– Что?! Кто?! Как?!

Пучков вскочил на ноги и заметался по своему кабинету.

– Кого убили на этот раз?

Следователь так разволновался, что подругам даже стало перед ним неудобно. Что делается с человеком? А если они сейчас еще расскажут ему, что вошли в тесный контакт с опасным преступником – наркобароном Свистуновым? Что тогда станет со следователем? Нет, лучше не рисковать его нервными клетками и промолчать.

Так что рискованный эксперимент подруги на Пучкове решили не проводить. Мало ли чего. А вместо этого рассказали следователю, как заглянули сегодня днем в цирк. Зачем заглянули? О, совершенно случайно! Исключительно из желания поздравить Даниила с освобождением.

И все равно следователь смотрел на подруг с большим подозрением.

– Зачем это вы так рано туда поехали, если фокусника я отпустил только около пяти часов вечера?

– Ну а мы не знали. Вы же сказали, что вы его отпускаете. Мы думали, что это сразу. И решили заглянуть.

– А там львы!

– И гепарды!

– Они как на него прыгнут!

– Как набросятся!

– Ой, что там было! Что было!

– Вы бы только видели! Их едва отогнали!

– Такой ужас! Словами не передать.

– А директор его потом как схватит!

– Как затрясет!

– Говори, говорит, мерзавец, кто тебя надоумил?

– А тот и говорит, ветеринар!

– Ну, тогда директор на ветеринара попер.

– А тот ни сном ни духом!

– И непонятно, на кого теперь и стрелки переводить.

– Наверное, как всегда, стрелочник пострадает.

Пучков, который на протяжении этого эмоционального рассказа, когда подруги старались перекричать одна другую, лишь вытирал пот со лба и жалобно вздыхал да наливал себе воды из графина, внезапно взял и грохнул полным стаканом по столу. Стакан расплескался. А потом с тихим треском у него отвалилось дно. И вода потекла на стол.

Но Пучкова этот потоп ни капли не взволновал. У него был другой источник возмущения. И он таращился на подруг, словно таракан на приманку, думая, сожрать или подождать немного.

– Какой еще стрелочник? – произнес он тихим, не сулящим ничего хорошего голосом.

– Стрелочник – это ветеринар!

– Какой ветеринар! – перебила подругу Кира. – Ветеринар отмазался. Стрелочник – это будет чернорабочий возле гепардов. Он им капли дал.

– Ага. А велел ему это сделать Федор.

– Директор конкурирующего цирка.

– Я ничего не понял, – снова сказал следователь.

И обманутые его спокойным тоном подруги снова обрадованно затараторили. Тут уж следователь не вытерпел. Схватил графин и грохнул об стол уже им. Графин раскололся прямо пополам. Очень удачно, что воды в нем к этому времени не было.

Пучкову графин было явно жалко. Он кинул на него печальный, полный раскаяния взгляд. И тут же уставился на подруг.

– Говорите вы толком! – заорал он на девушек. – И по очереди! Ради бога, по очереди!

– Так мы и говорим!

– По очереди!

– Говорите! – воскликнул следователь. – Нет, молчите!

И добившись, что растерянные его противоречивыми указаниями подруги в самом деле замолчали, он приказал им:

– Отвечайте только на мои вопросы! Кто пострадал сегодня в цирке? Когда именно? Как это случилось? Кто присутствовал? Кого подозревают?

И подруги начали говорить. Как ни странно, после внушения, которое сделал следователь, история у них получилась очень складная. Следователь был доволен. Выслушал все до конца. И даже сделал себе в блокнотике какие-то пометки.

– Странные дела творятся нынче в нашем цирке, – произнес он. – Странные.

Подруги были того же самого мнения. Но следователь отказался продолжить с ними беседу. И снова куда-то заторопился. Естественно, подругам он тоже предложил покинуть его кабинет.

Они и покинули. Очень надо задерживаться там, откуда их гонят!

– Домой, идите домой! – твердил им следователь.

И подруги пообещали, что пойдут домой. Но, оказавшись на вечерней улице, они поняли, что домой им решительно не хочется. Что им было там делать, дома? Ведь конца их расследованию еще и не видно.

– Поехали к Дине с Даниилом. Надо его действительно поздравить с освобождением.

Кира не возражала. Они позвонили Дине. Уговорились о встрече. Купили бутылку «Арарата» для Даниила и бутылочку мартини для себя и Дины и двинулись в гости. Уже подъезжая к дому, где жила Дина, Леся вдруг заканючила:

– Хочу еще пирожных.

– Давай купим вафельный тортик.

– Хочу вкусных пирожных. С кремом.

– В вафельном торте тоже есть крем.

– Какой там крем! – поморщилась Леся. – Одна соя. Только к зубам липнет! Хочу настоящий сливочный крем.

– Где же мы его купим? Кондитерских магазинов что-то не видно.

– Хочу корзиночку! – ныла Леся. – Хочу эклер с шоколадной глазурью! Хочу пирожных с кремом. И чтобы сверху засахаренные вишенки и персики. А внутри прослойка из марципана.

Леся ныла так увлекательно, что Кире тоже захотелось этих самых пирожных с засахаренными фруктами и марципанами.

– Ладно. Если увидим подходящий магазин…

И надо же такому случиться, что кондитерский магазин располагался как раз на первом этаже дома Дины. Против такого стечения обстоятельств Кире было уже нечего возразить. И они с Лесей, припарковав машину за углом, отправились за пирожными.

Пока Леся увлеченно изучала ассортимент за стеклянной витриной, Кира скучала. В выборе пирожных она не участвовала. В этом деле Лесю было не переспорить. Кроткая и покладистая во всех других случаях жизни, когда речь заходила о пирожных, в нее словно демон вселялся. Она все равно взяла бы те пирожные, которые приглянулись именно ей.

– Я же знаю, что вкусно, а что нет, – говорила она, если ей пытались диктовать. – Каждый день новинки пробую. А вы как часто балуетесь сладеньким? Раз в месяц? Вот и молчите!

Так что Кира помалкивала. Тем более что Леся уже вступила в диалог с продавщицей. Надо сказать, что пирожные в этом магазине были представлены широко. Но названия все были Лесе незнакомы. «Муза». «Элегия». «Скрипка». «Ария». Одним словом, не кондитерская, а симфония. Такую Леся встречала впервые. И обратилась за разъяснениями к продавщице. Та отвечала вяло.

– Не пробовала я их. Не знаю я, что там у них внутри!

– Как же вы работаете, девушка!

– Вот именно, что работаю. А если бы я лакомилась всем, чем торгую, я бы уже ни в одну дверь не пролезала!