Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очевидно, что твой отец был замешан в этом, — начинает Черч, переходя на противоположную сторону островка, чтобы посмотреть на лучшего друга. Его лицо холодное и мрачное, та серьёзность, которая раньше так пугала меня, всплывает на поверхность. Однако после знакомства с его семьёй всё это приобретает гораздо больше смысла. Они безжалостны в бизнесе, безжалостны в защите тех, кого любят, но они не злые, не психопаты и не что-то ещё. Моё сердце сильно бьётся, и я снова смотрю на пузырящуюся жёлтую смесь в кастрюле. — Итак, что ты хочешь сделать?
Рейнджер начинает постепенно добавлять сахар к яичным белкам, превращая смесь в пышную пену, которая будет красиво ложиться поверх пирога, когда он будет готов. В духовке звенит, и я с трудом надеваю прихватки в форме розовых лап мишки, открываю её и вынимаю форму для выпечки, которую начал печь Рейнджер, пока она не подгорела. Я осторожно выливаю смесь для пирога в форму, а Рейнджер подходит ближе, чтобы распределить безе по верху.
Близнецы и Спенсер обходят вокруг и встают рядом с Черчем, четверо великолепных парней в одинаковой форме, от которых у меня учащённо бьётся сердце, все ждут, что скажет Рейнджер, как он хочет, чтобы мы действовали дальше.
— Я хочу, чтобы вы все убрались отсюда, — осторожно произносит он, зорко наблюдая, как я беру пирог руками в рукавицах и осторожно ставлю его обратно в духовку. Он кивает, довольный тем, что я, по крайней мере, чему-то научилась за время, проведённое в Кулинарном клубе. В прошлый раз, когда он позволил мне взять такой незаконченный пирог, я уронила его и забрызгала всех вишнёвой начинкой.
— Ты хочешь, чтобы мы ушли? — спрашивают близнецы в унисон, обмениваясь взглядами.
— Если тебе нужно пространство, то это под… — начинаю я, когда Рейнджер хватает меня за запястье и притягивает к себе, глядя мне в лицо с обжигающим жаром, от которого у меня перехватывает горло и учащается пульс.
«О-оу. Это нехороший взгляд, совсем нехороший».
— Вон, — повторяет Рейнджер, прижимая меня к себе и одаривая других парней одним из своих фирменных взглядов. — Вы можете подождать в холле, если хотите.
— Чего подождать в холле? — выдыхаю я, когда Спенсер вздыхает и проводит пальцами обеих рук по своим волосам.
— Пять на пять, — бормочет он себе под нос, одаривая меня взглядом, который говорит: «Удачи, Чак». — Я бы предпочёл, чтобы вас, ребята, не убили на обратном пути в общежитие, так что мы подождём. Только не задерживайтесь слишком долго.
— И не слишком быстро, — говорит Мика с лёгкой ухмылкой, извиняясь и выходя в коридор. Тобиас немного отстаёт, улыбается мне, а затем достаёт из кармана горсть презервативов. Он оставляет их на стойке, когда краска отходит от моего лица.
— Напишите мне, когда будете готовы, чтобы мы за вами зашли. Мы будем в библиотеке. — Черч направляется к двери, останавливаясь лишь раз, чтобы оглянуться на нас янтарными глазами и лучезарной улыбкой. — Если вы не свяжетесь со мной через час, я поднимусь и заберу вас обоих.
— Может быть, больше часа, — произносит Рейнджер, когда Черч ухмыляется, а затем полностью выскальзывает за дверь, закрывает её за собой, а затем запирает снаружи на ключ. Медленно, осторожно я поднимаю взгляд на Рейнджера, обнаруживая, что весь этот тёмный гнев заключён в довольно пугающем выражении лица. Хотя он не так страшен, как кажется, любитель-милых-штучек Рейнджер.
— Может потребоваться больше часа для чего? — спрашиваю я, медленно отступая назад и сплетая пальцы за спиной. Моя юбка развевается вокруг бёдер, когда он приближается, и я продолжаю пятиться, пока не оказываюсь перед большими дверцами холодильника из нержавеющей стали, дрожа, когда холодный металл касается задней поверхности моих бёдер.
— Ты знаешь, для чего, — отвечает Рейнджер, поднимая руку над моей головой, в его лазурных глазах светится горячее намерение. — А теперь раздевайся и надевай фартук.
Я дрожу от восторга, когда он собирается отойти, а затем останавливается, ненадолго оборачиваясь, чтобы нежно поцеловать меня в лоб.
Я замечаю, что перед тем, как достать новую порцию ингредиентов, он делает паузу, чтобы положить предложенные Тобиасом презервативы в карман своего фартука.
«Чёрт побери, чёрт возьми, чёрт подери, я собираюсь сделать это с Рейнджером Вудраффом!» — думаю я, прикусывая губу, а затем съёживаюсь, когда чувствую малейший привкус крови.
Встав и выдохнув, я приглаживаю назад идеальные локоны своих песочно-светлых волос, радуясь, что приняла решение не обесцвечивать и не выпрямлять их в этом году. Мне вроде как нравится всё так, как есть.
— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — спрашиваю я Рейнджера, подходя к шкафу со всеми фартуками и просматривая несколько, пока не нахожу чёрный, весь в розовых капкейках, с кружевами и оборками в изобилии на карманах, подоле и вырезе. На карманах даже есть маленькие сердечки, украшенные драгоценными камнями, которые, как я подозреваю, вполне могли бы быть настоящими бриллиантами. Грёбаные богачи. — Тебе, должно быть, нелегко узнать всё это о Дженике и твоём отце. — Я опираюсь локтями о край столешницы, пока Рейнджер достаёт авокадо, немного мёда, банан… Мой глаз дёргается. Я не против попробовать что-нибудь извращённое, но, может быть, не настолько извращённое.
— Это нелегко, — отвечает он, глядя на меня и тихо злясь. Его чёрные волосы с синими прядями падают на лоб, татуировки выглядывают из-под края фартука. — Но лучше знать правду, чем оставаться в недоумении. А теперь перестань тянуть время и раздевайся.
Поджав губы, я отступаю назад и протягиваю руку, чтобы потянуть за края ленты, которую я ношу в качестве галстука-бабочки. Она соскальзывает с шеи и падает шёлковой лужицей на пол рядом со мной. Рейнджер наблюдает, снимая крышку с блендера, пока изучает меня, мои пальцы дрожат, когда я снимаю блейзер цвета шампанского и начинаю расстёгивать рубашку.
— Тогда, в доме моей мамы, ты не могла дождаться, чтобы раздеться догола. Но теперь ты боишься? — спрашивает он, оставляя припасы на столешнице, чтобы подойти и помочь мне, отводя мои дрожащие руки в стороны и скользя пальцами вниз по кусочку обнажённой кожи, виднеющейся между раздвинутыми
