Здесь все выглядело попроще, нежели в предназначенной для постояльцев части дома. Стены были оклеены обычными бумажными обоями в крупный цветок. Из-за первой же двери, которая попалась на моем пути, я услышал женские голоса. Безошибочно узнав грубый бас миссис Гридл, я прислушался и понял, что второй голос, без сомнения, принадлежал Патрисии. Женщины о чем-то увлеченно спорили. Но стоило мне подойти поближе, как звук их голосов резко оборвался, и дверь прямо перед моим носом распахнулась настежь.

На пороге стояла миссис Гридл; несколько долгих секунд она буравила меня глазами, но потом отошла в сторону, дав мне возможность войти.

— Мистер Климентьев, — хозяйка приветливо улыбнулась, но меня не покидало чувство, что их прерванный разговор как-то касался нашего присутствия в отеле. К тому же я никак не ожидал, что у старухи окажется такой чуткий слух. Я был уверен — ни одна половица не скрипнула под моими ногами, пока я шел к двери.

Немного озадаченный, наблюдая краем глаза за миссис Гридл, которая отошла к мойке и сосредоточенно мыла посуду, я постарался улыбнуться Патрисии в ответ.

— Ваш отец, кажется, уехал? — вежливо спросила она, чтобы поддержать беседу.

— Да он поехал в Чикаго встречать еще одного нашего сотрудника, — озвучил я легенду, которую мы с отцом придумали еще утром.

— Еще один Климентьев? — с иронией в голосе поинтересовалась мисс Блэйд.

— Нет, — усмехнулся я, немного расслабившись, — всего-навсего Маслов.

Пока мы обменивались фразами, я успел осмотреть кухню. Надо сказать, она была оборудована по последнему слову техники. Тут с лихвой окупалось отсутствие благ цивилизации в гостевой части отеля. В кухне стояли микроволновка с грилем, электрический чайник, посудомоечная машина, которой миссис Гридл почему-то не воспользовалась; плита и духовка тоже работали от электричества. Весь интерьер был выполнен в модном стиле хай-тек.

— Может, нам лучше пройти в мой кабинет? — предложила девушка, и я согласился, ощущая почти физическое желание оказаться подальше от старухи.

Мы вышли в коридор, и я смог наконец вздохнуть полной грудью.

— Там, — Патрисия махнула рукой в дальний конец коридора, — находится кладовая, в которой мы храним необходимые в хозяйстве вещи и консервы. За ней прачечная. Знаете, очень выгодно, когда у отеля есть своя прачечная. И, конечно, комната миссис Гридл. Возможно, вы хотите их осмотреть? — спросила она, но я отрицательно помотал головой. Я решил, что ничего страшного не случится, если я сделаю это как-нибудь в другой раз, а еще лучше, если на моем месте окажется кто-то другой.

Мы вернулись в жилую часть дома и направились в кабинет Патрисии.

— Я вижу, вам не очень-то нравится миссис Гридл, — на ходу бросила девушка.

— Это так заметно? — смущенно спросил я. Мне стало неловко при мысли, что сама миссис Гридл могла об этом догадаться. Возможно, именно в этом крылась причина ее неприязни ко мне.

— Миссис Гридл — прекрасный повар и лучшая домоправительница, что у меня была, — вместо ответа сказала девушка. — Конечно, она не лишена небольших странностей, но в её возрасте старики зачастую вообще впадают в маразм. Так что вы должны быть к ней снисходительны.

Я почувствовал себя пристыженным. Действительно, что заставило меня отнестись к старушке с подозрением? Её голос? Но ведь не ее вина, что ей от природы достался голос прокуренного мужика. Стоило попытаться взглянуть на старую леди по-новому. Правда, я чувствовал, что это может оказаться проблематично, так как дело было не только в её странном тембре. Гораздо больше меня настораживал тот недовольный вид, с которым она обычно проходила мимо нас. За прошедшие сутки я уже дважды ловил на себе её взгляд, и если бы она могла им убивать, я бы уже давно был предан земле.

Патрисия предложила мне выпить бренди, и я, несмотря на раннее время, не отказался. Я присел в одно из кресел, и тут дом (и я вместе с ним) вздрогнул от мощного звука.

— Не пугайтесь, это всего лишь дверной звонок, — пояснила хозяйка.

— Очень напоминает гонг, — заметил я, немного приходя в себя.

— Это и есть гонг, — увидев мой изумленный взгляд, она улыбнулась. — Его установил еще сам Холмс. Вы, должно быть, просто не заметили его. Он расположен справа от входной двери и соединен с кнопкой звонка. Вот и весь секрет. Я тоже не сразу привыкла к звуку гонга, прошло не меньше года, прежде чем я перестала от него вздрагивать, — Патрисия посмотрела на напольные часы за моей спиной. — Должно быть, это почтальон, — добавила она.

— Вам не тяжело жить в этом доме? — спросил я. Мне казалось, что восемнадцатилетняя девушка, какой была она, впервые приехав сюда, должна бояться подобных мест.

— Вы хотите знать, хорошо ли я сплю по ночам? — Патрисия усмехнулась. — Я никогда не была чувствительной особой, и всегда считала, что не стоит бояться прошлого, — она приподняла свой бокал и посмотрела на янтарную жидкость. — Я привыкла к тому, что все эти истории про прадеда и его чудовищные деяния — всего лишь развлечение для туристов, — осушив бокал одним большим глотком и даже не поморщившись, словно заправский выпивоха, Патрисия сдавленным голосом добавила:

— Но вы правы, с некоторых пор у меня действительно проблемы со сном.

Я заглянул ей в глаза и увидел в них страх, тень которого еще вчера мелькала на её лице. На самом деле эта девушка была очень напугана происходящим. И, пожалуй, больше всего её ужасало то, что она не могла себе объяснить то, что творилось в ее отеле.

— Я уверен, что мы сумеем вам помочь, — попытался я успокоить её.

— Надеюсь, — промолвила она, глядя на пустой бокал, но уже в следующее мгновение, вскинула голову, спросила спокойным голосом, — и как вы думаете, кто это может быть? Какой-нибудь очередной психопат, возомнивший себя продолжателем дела моего прадеда?

— Пока еще трудно сказать, — уклончиво ответил я. Я чувствовал, что рано или поздно нам, возможно, придется её во все посвятить, но сейчас был не самый подходящий момент. Пусть для начала она начнет нам доверять.

Патрисия как будто не ожидала от меня других слов и лишь удовлетворенно кивнула в ответ. Протянув руку к графину с бренди, она снова наполнила свой бокал. Я же не притронулся к своему.

— Знаете, — доверительным голосом начала она, опрокинув в себя вторую порцию бренди, — я где-то читала, что прадед считал, будто его поступками управляет сам дьявол.

— Да что вы, — вяло откликнулся я.

— Именно. Он так и сказал на одном из заседаний суда: «Я родился с дьяволом в душе», — процитировала Патрисия, а потом замолчала, наблюдая за произведенным эффектом. Я постарался изобразить ужас, но актер из меня никудышный. — Вы не верите в сатану? — с обидой в голосе за весь дьявольский род спросила она.

— Не очень, — признался я. Мне не хотелось обсуждать эту скользкую тему, поэтому я решил притворить закоренелым скептиком.