…Прочитав записки, я навестил съёрда и похвалил заметки.

– Вам вправду понравилось? – расцвел Оливер.

– Очень. Виден государственный ум. Вам нужно давать мудрые советы королям.

– Не станут слушать! – отмахнулся он. – Семейство Дигганов – волки, которым по случаю доверили стадо. Они не успокоятся, пока не вырежут последнюю овцу.

– Издайте книгу. Пусть с ней ознакомятся все.

– Меня запишут в мятежники, – горько усмехнулся он. – Стыдно признаться, Айвен, но я боюсь. Дигганы безжалостны. Вы вот помешали ростовщикам, а я, хоть и догадывался об их незаконных делах, молчал. Дому Троскана покровительствует королевская семья. Он откупил подать у государства на пять лет вперед. Заплатил Дигганам пять миллионов крон, хотя соберет за эти годы в разы больше. Но королевской семье на это плевать. Они тратят золото на раскошные наряды и пиры, в то время как солдаты не получают жалованья. Чиновники не видели его уже год. В Иорвике я плачу им сам, но это исключение. Тросканцы грабят поселян, но их нельзя трогать. Они под защитой короля, вернее, Дигганов. Боюсь, что смерть мастера Иззи не останется без последствий – сбежавшего слугу не нашли. Меня обвинят, что потакаю убийце. Ожидается приезд человека Дигганов, который учинит следствие. Чем оно кончится, неизвестно.

«Так! – огорчился я. – Рановато расслабился…»

– Почему Спаситель наказал Харри, не даровав ему достойных наследников? – вздохнул съёрд.

– Дело не в наследниках, – поспешил я. Оливера следовало переключить. – Королю Харри не следовало останавливаться на половине пути.

– А ну-ка, ну-ка! – заинтересовался съёрд.

Я рассказал ему о реформах Петра I и его знаменитой Табели о рангах. О том, как после смерти царя страной правили распутные бабы и слабые на голову наследники. Это не помешало России побеждать в войнах и расширять пределы империи. Дворяне служили, бюрократия работала, и созданная Петром система сохраняла страну. А вот в Польше такой не было. Там царили шляхетские вольности, которые и разрушили страну. Польша развалилась, и ее обломки подобрали соседи.

– Любопытные вещи вы рассказываете! – хмыкнул Оливер. – Но эта Табель… Простолюдин мог стать съёрдом. Это неправильно.

– Почему? – удивился я.

– Благородство вырабатывается поколениями! – пояснил Оливер. – Взять вас! Осанка, речь, манеры… Такому не научишь.

– Я родился простолюдином.

От удивления Оливер открыл рот.

– А как же титул? – пробормотал он изумленно.

– Меня усыновил съёрд, который и даровал мне титул.

– Не могу поверить! – воскликнул Оливер. – В чертах вашего лица – кровь поколений благородных предков. А ваша осанка, речь… Ведь так, Бетти?

Элизабет, слушавшая наш спор, пожала плечами:

– Думаю, не имеет значения, какого происхождения Айвен. Он благородный человек, и мы с тобой имели возможность в этом убедиться. Ведь так? – спросила она млевшую на ее коленях горностайку.

Мирка утвердительно стрекотнула.

– Она согласна! – засмеялась Бетти.

– Благодарю, черра! – поклонился я.

– Можете звать меня по имени, Айвен.

– Увы, черра! Я его не выговорю.

– Не только вы! – хмыкнул Оливер. – Моя супруга Айлин происходила из горцев. У них принято давать девочкам говорящие имена. Крохой Бетти часто плакала, не разбирая времени суток. Мать назвала ее «Горлинкой, поющей в ночи». На языке горцев: Элтисисьютибет.

– Красивое имя! – согласился я. – У нас есть похожее – Элизабет. Его носили королевы. Именем одной даже назвали эпоху.

– Расскажите о ней! – воскликнула Бетти.

Историю нам преподавали хорошо, к тому же я сам ею интересовался. Британцы, обожавшие своих королев, написали о них горы книг, сняли ряд фильмов, так что рассказать было что. Судьба девочки, чью мать казнил отец, растила тетя, а на престол возвела сводная сестра, сама по себе представляла увлекательный роман. Я поведал о Роберте Дадли, Уолтере Рэйли, юном Эссексе[5], а также – о королях, которые домогались руки королевы-девственницы, но получили гордый отказ: «Мой супруг – Англия, дети – мои подданные». Словом, вешал лапшу, как это делают романисты и кинематографисты. Бетти слушала, подавшись вперед, а вот Оливер морщился. Я догадался, что это из-за моего титула, и укорил себя за болтливость. Вроде неглупый человек съёрд, но на происхождении помешан. Не стоило распускать язык!

Рассказ затянулся, и я опомнился, когда за окном сгустилась ночь.

– Оставайтесь у нас! – предложил Оливер, заметив мое смятение. – Свободная комната найдется.

– Я возьму к себе Миранду! – поспешила Бетти. – Ты согласна? – спросила она горностайку.

Та умильно чирикнула: о чем речь? Ты только о печенке с утра распорядись…

– Можете звать меня Элизабет, Айвен! – объявила рыженькая и удалилась с Миркой.

Меня отвели в спальню, где стояла огромная кровать. Я запер дверь, разделся и, отстегнув протезы, лег. Мягкая перина обволокла тело, и я не заметил, как провалился в сон. Встав с рассветом, я оделся и поймал в коридоре пробегавшую мимо служанку. Она принесла умыться и отвела меня в столовую. Видимо, распоряжения на мой счет были даны: стол накрыли мгновенно. В этот раз еда была простой: горячие пирожки и вино. От вина я отказался и попросил молока. Служанка удивилась, но принесла. Пирожки с мясом оказались необыкновенно вкусными. Я доедал шестой, когда в столовую заглянула Элизабет. Мирка сидела у нее на плече.

– Доброе утро, Айвен! – поприветствовала меня рыженькая. – Вы рано встаете.

– Привык! – пожал я плечами.

– Принесите Миранде печень! – велела Элизабет.

Мирка издала вопль, спрыгнула на стол и сплясала на нем джигу. Принесли печень. Пока Мирка ела, Бетти не сводила с нее глаз. Закончив, горностайка потребовала обычного «Боюсь! Боюсь!», после чего устроилась на плече благодетельницы. Бетти зевнула и смущенно прикрыла рот.

– Простите! Не выспалась.

– Это моя вина! – поспешил я. – Забыл предупредить. Миранда привыкла спать у меня на груди.

– Она тяжелая! – согласилась Бетти. – Но все равно очень милая.

Мирка стрекотнула.

– Удивительно, но она понимает нас! – продолжила Бетти.

– Она же благородная! – хмыкнул я. – Ей положено.

Элизабет насупилась.

– Не сердитесь на отца, Айвен! Попробуйте его понять. Он младший сын в семье съёрда. Титул и земли унаследовал старший брат, поэтому отцу пришлось служить. Он помогал королю составлять указы. Дело важное, но неприбыльное: земли и титулы жалуют военным или тем, кто ближе к трону. Сын съёрда оказался в роли писца. Если б не случай… Отец оказал важную услугу Его Величеству, и король пожаловал ему Иорвик. Это большая редкость среди младших сыновей съёрдов. И вдруг отец узнает: титулы дают простолюдинам! Не следовало этого говорить.