когда чехи культурно вытеснили немцев из Праги, хорваты доминировали в Загребе, а Краков так и не стал австрийским городом, Киев, казалось, наоборот, получал все больше и больше русских черт. Тут даже не было постоянного театра, а именно он стал главным публичным фактором национального возрождения. Та же картина и со школьным образованием, хотя официально разрешенного преподавания украинского языка не было. Украинские лекции В. Антоновича были нелегальными, а журналистика в Киеве – исключительно имперская, изредка украиноязычная. Из десяти киевских газет только одна более-менее выразительно отстаивала интересы украинцев. Административные гонения хлопоманов-украинцев были угрозой для каждого члена Старой громады. Достаточно было общаться на родном языке, чтобы получить клеймо украинофила и потерять работу. Даже в семьях в присутствии посторонних старались говорить по-русски. Это удивило А. Кошица во время пребывания в семье Н. Лысенко. Чтобы «порозмовляти рiдною мовою», нужно было идти на Безаковскую улицу в «книгарню» «Киевской старины», где молодой холостой приказчик Сидоренко, не опасаясь что-то потерять, вел беседу исключительно по-украински. Не удивительно, что большинство известнейших киевских деятелей национального движения были русскоязычными и писали свои произведения по-русски. Тут учитывались возможности и потребности читателя. М. Драгоманов, этнический болгарин, только в эмиграции стал писать по-украински, а поляк В. Антонович лекции читал не на том языке, на котором хотел. То же можно сказать и о Н. Кропивницком, Ф. Вовке, Б. Кистяковском и многих других. Федор Вовк подписывал свои произведения – Волков. Но вскоре более молодые литераторы стали писать и говорить исключительно на украинском языке. При таких ненормальных условиях существования культурные достижения украинцев Киева все-таки пересилили интеллектуальные достижения других городов Украины.

Кроме научных трудов киевской Археографической комиссии среди наибольших таких удач стоит назвать первый печатный орган старогромадовцев – газету «Киевский телеграф», а потом и газету «Зоря» и неофициальную часть «Киевских губернских ведомостей» под редакцией А. Лазаревского и А. Андриевского, семь томов «Трудов Юго-Западного отделения Российского географического общества» с работами П. Чубинского. Важнейшим печатным органом украинофилов стала, безусловно, «Киевская старина». Особую роль сыграла она на первом этапе своего существования под редакцией Ф. Лебединцева, когда уровень ее научной полемики определялся В. Антоновичем, когда превалировала ориентация будущей Украины на Запад, европейский способ мышления. К сожалению, затем акцент сместился в сторону «шароварщины» во время редактирования журнала Е. Кивлицким и В. Науменко под идейным управлением А. Лазаревского. Важное научное значение имеют работы киевского духовенства, тут они значительно обошли светских авторов. Предтечей будущего автокефального движения были историки церкви, которые, по меткому определению М. Максимовича, смотрели на историю с Андреевской горы – протоиерей Софийского собора и редактор «Киевских еперхальных новостей» П. Лебединцев. Много серьезных разработок историко-политического направления в «Трудах Киевской духовной академии», где отметим Н. Петрова, Ф. Тарновского, С. Голубева.

Украинец национальное образование мог получить лишь в Коллегии Павла Галагана. Это институция, где преподавание велось на русском языке, директором был известный поэт И. Анненский, за 50 лет деятельности воспитавшая более десятка учеников, впоследствии академиков. В историко-филологической отрасли безраздельно господствовала школа В. Антоновича, который подготовил целую плеяду серьезных ученых, преподававших в учебных заведениях Киева. Они стали гуманитарной основой для развития патриотических идей. Так и 2-я гимназия вскоре получила репутацию украинской, – в ней преподавали М. Чалый, О. Туманов, О. Тулуб; в 4-й гимназии учителем истории стал Орест Левицкий, а в 3-й – Василий Ляскоронский. В реальном училище долгое время передавал свои знания о Киевской Руси Л. Добровольский. Иван Каманин на протяжении долгих лет возглавлял Киевский архив древних актов.

С годами явственнее ощущалось украинское присутствие, вступавшее в противовес с учеными, стоящими на пророссийских позициях. В обществе Нестора-летописца происходила полемика между Т. Флоринским, Ф. Фортинским, Ю. Кулаковским и фактически примкнувшим к ним историком В. Иконниковым и группой, возглавляемой М. Антоновичем, А. Андриевским, О. Котляревским, М. Истоминым… В Киевской духовной академии на пророссийских позициях стоял Ф. Титов, оппонентом которого выступил Н. Петров. Аналогичная позиция сложилась в Археографической комиссии, в журнале «Киевская старина». Киевский городской музей, благодаря подвижницкой и целеустремленной работе известного музейщика Н. Биляшевского стал неофициальным музеем и духовным центром города.

О. Саксаганский вспоминает: «Марко Лукич Кропивницкий брал участие в благотворительном вечере и читал поэму Козлова „Чернец“. Когда он произнес строки: „И за Украину молиться чернец пошкандибав“, присутствующий генерал-губернатор Дрентельн злорадно процедил: „Напрасно, Москва ее давно уже съела“».

Мнение о значении Киева в прошлом начинало преобладать и у московских историков (А. Пресняков, А. Шахматов), и у популярных философов – властителей дум русской интеллигенции. Георгий Федотов с грустью признавал, что в российскую элиту начинает проникать мысль об украинском Киеве. В своей нашумевшей статье о трех российских столицах (Москва, Петербург и Киев) он писал о необходимости переноса духовной столицы империи в исконный религиозный центр – Киев. Для достижения этой цели призвал русских осваивать украинскую культуру, воспринимать ее достижения как свои собственные, чтобы не потерять ту территорию, где возникла Русь. Он был уверен, что единство России невозможно без Киева. Киевлянин Николай Бердяев в своей знаменитой книге «О русской идее» развивает аналогичные мысли. Он считал, что благодаря православию ряд периодов отечественной истории начинался с киевского этапа, ставшего наисчастливейшей эрой, так как жизнь большинства святых пришлась на Киевскую Русь. В ХІХ веке на смену идеологии «Второго Иерусалима», фактически противостоявшей московской идее «Третьего Рима», пришел концепт – «Киев – столица украинской нации», вступивший в полемику с имперским понятием «Киевской Руси, первой государственности русской Руси, предшественницей Руси Московской и Петербургской».

Владимир Бонифатьевич Антонович

Поляк по национальности, Антонович родился в дворянской, правда, безземельной семье в местечке Махновка, Бердичевского уезда 18 января 1834 года. Учился в Одесской 2-й гимназии, где жил в пансионе Джидая. Затем – медицинский факультет Киевского университета. По окончании служил врачом в Киевской губернии. Большая любовь к истории и нумизматике привела его на филолого-исторический факультет того же учебного заведения. Он окончил его в 1860 году и под влиянием своих учителей М. А. Максимовича и Н. Д. Иванишева посвятил себя научно-издательской работе в киевском Центральном архиве и Археографической комиссии. Эта работа на всю жизнь была тесно связана с его исторической научно-литературной деятельностью. До конца своей жизни Антонович оставался профессором своего университета и много для него сделал. Он издал девять томов архива Юго-Западной Руси, содержащего в себе акты, касающиеся истории Украины. На основании им самим обнаруженных и научно осмысленных материалов написал целый ряд исследований, значение которых трудно переоценить. Его труды всегда отличались наличием фактического материала, самостоятельностью общего научного построения и всегда присущим Антоновичу стремлением к понятию основных духовных особенностей в