об этом рассматривался на специальном заседании ЦК РКП(б) 7 июля, причем постановлению о снятии Дзержинского придали демонстративный характер: его не только напечатали в газетах, но и расклеили по городу. Временным председателем ВЧК назначили заместителя Дзержинского Якова Петерса. Коллегию ЧК — руководящий орган внутри ВЧК, избираемый самой ВЧК, — распустили и намеревались в недельный срок реорганизовать. Все те, кто «прямо или косвенно были прикосновенны [причастны] к провокационно-азефской деятельности» Блюмкина, подлежали «устранению»[62].

Советское правительство начало расследование. В отношении Дзержинского оно завершилось очень быстро: уже 18 августа 1918 года его восстановили в должности, и ВЧК возобновила свою работу под его руководством. «Устраненными» оказались осведомители германского посольства В. И. Гинч и Бендерская, арестованные и навсегда исчезнувшие сразу же после убийства Мирбаха. Николай Андреев исчез из Москвы и позже погиб где-то на фронтах гражданской войны (попыток найти и арестовать его советское правительство не предпринимало). Блюмкин же, удачно скрывавшийся от следствия и, по его словам, с тех пор «посильно служивший революции», 17 апреля 1919 года явился «с повинной» в Киевскую ЧК, 16 мая его амнистировали, освободили из-под ареста и вернули на службу в госбезопасность, где он проработал на руководящих постах всю свою оставшуюся жизнь: 3 ноября 1929 года его расстреляли за несанкционированные контакты в Константинополе 16 апреля 1929 года с незадолго до этого высланными Троцким и его сыном Львом Седовым.

Единоличным победителем июльской политической игры оказался Свердлов. Заговорщик — левый коммунист Дзержинский — на время был отстранен и оказался под подозрением у Ленина. Авторитет вождя, пусть и не свергнутого, тем не менее был подорван открытым неповиновением сотрудников его же госбезопасности. А Свердлов из тихого и незаметного партаппаратчика, до того известного лишь в узких кругах партии, поднялся в эти месяцы до председателя ВЦИКа, члена и секретаря ЦК. Постепенно он сосредоточил в своих руках всю партийную работу. Его подпись чаще других мелькала теперь под партийными документами. С июля 1918 года он подписывается титулами: секретарь ЦК РКП(б) или даже просто «секретарь». «За секретаря» подписывалась даже его жена Клавдия Новгородцева.

Уже в августе-сентябре 1918 года на места начали рассылать партийные документы от имени «Секретариата ЦК» (а не ЦК, как это было принято до августа). 26 августа 1918 года Свердлов направил письмо Вологодскому комитету РКП(б), подписав его новым титулом: «Председатель ЦК РКП Я. Свердлов»[63]. Иными словами, Свердлов принимает на себя функции, которые через несколько лет перейдут его приятелю по ссылке в Туруханском крае, еще одной серой ломовой лошадке революции — Иосифу Сталину: функции генерального секретаря партии.

Глава 4

Август 1918-го: попытка устранения Ленина

Вернувшись 18 августа 1918 года на свою должность, Дзержинский немедленно приступил к работе. Впрочем, как вспоминал шесть лет спустя Петерс, отстраненный 7 июля Дзержинский «оставался руководителем ВЧК» и новая «Коллегия была сформирована при его непосредственном участии»[64]. Председатель советской госбезопасности планировал завершить начатое дело. Не сумев сорвать Брестский мир убийством Мирбаха, Дзержинский пробовал избавиться от «похабного» мира, устранив самого проводника этой политики — председателя СНК Ленина.

Происходившее не оставалось незамеченным окружением Ленина. «Лето 1918 г. было исключительно тяжелое, — вспоминала Крупская. — Ильич уже ничего не писал, не спал ночей. Есть его карточка, снятая в конце августа, незадолго до ранения: он стоит в раздумье, так выглядит он на этой карточке, как после тяжелой болезни»[65].

Ленин был уже повержен, его оставалось только добить.

В советской историографии этот очередной заговор госбезопасности против главы правительства и государства известен как «покушение Фанни Каплан 30 августа 1918 года».

Как и июльское убийство посла, покушение на Ленина проводилось руками сотрудников советских спецслужб и стало результатом широкого антиленинского сговора в верхах партии, настолько широкого, что в планы заговорщиков был посвящен Свердлов, тоже активно участвовавший в устранении Ленина. Отметим также, забегая вперед, что оправившийся от ранения Ленин сумел просчитать, что в августовский заговор был вовлечен Свердлов, и отплатил ему тем же, только уже «без промаха»: 16 марта 1919 года Свердлова не стало. Нравы были жесткие. Но об этом ниже.

Тех, кто не понимает, каким образом Дзержинский или Свердлов могли планировать устранение Ленина в разгар «смертельной борьбы» с «международным империализмом» и внутренними врагами в России, отсылаем к цитате Ленина в речи Луначарского с подобострастным (и столь же безвкусным) названием «Сияющий дорогой гений»:

Представьте себе, полководец ведет борьбу с врагом, а в лагере у него враг. Прежде чем идти на фронт, на борьбу с врагом, нужно, чтобы в самом лагере было чисто, чтобы не было врагов[66].

В этом была суть отношений большевистских руководителей. В 1918–1919 годах советский полководец Ленин только и делал, что шел на фронт, только и чистил от врагов собственный лагерь. Дзержинский и Свердлов тоже чистили, как умели. А потом чистил Сталин. А потом Берия…

Поразительно, что в речи Луначарского о Ленине докладчика все время тянуло говорить о другом «гении» — Свердлове. Сначала Луначарский объяснил тоскующей аудитории, что именно Свердлов руководил отбором партийных работников, то есть выполнял функции генсека партии:

Вот, товарищи, под этим страшным нажимом, под этим гнетом в несколько тысяч атмосфер жило наше большевистское подполье, и тут можно было наблюдать человека, активен ли он, энергичен ли он, организатор ли он, кристаллизуются ли около него кружки. Все эти типы очень хорошо знал Я. М. Свердлов. Скажем, Иванов или Петров — кто он такой? Свердлов знал, что он тогда-то вступил в партию, тогда-то бегал [из ссылки], тогда-то его освободили и т. д. То, что у Я. М. Свердлова было развито с такой феноменальной силой, об этом все мы знали в партии, поэтому, когда мы выбирали наш ЦК и редакцию нашего центрального органа, то мы туда выбирали людей не потому, что нам нравился нос того или иного, а выбирали после огромнейшей проверки. И на этих руководящих постах этим людям нужно было дать выдержать жизненный экзамен, самый суровый, самый беспощадный. Так в нашей стране, в этом лучшем штабе лучшие люди из интеллигенции и из пролетариата постепенно отсеивались, создавали великих вождей позже наступившей революции.

Свердлова Луначарский подчеркнуто ставил на один уровень с «сияющим дорогим гением» Лениным:

Владимир Ильич, когда умер Свердлов, которого он очень высоко ценил, и который, как вы знаете, в истории партии сыграл большую роль, — был и секретарем ЦК, занимался подбором, сортировкой сил и стоял, таким образом, во главе советской власти, вместе с Владимиром Ильичом делал