– А что, если там найдется дорога домой? – спросила она.

– Домой?

Зен приучил себя не думать о доме. Сначала он не мог думать ни о чем другом, но это было слишком больно. Но он сдерживал себя, и постепенно ноющая боль исчезала, ее вытеснили из мыслей Нова и незнакомые места, по которым они путешествовали.

– Мы не можем вернуться домой, – сказал он с беспокойством, удивляясь, как она могла забыть. – Мы же преступники, помнишь?

Нова пожала плечами:

– Половина семейных корпораций начинала как преступники того или иного рода. Как только люди поймут, что мы здесь нашли и какую торговлю можно вести с Паутиной миров, то быстро нас простят.

– Но ведь они никогда нас не поймут, разве нет? Не будет шанса рассказать им, потому что Стражи следят за шлюзом Ворона, и как только мы вернемся через него, нас растопчут. Они лгали всем долгие века, утверждая, что сами создали шлюзы. Вряд ли они позволят нам раскрыть правду.

– За это стоит беспокоиться, – кивнула Нова. – Ты прав – мы не можем вернуться через шлюз Ворона. Но что, если мы найдем другой? Что, если мы найдем врата, ведущие в более оживленный мир, где люди заметят нас, когда мы уже прибудем? Стражи не смогут сбить нас с рельс, если мы прибудем на Центральную станцию или еще куда-нибудь. Это будет на всех новостных сайтах.

– Но как мы доберемся до Центральной станции?

– Может, не до нее самой. Паутину миров все равно должны были связать с нашей Сетью на каком-то этапе, давным-давно, – сказала Нова. – Помнишь стены, о которых мне рассказывал Ворон, стены, которые нашли на Марапуре, когда строили новый станционный город? Должно быть, это постройки Творцов. Бьюсь об заклад, там были линии, которые связывали нашу сеть с узлами Творцов рельсов, глубоко в Черной Зоне Стражи спрятали шлюзы в человеческих мирах, но что, если мы сможем найти противоположный конец и пройти через него?

– Ты имеешь в виду, что нам надо ехать в Черную Зону?

– А почему бы и нет?

– Но ты же слышала, что сказали герастеки. Поезда туда не ходят.

– Туда не ездят морвы. У них какая-то инстинктивная фобия. Но «Дамасская роза» – не морв.

Зен неловко заерзал. Ему казалось, что у морвов могут быть веские причины избегать Черной Зоны. Он слышал достаточно, чтобы разделять их страх. Там произошло что-то ужасное. До сих пор Паутина миров оказывалась куда менее пугающим местом, чем он ожидал: он не встретил здесь ни монстров, ни ядовитых планет, ни отвратительных болезней. Но ему казалось, что все эти вещи могут ждать его среди лишенных солнца родных миров Творцов рельсов. Герастеки и дики, может быть, и не были так технологически умны, как люди, но и глупы они не были, а среди них нет никого, кто пытался бы проникнуть в Зону.

Но он не хотел признаваться Нове, что эта мысль пугает его.

В нем оставалось еще слишком много прежней гордости уличного мальчишки. И потому он сказал:

– Ничего не получится. Даже если мы найдем дорогу домой, Стражи уже уничтожили историю о стенах на Марапуре, и нас они тоже уничтожат. Они никогда не позволят новостям о Паутине миров просочиться наружу. Так что нет смысла рисковать и ехать в Черную Зону.

– Хорошо, – сказала Нова.

Но ничего хорошего в этом не было. У них часто возникали разногласия во время путешествия, иногда они даже немного ссорились, но в этот раз было по-другому: они впервые хотели разного, и от этого обоим становилось грустно.

В разговор вмешалась «Дамасская роза», ее голос прозвучал одновременно в гарнитуре Зена и в голове Новы.

– Зен? Нова? Ко мне пристают.

– Пристают? – переспросил Зен.

– Хулиганы, – сказал поезд, и она показала им запись с камер на корпусе. Какие-то крейтты ползали по разъездному пути, где она становилась на ночь. Они таращились на ее раскрашенный корпус и протягивали когтистые лапы, пытаясь открыть двери вагона. Время от времени один из них смотрел прямо в камеру, и его глаза светились желтым светом.

– Что они задумали? – удивился Зен.

– Никаких следов Цельды Гех Карнейс, – сказала Нова. – Надо вернуться туда и посмотреть, что происходит…

– Только осторожно. Они могут быть опасны.

Они встали и пошли обратно через рыночную площадь. Проходя мимо Кофа/Аталаи и их друзей, Нова крикнула, что они возвращаются к своему поезду, потому что думают, что крейтты могут ему навредить. Затем они поспешно миновали заросшие сорняками подстенки развалин Творцов рельсов, направляясь вниз по склону к подъездным путям. Под ними бурлило темное море, кое-где испещренное мерцавшими огоньками. У самой поверхности дрейфовал ночной пловец. Тропинка круто петляла между зубцами скал и шипящей на ветру растительностью. В тени рядом с собою Зен увидел пару глаз, которые отразили звездный свет и засияли, как две лампы.

– Нова, – сказал он, – там…

Что-то сильно ударило его сзади. Он упал, перекатился и пополз, ошеломленный, возмущенный, не зная, с кем драться. Крейтты вышли из окружавшей их тени. Нова боролась с двумя из них. Они, казалось, были удивлены ее силой. Зен услышал треск как от сухой ветки, когда она сломала руку одному, но на крик сбежались другие. Они несли сеть, которая звенела, когда ее набрасывали. Зен кинулся к ним, но один обернулся, увидел его, и что-то похожее на дубинку ударило Зена на уровне колен и сбило с ног, снова ткнув лицом в землю. «Хвост», – подумал он, откатываясь в сторону от шаркавших лап. До этих пор он не замечал, что у крейттов есть хвосты.

Нова была связана сетью, которую один из крейттов перекинул через плечо. Зен мельком видел лицо моторика, когда ее протащили мимо; крейтты окружили ее, спеша вниз по тропинке. Он услышал ее голос в гарнитуре: «Зен, нет, не пытайся бороться с ними, их слишком много, они слишком свирепые»…

– Помогите! – крикнул он, бросаясь вдогонку. Крейтты двигались быстро, и когда бежали, выгибали колени в обратную сторону. Они пересекли мост, направляясь к одному из внешних подъездных путей, где под светом фонарей их ждал морв.

Морвы походили на своих хозяев. У герастеков они были нежными, с длинными, загнутыми назад рогами, у тех, которых вывели в мирах диков, имелись плавники и жабры. Морв крейттов напоминал доисторическую рептилию, покрытую броней и ощетинившуюся шипами. Его передняя часть была обшита ржавым металлом, из которого торчали дополнительные шипы и клыки. Три вагона были бронированы таким же беспорядочным образом, с потрепанными маленькими фортами на крышах, где стояли другие крейтты. Поезд уже тронулся, и крейтты, схватившие Нову, побежали, чтобы не отстать от него. Те, что находились на крыше, подбадривали их. Другие высовывались из дверей и окон, протягивая когтистые лапы. Нова билась в сети, как выброшенная на берег рыба, в последней отчаянной попытке вырваться, но сеть оказалась слишком крепкой.

Зен рванул что было сил и бросился к самому заднему из налетчиков. Они с Крейттом упали, а когда снова поднялись, крейтт держал в когтях серебристый серповидный клинок. Он полоснул Зена лезвием и своим хвостом со стальным наконечником, из его широкого и зубастого рта пахнуло жаром и кровью. Но к этому времени другие существа уже услышали шум на платформе; Зен различал тревожные крики испуганного герастека у себя за спиной. Когда крейтт снова сделал ложный выпад, одно из больших кальмарообразных существ, называвших себя Теми, Кто Помнит Море, появилось в вихре хлещущих призрачно-белых щупалец и схватило крейтта за руки, ноги и хвост. Зен мимо них побежал за уходившим поездом.