Узнав, что деньги в главном банке, услугами которого он пользовался, на месте, Виктор успокоился. На всякий случай ему придется забрать из банка все деньги. Он держал наличность в разных банковских ячейках по всей Европе, но сейчас его тревожили только деньги в Швейцарии. Он почувствовал, что давно не ел, и жадно проглотил три чизбургера в соседнем кафе, завершив трапезу молочным коктейлем на улице.

Он больше ничего не понимал. ЦРУ разыскивало его из-за событий в Париже или оно само организовало все это с самого начала? Его оно наняло или тех парней, что пытались убить его, или и его, и их? Проследила Контора его путь из Франции в Швейцарию или заранее знала, где он живет? Все ответы, которые он мог придумать, вели к новым вопросам. Его вынудили заниматься рассуждениями, строить догадки, а он терпеть этого не мог.

Виктор подумал о посреднике. Это не то, о чем вы думаете, написал посредник, кем бы он ни был. Может быть, нужно было прочесть то, что он написал бы дальше. Возможно, ЦРУ узнало о его работе и попыталось убить его после этого; возможно, Озолс был человеком ЦРУ; возможно, флешка принадлежала ЦРУ, а возможно, ЦРУ хотело завладеть ею. Возможно, посредник был частью всего плана; возможно, он сам был из ЦРУ; а возможно, он сам был в том же расстрельном списке, что и Виктор. Слишком много неопределенностей, слишком мало определенности.

Виктор остановил такси, но в последний момент передумал, решив идти пешком.

Водитель обругал его по-венгерски, послав его, как понял Виктор, к понятно какой матери. Оборачиваться Виктор не стал. Шел снег вперемешку с дождем, приятно охлаждая кожу. Виктор прошел мимо группы бездомных, передающих по кругу бутылку с чем-то крепким, судя по запаху. Он чувствовал на себе их взгляды.

На какой-то момент он приложил руку к груди. Боль раздражала, но не обессиливала. Травма была не слишком серьезной, скоро боль должна пройти, но пока посередине груди красовался здоровенный синяк. Когда нынешняя передряга завершится, он намерен навестить фирму, которая поставила ему стекло для окон, и продемонстрировать ей, насколько пуленепробиваемы их стекла на самом деле.

Посредник должен был что-то знать, сегодня в этом не было сомнений, но Виктор был настолько уверен в том, что его подставили, что ни о чем другом не задумывался. Из-за этой своей недогадливости теперь ему приходилось бороться за спасение своей жизни.

Меры против возможной слежки он принимал на автопилоте, идя боковыми улицами, поворачивая назад, садясь в автобусы и пересаживаясь в другие. Связаться с посредником он решил задолго до того, как нашел еще одно интернет-кафе, после безуспешных попыток выбрать курс действий, который не шел бы вразрез с его подозрениями. Если его первое предположение было верным и посредник действительно приложил руку к тому, что произошло в Париже, не важно, что он все равно будет иметь фору. Но возможно, что посредник знал что-то, что могло бы помочь Виктору. Флешка все еще была у него и при необходимости могла бы стать предметом торга.

Виктор зашел на ту же панель игровых сообщений. Посредника в сети не было, но в ящике входящих для Виктора было персональное сообщение от посредника, датированное понедельником. Виктор открыл его. Это было продолжение их последнего общения, громкие слова о соблюдении условий соглашения, о доверии и прочее. Виктор стер его и составил собственное сообщение:

Расскажите мне, что на самом деле произошло в Париже, и я, возможно, передам вам предмет.

Он считал его кратким и вежливым. Теперь ему оставалось только ждать.

Париж, Франция

Четверг

22:22 СЕТ

Кеннард шел по пустынной улице, глубоко засунув руки в карманы пальто. При каждом выдохе вокруг его головы клубились облачка пара. Его ждало множество дел вроде проверки рабочей электронной почты, но это было самым важным. Он дошел до общественного туалета и быстро огляделся. Правила требовали, чтобы он заранее проверил местность, но было слишком холодно, чтобы строго следовать этим правилам.

Когда он спускался в туалет по бетонным ступеням, его шаги гулко отдавались в ночной тишине. Мочой воняло, может быть, не так сильно, как в подобных туалетах Латинской Америки, но гадость есть гадость, независимо от интенсивности. Кеннард опустил монету в щель и прошел через скрипучий турникет.

Воздух здесь был даже холоднее, чем на улице. Дыхание создавало туман в сумрачном свете единственного горевшего потолочного светильника. Глубокие тени лежали на грязных стенах, писсуары были в сколах, краны в ржавчине, пол мокрый.

Что за мерзкое место. Неудивительно, что французы – такой жалкий народ, если им приходится терпеть такие туалеты, как этот.

Поначалу показалось, что туалет был пуст, и Кеннард взглянул на свои часы. Он пришел вовремя. Он потер замерзшие руки, надеясь, что ждать агента придется не слишком долго.

Что в туалете есть еще кто-то, он понял за секунду до того, как раздался шум спускаемой воды. Чуть погодя дверь одной из кабин открылась, и из нее вышел человек. Он пошел к раковине, искоса взглянув на Кеннарда.

На нем были темный костюм и пальто. Человек открыл скрипнувший кран и стал мыть руки. Он мыл их очень долго и методично, холод, похоже, не мешал ему. Его синие глаза смотрели из зеркала на Кеннарда. Это должен был быть агент.

– Блейк? – спросил Кеннард.

– Я Досон, – ответил человек, который не был ни Блейком, ни Досоном.

Британский акцент смутил Кеннарда, и какой-то момент он колебался. Хотя акцент не имел значения. Обмен паролями был завершен. Кеннард подошел к раковине и полез во внутренний карман пальто. Человек свирепо обернулся к нему, так быстро, что Кеннард замер.

– Неразумно делать такие движения, – решительно сказал человек.

Кеннард поверил ему. Медленно завершая движение, он вынул небольшой, но толстый конверт из оберточной бумаги.

– Это для вас, – сказал он.

Человек рассматривал его несколько секунд, потом повернулся и тыльной стороной запястья включил сушилку. Кеннард стоял, держа конверт в руке, и ждал, когда британец закончит сушить руки. «Он меня ставит в унизительное положение», – подумал Кеннард. Закончив, человек обернулся и взял конверт из пальцев Кеннарда.

– Конверт нужно открыть сейчас, – пояснил Кеннард.

Человек надорвал конверт, вынул из него смартфон и, повертев в руках, собирался положить во внутренний карман пиджака.

– Файлы нужно просмотреть сейчас, – сказал Кеннард. – Мне сообщили, что пароль вы знаете.

Британец какое-то время смотрел на Кеннарда, затем отошел на пару шагов, включил смартфон и открыл файлы. Кеннард наблюдал, как его глаза поглощали информацию. Экран освещал лицо британца.

В смартфоне было несколько файлов, которые Кеннард получил от своего нанимателя. Что в них содержится, он понятия не имел, поскольку они были защищены паролем. Это были, несомненно, оперативные планы, и кто-то мог догадаться, кого винить в провале. Тот факт, что контакт Кеннарда был с британцем, мог означать, что это была совместная тайная операция с МИ-6, причем чреватая громкими последствиями, из-за чего и затеяна вся эта грязная возня. Но все это были только догадки, а опыт Кеннарда показывал, что им не следует придавать слишком большого значения.