для них это просто камушки под ногами. Но дороги туда никто не знает, и никто там не был!

— Да етить твою мать, Илья, если там никто никогда не был, то кто тогда эти сказки принёс и тебе рассказал⁈ — возмутился бородатый. — Скажи честно, ты всю эту шарманку завёл чтоб долг не отдавать? Думал я забуду?

— Да верну я долг, верну…

* * *

Рано утром, как штык или вернее сказать, как прыщ на филейной части — возле офиса уже караулил Кабыр со своей телегой.

— Великой каган ждёт тебя, о Аркадиец. Едешь? — по-деловому спросил хакас.

— А он правда великий? Ты сам его видел? — уселся в знакомую мне телегу и поёрзал, устраиваясь среди мешков со всякими кочевыми приблудами.

— Великий это вроде части статуса. А так, пожилой, лысеет, поэтому носит шапку с писцом даже в жару, глазки бегают как у вора и чихает от любого ветра.

— Понял. Долго ехать?

— Часа четыре, поэтому так рано.

— Другой вопрос, Кабыр Онаакович, ты вроде охотник?

— Да, и неплохой, — с гордостью ответил степняк.

— Тогда скажу тебе. У меня на Изнанке нужно поохотиться. Зверья там мало, понадобится далеко от портала отойти.

— То есть охота может быть не очень удачно?

— Может. Поэтому с меня запас продуктов и небольшие деньги за потерю времени.

— Если зверь будет, я его одолею, — поджал губы хакас.

— Ну и хорошо.

— А добытые макры, а шкуры?

— Забираешь себе.

— То есть ты мне платишь за то, чтобы я охотился, еды даёшь, но трофеи мои? — недоверчиво спросил охотник.

— Да.

— А в чем твой интерес? Или ты глупый?

— Мне нужно свой прииск обезопасить, у меня там почти две сотни рабочих. Китайцы, безоружные. Охрану нанимать и держать на зарплате будет слишком дорого, а зверьё если истребить, то и опасности нет. В принципе там ближе сорока километров уже никто не водится… Но я тебе амулет долгого действия дам.

Кабыр кивнул, потому что сказанное мной было логичным, правдоподобным и почти что правдой.

— А если у меня есть приятели, которых такое тоже заинтересует? Или тебе нужен один охотник?

— А сколько, ты говоришь, приятелей?

— Ну, тех кто сидит в стойбище без дела и зверя бить хочет… Восемнадцать ружей будет. Только патроны трудно купить, нам их в городе неохотно продают и макры не хотят выкупать. Всё набеги припоминают.

— Лавку, которая у вас купит макры, подскажу, там парняга один, Скарабейников зовут. А патроны купите на чёрном рынке, это не такая большая проблема.

* * *

Стоянка Великого кагана Юбы представляла собой всего три шатра и вытоптанную площадку, где нас с Кабыром никто не встречал.

Больше того, когда мы добрались, Кабыру ещё и побегать пришлось, чтобы найти местного босса и стрясти с него оплату за услугу доставки меня пред ясные очи.

Причём я всё это время скучал возле телеги. Короче, этикет на единичку, соблюдение дипломатического протокола на нулевом уровне.

Каган проник в шатёр (я всё отлично слышал) с противоположной от меня стороны, потом они активно переругивались с Кабыром на смеси степных диалектов, ругательств и русского, которым они восполняли языковые пробелы. Видимо русский использовался как некий аналог «всеобщего» среди разных народов степи.

Наконец хакас появился, озаряя степь счастливой улыбкой и пряча за пояс несколько смятых купюр.

— Великий каган просит тебя к себе, о Аркадиец.

— Аркадием меня зовут. Иду, чего уж там.

— Я Великий Каган! — сказал болезненного вида немолодой мужик, восседающий на конструкции из подушек.

— А я барон, — буркнул в ответ и подобрав пару подушек, принялся осматривать не вполне чистый ковёр, чтобы найти приемлемую точку приземления.

— За мной стоят земля, люди и их кони! — веско процедил каган.

Я, наконец, сел.

— А за мной толпа китайцев, прииск, два ружья и металлический сейф. Есть у тебя сейф, каган? И вообще, мы с тобой собрались пипирками меряться или ты меня для дела позвал?

Каган проворчал что-то длинное и неразборчивое, со вздохом встал, подошёл к низенькому столику, украшенному извилистыми узорами, покопался у его основания, достал бутылку чего-то светлого и налил в две пиалы.

— Испей со мной чудесного кумыса, о путник.

Я, конечно, принял пиалу теплого и специфического по запаху напитка и даже пригубил, но продолжал молчать, ожидая, когда вредный мужик доберётся до сути.

После молчания, а в процессе он ещё и иногда театрально сопел, недовольно глядя на меня, наконец, хозяин шатра разродился мыслью.

— К кагану приходят в гости с дарами.

— К барону тоже, — возразил я, — и я не в гостях. Кабыр Онаакович слёзно просил прийти и помочь тебе. И не надо на меня так смотреть, я не золотая сторублёвая монета чтобы всем нравится, а адвокат. Когда ты расскажешь, зачем звал?

— Не вежливый ты, Аркадиец.

— С этим не поспорю. И всё же?

— Ну хорошо. Я с русскими не первый раз дело имею. Договорился с одним вашим, Густавом Кремером…

— Он не русский.

— Что?

— Говорю, Кремер это фамилия, которую носят евреи, поляки и немцы, но не русские.

— А какая разница? Шайтан вас белых разберёт.

— Глубокий анализ. И что, Кремер тебя кинул?

— Никто! Никто не может меня кинуть, Аркадиец!

— Рад за тебя. Я тогда пошёл, раз у тебя всё хорошо? Спасибо за кумыс. Кстати, у него истёк срок годности, допивать не советую.

Сделал вид, что встаю.

— Постой, постой, ты же ещё не дослушал!

— Ну жги, твоё каганское величество, что там у вас произошло?

— Я обменял золото и ценности на рубли и вложил деньги в завод. Мой адвокат, мистер О′Брайан, тоже русский…

— Англичанин, а если точнее, то ирландец или шотландец.

— Да какая разница. Русский! Так вот, этот русский оформил мне пятьдесят процентов акций предприятия «Юба и компания инкорпорейтед», но при этом директором моим высочайшим соизволением был назначен Кремер.

— Остальные проценты у Кремера?

— Кто? Да. Нет. Сорок пять у Густава Кремера и пять процентов у мистера О′Брайана.

— Понял. Дальше. Кремер тебя кинул?

— Никто не…

— Знаю-знаю, не может тебя кинуть. И?

— Уже три года у предприятия нет прибыли.

Какие мы умные, хоть с виду жаба конная,