В полдень он сделал более длительную остановку, заметив, что Галт, который, как обычно, не жаловался, шатается при ходьбе. Жара давно выпила всю влагу из его покрытого пылью плаща. Теперь, должно быть, высыхает и его кожа. Но если они поделятся с ним водой, это может означать гибель для всех. Две близко расположенные высокие дюны давали некоторую защиту от пыли, заполнявшей воздух. Пыль забивалась в рот, заполняла ноздри, раздражала глаза. Мило и Ваймарк заползли в расселину между дюнами, сняли плащи и устроили из них навес, под которым все тесно сбились, пытаясь спрятаться от жары. Пескоходы не снимали, они продолжали удерживать на поверхности. Мило решил, что глупо продолжать идти днем. Нужно было выйти на закате, тогда по крайней мере солнце не будет их мучить.

Немного погодя его разбудил Див Дайн. Лицо священника было в пыли и напоминало гротескную маску. Но в глазах его ясно видна была тревога.

– Галт… он умрет, - прямо заявил он, указывая туда, где, как всегда немного в стороне от других, лежал человек-ящер. К нему склонилась Йевеле, едва видная в сумерках: приближалась ночь. Толстый плащ был откинут, и воительница протирала тряпкой чешуйчатую грудь Галта. Когда она наклонила один из водяных мехов и смочила тряпку, Мило едва не возразил, но удержался. И подошел поближе.

Глаза Галта были закрыты, рот приоткрыт, и из него высовывался кончик темного языка. Йевеле налила немного воды в рот, потом поставила мех и снова стала протирать кожу ящера влажной тряпкой. Она взглянула на Мило.

– Это мало что дает. - Голос ее звучал хрипло, словно пыль набилась ей в горло и мешала говорить. - Он умирает…

– Значит, умирает. - Нейл сел. Он даже не повернул головы, чтобы посмотреть на то, что делает девушка. - Мир станет лучше, если на одного чешуйчатого в нем будет меньше.

– Чего ждать от кабана, кроме слепого гнева и отсутствия ума? - Йевеле сплюнула, очищая рот одновременно от слов и пыли. - Но вспомни об этом, воин-кабан. - Йевеле подняла вялую руку Галта и показала браслет. - Нас семеро носит такие. Ты не думал, что если мы так тесно связаны, смерть одного из нас станет роковой для всех остальных? Не знаю, какое волшебство обязало нас совершать этот путь вместе, но не стала бы рисковать ни одним из нас. Не потому, что мы товарищи по оружию и щиту, но потому, что вместе мы сильней, чем порознь. Оглянись, берсеркер. Разве не видишь, какая странная подобралась компания?

Среди нас есть эльф, а эльфы, как известно, могучие бойцы. И никто в этом мире не станет отрицать, что они много раз это доказывали. Но они обладают и другими способностями, которых нет у остальных. За тобой бард - скальд, и его главное оружие не меч, который он носит, а звуки, которые он извлекает из арфы. Может ли кто-нибудь другой из нас так же искусно касаться струн?

Див Дайн - не воин, он целитель, создатель заклинаний, он может черпать силы из могучего источника и не отвечать на призывы других. А ты, ты сам, Нейл Фэнгтус. Все знают, что оборотни наделены особыми дарами, знают их силу и те беды, которые они могут причинить. Я такая, какая есть. Я владею несколькими заклинаниями, но больше приучена к войне. И опять - у меня, возможно, есть то, чего нет ни у одного из вас. А ты, - последним она взглянула на Мило, - ты мечник, опытный и закаленный воин. Но все же нас ведет через пустыню то, что у тебя на пальце.

Итак, если каждый из нас обладает особым даром, можем ли мы сказать, что такого дара нет и у Галта?

– Но каков этот дар? - ворчливо спросил Нейл. - До сих пор мы только возимся с ним, как с ребенком. Неужели ты изведешь на него всю воду, чтобы он мог выдержать еще один день - или ночь - пути? А что потом? Мы истратим свои припасы - ему лучше не будет, а нам всем станет хуже. Говорю тебе, женщина - пусть ты даже воительница: такие действия - глупость. На них может решиться только новичок, деревенский парень, никогда не испытавший тяжести оружия…

– Тем не менее она права! - Мило повернулся лицом к берсеркеру, вполне сознавая, что может вызвать один из внезапных приступов ярости, которым подвержен Нейл. В словах Йевеле есть логика и здравый смысл. Их пестрая компания не похожа ни на один из боевых отрядов, какие он может вспомнить. Она настолько разнородна, что должна быть какая-то особая причина, почему их собрали вместе. Конечно, до сих пор Галт ничего полезного не совершил, а был только обузой. Но у него браслет, следовательно, он законный участник приключения.

На мгновение мечнику казалось, что Нейл сейчас сорвется. И был уверен, что не сможет противостоять нападению берсеркера. Но потом…

Послышались музыкальные звуки. Мило, у которого кровь шумела в ушах, смутился. Птица? Здесь, в этой пустыне?

Он видел, как успокаивается лицо Нейла, почувствовал, как его собственная рука отпускает рукоять меча. И понял, что Ваймарк улыбается. Это он касается пальцами струн арфы, издающей звуки.

Нейл посмотрел на барда.

– Ты играешь с волшебством, творец песен. Смотри, когда-нибудь обожжешь пальцы! - Но за этим предупреждением не было реальной угрозы. Словно музыка вытянула яд гнева так же быстро, как меч может отнять жизнь у человека.

– Это не волшебство, берсеркер, - возразил Ваймарк. - Возможно, мы не кровные братья по оружию, но воительница права. Заслуживаем мы этого или нет, но все мы связаны друг с другом. Поэтому у меня есть одно небольшое предложение. Эта твоя Африта. Если она подобна другим своим родичам, то может издалека чуять пищу и воду. Выпусти ее, берсеркер. А тем временем, если наш чешуйчатый друг нуждается в воде, чтобы сохранить жизнь в теле, я согласен отдать мою долю. Мне часто приходилось ходить по дорогам, где источники далеки друг от друга.

Див Дайн поднял голову от четок.

– Мою тоже дай, дочь. - И пододвинул свой мех поближе к девушке.

Эльф ничего не сказал, но принес свой мех, а Мило открыл пробку своего. Нейл долго колебался.

– Чешуекожий срубил голову с плеч моему товарищу по щиту, - проворчал он наконец. - Положив Карла под камнем чести, в тот день я дал клятву, что отомщу за его кровь. Это было три года назад и в другой части мира. Но если вы все согласны в этой глупости, я не стану вам возражать. А что касается Африты, - он поднес руку к горлу, и псевдодракон выбрался из-под воротника и сел на нее, - думаю, она найдет только то, что мы видим и слышим отсюда. Но не могу отвечать за нее. Она должна это сделать сама. - И он выпустил маленького летуна в ночь.

Див Дайн, девушка и Мило работали вместе, смачивая кожу Галта, пока тот не закашлялся. Его глаза, тусклые и почти совершенно закрытые наружными жесткими веками, открылись.

Смочить его плащ они не могут: на это потребовалась бы вода небольшого пруда, думал Мило. Но все же с плащом влага с кожи будет испаряться не так быстро. И по крайней мере солнце больше не жжет. Когда сняли плащи, под защитой которых скрывались днем, мечник взглянул на свое кольцо. И к его огромному удивлению, судьба хотя бы немного им улыбнулась: в темноте искра света по-прежнему указывала направление.