— Здравствуйте, — поздоровалась Лео. Мама Мэдисон разговаривала точь-в-точь как Мэдисон, и это звучало странно. — Спасибо, что заехали.

— Ну что ты, пустяки! — Она посмотрела на своих пассажирок в зеркало заднего вида и улыбнулась: — Это хороший способ узнать все сплетни.

— Боже, мам, — простонала Мэдисон, закрыв лицо ладонями. — Мы живем в самом унылом городе Америки, здесь даже сплетен не бывает.

— Не бывает так не бывает. — Мама Мэдисон с наигранной многозначительностью подмигнула, и Лео вдруг стало за нее так неловко, что щеки залила краска. Родители, которые слишком сильно стараются подружиться со своими детьми, еще хуже тех, которые не стараются вовсе. Лео подумала о своей собственной маме, в одиночестве сидящей на диване, и о темном, неосвещенном крыльце. Может, зря Лео вышла из дома? Может, она совершила ошибку?

Проведя пять минут в доме Евы, она убеждается, что это действительно так. Вайб вечеринки какой-то странный — напряжение в воздухе будто бы сулит Лео стать свидетельницей чего-то крайне неприятного. Публика тоже не такая, как обычно: старше, опытнее и опаснее на вид. Мелькает несколько человек, которых Лео видела в школе, но знакомых — тех, кого Лео реально знает, — нет. Рождественская елка сияет иллюминацией, но здесь она белоснежная, украшенная блестящими шарами, чужая и холодная. Лео с грустью вспоминает свою невзрачную, пропахшую плесенью кособокую елочку.

С леденящим душу ужасом Лео понимает, что Нина ни за что не пустила бы ее на эту вечеринку. Они с Мэдисон жмутся друг к дружке, держат в руках красные пластиковые стаканчики с каким-то кислым вином и, перекрикивая музыку, говорят о всякой ерунде. Кто-то включает композицию Мэрайи Кэри «Все, что я хочу на Рождество, — это ты», народ оживляется и начинает танцевать, но после первого куплета вместо нее ставят трек Бэд Банни, и все радуются еще громче. С кухни, где играют в пив-понг, периодически доносятся оглушительные вопли победителей и разъяренный рев проигравших, отчего волоски на затылке у Лео встают дыбом: вот так же, по-звериному, выла мама той ночью в больнице.

Но потом Мэдисон замечает хозяйку вечеринки, девушку, с которой вместе посещает уроки биологии, и уходит поздороваться, а Лео остается сидеть на лестнице. Она очень хочет выглядеть отрешенной, безразличной к мнению окружающих, от природы крутой и независимой, а не такой, какой чувствует себя на самом деле — одинокой, ничтожной и немного опьяневшей от вина. Ей вспоминаются ночевки у одноклассниц в младшей школе, когда, проснувшись среди ночи, она не узнавала тени на стенах и понятия не имела, где находится туалет. Лео прикидывает, не поздно ли потихоньку улизнуть и пешком пойти домой. Расстояние небольшое, всего пара миль. Свежий воздух еще никому не вредил, прогулка пойдет ей на пользу. В конце концов, в день нужно делать десять тысяч шагов.

— Господи боже!

Сначала она видит фотокамеру и уже после — его самого.

— Привет! — с нескрываемой радостью восклицает Лео. Сейчас она похожа на Денвера в тот момент, когда кто-нибудь достает из холодильника сыр, а когда Лео сравнивает себя со своим корги — это тревожный знак. Ист, напротив, радуется куда меньше.

— Я думал, ты дома, — говорит он. — Где Мэдисон?

Лео показывает в угол, где Мэдисон, рассеянно теребя свой пластмассовый нимб, болтает с каким-то парнем. С парнем, которого интересует определенно не ее нимб. Ист со стоном заслоняет глаза ладонью.

— Мне тоже приятно тебя видеть, — говорит Лео, вставая. Теперь она замечает за спиной Иста Кая и Дилана. При виде нее глаза Кая восторженно округляются, в то время как Дилан сосредоточенно строчит кому-то сообщение, и голубоватый свет экрана резче подчеркивает складку на его нахмуренном лбу. Лео опять вспоминает маму, одиноко сидящую перед телевизором.

— Привет, Лео! — Кай слегка взмахивает рукой, затем поспешно стягивает с головы колпак Санты и кидает его на пол.

— Привет, — отвечает она. Полминуты назад Лео была готова уйти домой, но недовольное лицо Иста непонятно почему разжигает в ней желание стать душой вечеринки. — Ты знаешь, где тут бар?

— Конечно. Идем, покажу, — воодушевляется Кай.

— Лео, — начинает было Ист, однако она прожигает его таким взглядом, что он сразу затыкается.

— Ты вроде как мне не начальник, — бросает Лео. Она готова поклясться, что слышит не собственный голос, а голос Нины. — Желаю отлично повеселиться.

Кай водит глазами, глядя то на нее, то на Иста, словно ребенок во время ссоры родителей, но когда Лео делает шаг в сторону и направляется на кухню, послушно следует за ней.

— Не обращай на него внимания, — советует он.

— И не собиралась, — чеканит Лео. Она плохо представляет, куда и зачем идет, однако на кухне Кай протягивает ей банку пива, которую выудил из наполненной кубиками льда мойки.

— Спасибо. — Лео не любительница пива, да и вообще не пьет, но держать в руке что-то холодное приятно. Память возвращает ее к Исту на другой кухне, где воздух плавится от августовской жары. Со стороны бассейна до них долетает смех Нины.

Лео открывает банку и наблюдает, как из отверстия, словно белый дымок, появляется воздушная пена. Сделав большой глоток, Лео тут же об этом жалеет. На последней вечеринке, где она была вместе с Ниной, сестра строго-настрого предупреждала ее никогда не принимать напитки из рук парней. Поздно, — думает Лео и отхлебывает еще.

— Хочешь совет? — Кай открывает свою банку. — На таких тусовках лучше не пить вино. Голова наутро… — он морщится.

Лео смеется и поднимает тост:

— За тебя.

— За тебя. — Кай чокается банкой о банку Лео. — Так как ты здесь оказалась?

— Меня пригласили, и я подумала, что это лучше, чем сидеть дома с мамой. А ты?

Кай подбородком указывает на дверной проем, туда, где был Ист.

— Просто решил кое за кем приглядеть.

В желудке Лео крохотным червячком шевелится тревога, ей становится не по себе.

— За Истом? С чего бы?

Кай подносит банку ко рту и, выгнув бровь, отпивает.

— Ему захотелось выпустить пар.

Неожиданно на кухне появляется Дилан в компании Эйдана, который протискивается между Лео и Каем и достает из мойки две банки пива, нарочно задев плечом Кая. Колпак Санты теперь