— забудь и думать! Я вытрясу эти деньги нашего «доброго приятеля» Лисичянского. В конце концов, именно члены его «Клуба» больше всех заинтересованы, чтобы дорога и канал не строились как можно дольше.

Роберт при этих словах промолчал, но упрямо наклонил голову.

— Я помню, ты говорил о сроках. Но это не проблема. Сначала потратим наши деньги. Но потом заставим этих господ всё возместить, до копеечки. Лишних денег у нас нет! Учти, доставку обозов тоже придется поручить кому-то из этих господ. Вернее, их людям. Незачем привлекать внимание новыми лицами. Но и без нашего пригляда отправлять обоз с оружием нельзя. Предупреди Павлушу, пусть готовится.

— Слушаюсь!

— И ещё… Советую подумать над негласным привлечением в ту местность криминального элемента. Всяческие банды, шайки, воры и мошенники всегда слетаются на большие стройки. Неплохо бы усилить, но так, чтобы наши уши не слишком торчали. И да, можешь привлечь к проработке плана Стани́слава! — тут Ян Карлович снова зло усмехнулся. — У него большой опыт в войнах без правил, а разработка плана по сокрушению Воронцова заглушит боль от его ран.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Дни мелькали один за другим, дела шли своим чередом. Инженер Гребеневич, ради встречи с которым пришлось завернуть в Мемель, показался ценным приобретением для проекта. Оказывается, он не просто читал мои предложения по организации централизованного электроснабжения по сетям высокого напряжения и статьи Вестингауза и Теслы, в которых эти идеи развивались и обсуждались, но и сам много думал в этом направлении. Так что мои идеи по противоаварийной автоматике, взятые из опыта будущего, были им вполне восприняты. Благом оказалось и то, что Евгений Александрович был родом из Минска, то есть российский подданный. Количество иностранцев на моих стройках и так могло вызвать неудовольствие у властей.

Так что, добравшись до столицы, я первым делом поблагодарил Натали и Софочку за эту кандидатуру. А Софочке отдельно выписал премию за прекрасную работу по найму сотрудников и поднял жалование. И тут же, не отходя от кассы, увеличил ее нагрузку. Приказав заняться еще и мониторингом изобретений в разных отраслях, а также закупиться детальными картами разных районов России. Понятно, не просто так, а увеличив бюджет, которым она могла распоряжаться, а также число подчиненных.

Затем у меня было совещание с Алексеем Ухтомским, Семецким и Артузовым по вопросам организации охраны стройки и руководства. Ну а заодно — и наших секретов. Артузов, как и следовало ожидать, увидел себя «по оперативной части». Семецкий немного подумал, посоветовался зачем-то с Николаем Ивановичем, внезапно объявившимся в Петербурге, затем вытребовал себе у начальства продление отпуска и согласился взяться за «вооруженную охрану объектов». Правда, пробормотав что-то загадочное про «это ненадолго» и «особые условия, которые обсудим позже».

Зато он же выдал шикарную идею насчет найма «в ряды» отставных солдат и матросов. «Все равно вам и взрывники будут нужны, и кладовщики, а с этим лучше отставников мало кто справится! А мы людям дело дадим! Да и жалование — это не пенсия, каша погуще будет!» — сказал мне он и занялся вербовкой по своим каналам.

А вот Ухтомский намеревался откланяться немедленно после помолвки. Его ждал далекий Туркестан и служба.

Помолвки ему долго ждать не пришлось. Почти сразу я отправился в намеченное паломничество. Неподалеку от Антониево-Дымовского мужского монастыря отыскал деревню Сенно (а вовсе не «Сено» и не «Солома»), а рядом с ней — и бокситный рудник с крохотным керамическим заводиком при нем, находящимся в совершенном упадке. Уже третий хозяин, польстившись на великолепное качество «местного сырья», сначала выкупал обанкротившийся заводик и рудник у прежних хозяев, а потом доходил до банкротства и снова выставлял его на торги. Так что рудник вместе с заводиком я выкупил за смешную для меня сумму в сто сорок тысяч рублей. Рассказать бы нашим «алюминщикам» будущего, как недорого мне достался такой завидный актив. Они бы локти обкусали!

Кстати, паломничество оказалось не таким уж и формальным, как я планировал. Сумел тамошний священник достучаться до моей души. Очень уж его наставления переплелись с тем, что говорили мне в свое время Генри Хамбл и Карен Данелян. Мол, ты, Юра — братец-кролик, умом должен брать, а не кровь лить…

Да и про риск он мне напомнил во время наших бесед. Риск не только оказаться на «линии огня» самому, но подставить жену, детей, которые обязательно будут. И про риск не закончить большое дело, за которое взялся, оставить соратников «у разбитого корыта» и не принести пользы стране и народу. Нет, у меня это даже сейчас, когда я повторяю, звучит пафосно. А вот у него получилось просто и душевно. Так что… Я задумался. И покаялся искренне, а не для галочки, что пришлось кровь чужую проливать.

А 30 января (по старому стилю, разумеется) состоялась, наконец, и наша с Натали помолвка. Папенька её как раз из Повенца ненадолго прикатил. Свадьбу же наметили на сентябрь. После помолвки Алексея больше ничего в столице не задерживало, и он убыл в Туркестан, а мы продолжали крутиться.

Я наконец-то сумел убедить Кузьминского взяться за проработку утилизационных и корьевых котлов. Ведь объемы коры, сучьев и прочих отходов деревообработки, не годных в производство, предполагались просто громадные! А топливо в этих местах — дефицит. Так почему не использовать один из принципов ТРИЗа? И не «обратить вред в пользу»? Вместо свалки от ходов получить пар, электричество и пепел, который можно переработать на удобрения — чем плохо-то? Или получать пар и электричество от операции отжига черного щелока? Отжиг ведь все равно приходится проводить, без него целлюлоза не получится. Так почему бы выделяющееся при этом тепло не использовать с пользой? Вот честное слово, совершенно не понимаю, почему даже там, в оставленном мной будущем так делают далеко не всегда. А уж тут-то, как говорится, сам Господь велел.

Правда, пообщавшись с Павлом Дмитриевичем поближе, я понял, почему мне советовали нанять к нему в пару Шухова. Кузьминский был больше теоретиком. Оказалось, что он не просто был знаком с Менделеевым, но вместе с ним вел исследования. Я даже