— Отлично! — сказал Валера военно-пожарным голосом. — Завтра доложим капитану Минаеву.

Потом позвонил Дима Олейников:

— Скажи, машину вы прогреваете?

— Не знаю.

— Узнай обязательно. Зимой мой папа на прогрев машины двадцать минут тратит. А если ехать на непрогретой машине, она всё время глохнет.

Потом позвонил сам капитан Минаев:

— Товарища Готовкина к телефону.

— Кто его спрашивает?

— Капитан Минаев.

— Генерал Готовкин уехал в Институт Лучевых Исследований.

— Спасибо. Но мне нужен не генерал Готовкин, а противопожарный школьник.

— Противопожарный школьник сейчас подойдёт.

— Иди к телефону, — сказала бабушка. — Там что-то горит.

— Я вас слушаю, товарищ капитан.

— Ты, Валера, извини, что я тебя отрываю. Но завтра приедет целая пожарная комиссия. Они хотят узнать, что мы сделали.

— Но мы же ничего не сделали! — закричал Валера.

— Я им так и говорю. А они отвечают: «Мы вам мешать не будем. Мы в уголочке посидим, понаблюдаем. Нельзя такое дело на самотёк пускать. Так что ты предупреди своих, пусть не смущаются. Пусть работают, как ни в чём не бывало. Будто никакой комиссии нет».

Валера огорчился. Одно дело — работать и придумывать что-то в своём коллективе. А другое дело — сочинять всё, когда в уголочке комиссия сидит. Тьфу ты!

Завтра после школы почти все ученики из третьего класса прибыли на станцию «Фили» для продолжения учений. Там уже была небольшая комиссия из трёх генералов, четырёх полковников и восьми гражданских лиц. Они скромно сидели в уголочке в комнате отдыха бойцов и не знали, куда себя девать. Капитан Минаев стоял около них по стойке «смирно».

Наши ребята собрались в центре на брезентовых креслах. И Валера стал спрашивать:

— Кто чего придумал?

Дима Аксёнов говорит:

— Я про открывку ворот скажу.

Валера не согласился:

— Давайте по порядку. По списку. Начинаем про прыгание на машину.

— С прыганием всё в порядке, — сказал Дима. — Быстрее, чем на карабинчиках, уже не вспрыгнешь.

— Хорошо, согласен. Говори про открывку.

— У вас ворота внутрь открываются. Пока одну половинку откроешь, пока другую — время уходит. Надо петли переделать так, чтобы ворота наружу открывались.

— Правильно! — согласились другие ребята.

Валера записал в специальную тетрадь:

1. Открывка ворот должна быть на улицу.

— Дальше, — спросил Валера Готовкин. — Кто скажет про заводку машины?

— Я тебе вчера говорил, — сказал Олейников. — Ты что, забыл?

— Ничего я не забыл, — ответил Валера. — Говори всем ребятам сейчас. Пусть они оценят. — А сам подумал: «Пусть комиссия послушает. Ишь приехали!»

— Оценивайте, — сказал Олейников. — Мой папа зимой машину минут двадцать греет. Пока вы свою прогревать станете, весь пожар сгорит.

— Что же ты предлагаешь? — спросил капитан Минаев. Он постепенно от генералов к ребятам потянулся.

— Двигатель на малых оборотах держать. Мой папа говорит, что все таксисты зимой так делают.

— А государственный бензин тебе не жалко?

— А неизвестно, когда у вас больше бензина уйдёт: на прогрев холодной машины или на поддержание тепла в горячей.

Надя Абдурахманова сказала:

— А есть такие одеяла электрические. Можно ими машину в тепле держать. У нас знакомый инвалид на «Запорожце» так делает. Когда ему надо зимой выезжать на дачу, он одеяло включает.

Валера взял тетрадь и записал:

2. Прогревка машины. Она должна быть горячей.

— А ты про карабинчики не записал! — говорил Дима Олейников.

Валера записал:

3. Прыгание с карабинчиками.

Один генерал, самый молодой, зашёл сзади и прочитал это. И говорит тихонько другим:

— Что это за прыгание с карабинчиками? Какой-то детский сад устроили.

Маша Филипенко ему говорит:

— А вас, товарищ генерал, не спрашивают. Вы себе сидите и слушайте. Не гасите нашу инициативу.

Валера говорит:

— Кто-нибудь придумал что-нибудь для проездки по улицам?

— Я придумала, — говорит Маша.

Все даже глаза вытаращили: что же тут можно придумать?

— Когда машина летит на пожар, — говорит Маша, — у неё на голове такая шишечка сверкает. И сирена воет. Тогда другие машины расступаются. Но они расступаются впереди недалеко. Только те, кто сирену услышал или сверкание увидел. Так что нашей машине даже разогнаться нельзя. Она еле-еле раздвигает поток.

— Как же быть? — спросил капитан Минаев. — Усилить сирену?

— Нет. Надо такие сверкающие шишечки по всему пути поставить. На самых главных дорогах и проспектах. Вот, допустим, на ВДНХ пожар.

— Не допустим! — сказал тот же самый молодой генерал.

— А вас, товарищ генерал, не спрашивают, — сурово остановил его Готовкин. Его генеральская форма не пугала. Он дома всяких генералов видел. — Продолжай, Маша. Допустим на ВДНХ пожар или в Большом театре.

— Мы тогда прямо отсюда включаем все шишечки, которые на пути. Вот здесь, на карте города, будут включатели. Мы включим все сверкалки и кричалки на пути машины. Так что машина ещё из гаража не выехала, а путь ей уже освободили. Лети хоть со скоростью сто километров в час.

Капитан Минаев услышал это и обрадовался так, что сам стал сверкать, как мигалка и кричалка. Будто у него внутри лампочка загорелась. Это же самое больное место — проезд по городу. А тут такое простое решение.

— Возражений нет? — спросил Готовкин. И записал в тетрадь:

4. Проездка по городу по сверкающим маякам. Сверкание и кричание включается перед выездом.

— И последнее, — сказал Валера. — Раздвижка лестницы. Я на этой лестнице уже наездился. Всё время мне казалось, что меня не в то окно всунут.

— Что же ты делал? — спросила Маша.

— Всё время кричал: «Выше! Ниже! Вправо! Влево!» А если вокруг будет шум и треск? Как тогда кричать?

— Можно по радио, — сказала Надя Абдурахманова.

— Не всегда, — возразил Дима Олейников. — Если рядом троллейбус проедет, он такую искру даст, никакого радио не услышишь.

— Я просто придумал, — сказал Валера. — Надо гаечным ключом по лестнице стучать.

— Ой! — сказала Надя Абдурахманова. — У нас одна девушка в доме живёт. На десятом этаже. А у неё парень знакомый из ПТУ. Он ей всё время по батарее стучит. У них батарея заместо телефона.