– Прошло на «Ура»… Хочет, чтобы так все и было, – нарочно коротко ответила я, надеясь, что «незаинтересованность» сестры мне померещилась, и вопросы желанным ливнем обрушаться на мою «больную» голову, спасая от навязчивых мыслей…

– Замечательно, давай завтра в обед созвонимся. Целую…

Нужны комментарии?

Я точно знаю, что она уже не на работе, а судя по разговору – рядом кто-то, перед кем не следует упоминать Веру…

Ай да Леонид!.. Бедная Марго?..

Не успела уехать, и вот уже теплый летний вечер в его обществе? Хорош, бродяга… Не поленился «метнуться»…

Давайте, сейчас, для простоты и удобства я решу, что не мое это дело, и позвоню кому-нибудь еще…

КакАньке?

Но на том конце "телесотовых" волн было занято, занято, занято…

Подождем ответного "звоночка"…

А пока, а пока – съела муха червяка…

Бред собачий прекратим и… вспомним, что еще не все готово для микро-женщины и вероятной мамы Данила.

Иду обратно в дом, наливаю две огромных кружки черного-пречерного кофе и поднимаюсь в мастерскую. Еще нет средства надежнее от любых «заморочек», чем придумать что-то, чего никто никогда не при-ду-мы-вал. Надо вспомнить, как это делается, а альбомы и гелевые ручки – вот они, повсюду…

… Так что проснулась я на диване в мастерской, проснулась не добровольно – внизу пилюкал телефон… Немного сноровки – и даже с полузакрытыми глазами я успела не сделать этот вызов меня «неотвеченным».

– Алло?

– Олеся! Ты можешь нас сегодня забрать? – жалобно гнусавил в трубку Глеб.

Слышно было, как где-то рядом с ним возиться Даша, нашептывая: «Спроси, какой сегодня день?»…

– А что случилось? – попыталась я изобразить не обращающую внимание на детские капризы твердость.

– Да бабуля… Не пускает нас в Макдональдс, и кормит все каким-то мясом и рыбными котлетами. Надоело уже!

– Я тебя поняла, мой дорогой… Но сегодня и завтра, и даже, скорее всего, послезавтра я забрать вас не смогу – меня целыми днями не будет дома, а работы – выше крыши…

– А мама когда приедет? – сникшим голосом пробормотал Глеб.

– Не знаю пока. Можешь сам позвонить и спросить, – бодрее бодрого парировала я, хотя внутри все заныло от жалости…

Чем их развеселить, пока они еще готовы мне доверять, чтобы не решили, что и я их «отправила» к бабе и деду для собственного удовольствия???

– Подожди, Глеб, я думаю, вы напрасно паникуете… Скажи Дашуне, что день сегодня – арбузно-розовый, и к обеду я тебе привезу своих гамбургеров, а Дашуньке – земляничных конфет. Идет?!

– А картошку фри? – оживился Глеб, продолжая, видимо, отмахиваться от сопящей по-близости сестренки.

– Будет тебе и картошка, но только чур без кетчупа и с моим салатом. Подходит такой вариант?

– Да, подходит!

– Тогда отставить панику и дай трубку бабуле, я ее сама попрошу вам на обед ничего не готовить, а то она обидится, если вы сами…

Но Глеб с залихватским топотом уже несся вниз по лестнице с воплем:

– Бабу-уль!!! Олеся звонит!

Да уж, да уж обзвонилась…

Успеваю сделать оживляющий глоток из недопитого ночью бокала.

– Да, родная. Как у тебя дела?

– Мамуль, все отлично. Как вы справляетесь?

Станиславский никогда бы не поверил ноткам оптимизма в моих ответах, но с мамой всегда «прокатывало».

– Ну как справляемся? Справляемся по-тихоньку… Всякое бывает, то ссоримся, то миримся… Даша мне вчера про какой-то цвет все пыталась объяснить, но я не поняла, что это и зачем…

– Мам, все хорошо. Найди ей сегодня какую-нибудь розовую майку и книжку в розовой обложке – вот и получится «розовый» день. Это у нас с ними игра такая, просто прикол такой… Если день зеленый – то Глебу приходится есть зеленый лук и капусту…

– Ах вот оно что, – без уверенности отреагировала мама.

– Не бери в голову, это наши с ними дела… Я в обед к вам заеду, привезу ребятам гостинцев, так что им не готовь ничего, отдохни. Хорошо? – максимально без пауз выпалила я, чтобы последнее «хорошо» прозвучало весомее…

Ей ничего не оставалось, как сказать свое «хорошо», как было всегда, когда она чего-то не понимала, но настроение говорившего ей нравилось.

Моя бравада и на этот раз удалась, уточнений не последовало, а, значит, следовало немедленно приступать к исполнению обещаний… А то – посулила гамбургеров, а у самой вместо хлеба – плесневые корочки в пакетах…

Значит быстренько ищем дрожжи, сахар, соль, муку – делаем опару для будущих булочек… и задерживаемся в "лагере" до маршброска к истине минимум на два часа…

Благо, что за три года жизни с двумя детьми в одном доме я научилась готовить быстро, безошибочно и совершенно на «автопилоте» – голова при этом была забита проектами, творчеством или… волнениями, как сегодня. Ожидания «неизвестно чего» проснулись вместе со мной, словно никуда и не исчезали ночью.

В таком случае неплохо бы проверить, что же я там такого нарисовала, перед тем, как впасть в "диванный анабиоз"?

Пока шкворчит на сковороде картошка и не пропел таймер духовки, скоренько бегу наверх. Количество изрисованных листов впечатляет! Но что там у нас с качеством?

Хвалить себя не люблю, но уже давно привыкла к этому чувству – знаю, ЧТО показать не стыдно, а ЧТО – следует захватить с собой, но показывать скорее всего не потребуется, т. е. человеку должно будет понравиться содержимое первой папки. Папки, в которой то, что сама считаю удачным…

Здесь и сегодня у меня есть и такое. Так что быстренько раскидываю листы по двум папкам и бегу назад – к духовке и сковородке.

Не переборщила ли я с десятью булками?! Переедать вредно, а Глеб и так по папиной линии склонен к пухлости… Да нет же, сделаю бутерброд и на свою долю, чтобы не получилось как вчера – чуть ли не суицид на почве голода и неразделенной ни с кем любви. Не получилось толком поспать, так хоть поесть успею…

Звонок. Мой Любимый Заказчик:

– Ты куда пропала? Я же соскучился.

– А вот мне скучать некогда! – сказала, чтобы не выглядеть жалкой, остался еще неприятный осадочек после той ночи, когда он оказался единственным свидетелем моей бесконечной и непростительной слабости.

– Это прекрасно. Но сегодня ты попьешь со мной хотя бы кофе. А хочешь – заеду за тобой и тогда – угощу тебя вкусным пивом.

– Вкусного пива не бывает, не ври. И я заеду за собой сама, потому что мне правда некогда.

– У тебя все хорошо? – вдруг очень серьезно спросил он, перестав дурачиться.

– Да, хорошо, честно, – скороговоркой выпалила я, – только очень много всего надо успеть…