине, собирая пальцами невесомую ткань, коснулись беззащитной шеи.

— Я чувствую твоя дрожь, моя маленькая, — заглядывая в голубые глаза, хрипло сказал Яр.

Девушка задрожала ещё сильнее. Мужчина стянул с девушки ночнушку и накрыл руками грудь. От прохладного воздуха по коже пробежали мурашки. А затем горячие губы прижались к родинке в ложбинке между грудей. Лена закрыла глаза от наслаждения. Громкий стон вырвался из её горла, когда губы мужчины сомкнулись вокруг соска. Тонкие пальчики зарылись в волосы, притягивая голову Яромара ближе. Желание превратило кровь в густую карамель, а остатки скромности испарились. Тело полностью подвело, с готовностью откликаясь на его ласки. А дальше рука спустилась ниже. Оглаживая живот, впадинку пупка, опускаясь ниже, туда, где всё жарко пульсировало. Лена потерялась в удовольствии. Она больше не сопротивлялась, когда пальцы Яромара проникли под ткань трусиков. Его ладонь ласково собрала влагу. Девушка закрыла руками лицо, пряча своё смущение.

— Ты невероятно прекрасна, девочка моя! Будет немножечко больно, — хрипло выдохнул Яромар.

Лена не успела заметить, как мужчина освободился от брюк. Любимый сделал плавное движение вперёд. Девушка смогла лишь выдохнуть и вцепиться в плечи мужчины, когда низ живота обожгла вспышка боли. Слёзы навернулись на глазах, и Яромар стал сцеловывать их горячими губами.

— Прости, моя маленькая, — говорил хрипло, замирая над ней на вытянутых руках и давая возможность привыкнуть к ощущениям.

Когда жжение пропало, Яромар начал неторопливо двигаться. Сначала медленно, а затем всё быстрее, несдержаннее. Лена выгнулась, подстраиваясь под древний ритм, послушно подаваясь навстречу.

Напряжение достигло накала, что ещё чуть-чуть и Лена была готова взорваться.

— Воробушек, — его дрожь, и протяжный, полный наслаждения стон, стали последней каплей.