— Я этого не говорил.

— Мне жаль, что кто-то сумел воспользоваться добротой ваших тетушек, — продолжала Нелли, уже пылая гневом. — Но я здесь для того, чтобы помочь им. И с вашей стороны просто несправедливо подозревать меня в чьих-то чужих грехах. Или считать меня в чем-то виновной только потому, что я оказалась знакомой человеку с подозрительной репутацией.

В свете, проступавшем сквозь тень ивовых ветвей, он все же сумел разглядеть вызов в чертах ее лица. А еще Деймон видел и сладкую прелесть ее губ, и сияние глаз. То, как она защищала свою оскорбленную честь, невольно отметало все его подозрения. Впрочем, даже эти подозрения ни на йоту не ослабили его страстного влечения к ней. Подняв пальцем подбородок Нелли, он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она сначала отпрянула и невнятно выразила свой протест. Потом расслабилась и, к радости Деймона, ответила на его поцелуй. Более того, прижалась к нему, положив руки ему на бедра. Его тело тут же отреагировало на ее близость. Явно поощренный и до крайности возбужденный, он еще крепче прижался губами к ее губам, его язык проскользнул в ее рот.

Такие вольности показались Нелли излишними. Она оттолкнула его и гневно выпрямилась. Но ее первый, желанный для него отклик разжег в Деймоне такую страсть, что остановить его уже было невозможно. Он запустил пальцы в ее темные локоны и не дал ей ускользнуть. Сначала занялся исследованием нежных уголков ее рта, а потом рискнул проникнуть в его глубины.

Он ведь однажды уже дал ей понять, чего хочет. С той ночи, когда они оказались одни на верхней террасе, Деймон все время жаждал именно такого поцелуя. Сжимая ее в своих объятиях, Деймон и думать забыл о том, кто она на самом деле и та ли, за кого себя выдает. Все это не имело никакого значения по сравнению со сладостью ее губ. Нелли снова начала вырываться и на сей раз весьма энергично.

Он отпустил ее. Она тут же вскочила, чтобы убежать, но Деймон успел схватить ее за талию и не позволил скрыться в темноте.

— Как вы смеете! — с возмущением произнесла она, но голос не возвысила, будто боялась, как бы кто-нибудь ее не услышал. — Отпустите меня! — потребовала она, продолжая вырываться.

— Не отпущу.

Деймон еще крепче стиснул руки на ее талии, проклиная темноту. Ему так хотелось видеть ее лицо, ее сверкающие глаза.

— Я хочу знать, что вам от меня нужно, — сказала Нелли, по-прежнему пытаясь освободиться.

— Я просто надеялся получить перед сном прощальный поцелуй, — солгал Деймон, задетый ее непритворной яростью. — Почему вы вырываетесь? Ведь вы провели в моих объятиях большую часть вечера на том балу в Лорелсе, и мне казалось, у вас это не вызывало никаких возражений.

— Но мы только танцевали, — прошептала Корнелия. — И позвольте мне напомнить вам, что я согласилась пойти на тот прием лишь ради вашей тети. Я здесь, в Роузвуде, не для того, чтобы развлекать вас. Я здесь потому, что… мне нужна эта работа.

В слабом свете свечей, загоревшихся в комнатах верхнего этажа, он смог увидеть слезы гнева на ее щеках, лицо ее выражало смятение; и обида, нанесенная его мужскому самолюбию, растаяла без следа.

— А почему вам нужна эта работа, Нелли? — спросил Деймон, и его желание получить ответ было почти таким же страстным, как желание обладать ею. — Почему вы вообще выбрали Роузвуд? Сначала я думал, вы хотели нажиться за счет моих теток. Но есть нечто более серьезное, правда? Вы ведь от чего-то убегаете? От чего, Нелли?

Она выглядела такой беззащитной и уязвимой, и в какой-то момент он поверил, что она вот-вот все ему расскажет.

— Нет, мне не от чего убегать, — покачав головой, ответила Нелли. Вновь возродившийся гнев полностью изменил выражение ее лица. — А теперь отпустите меня. Я должна идти к вашей тете.

— Отпущу вас через минуту, — заявил Деймон. Ответ не удовлетворил его. Своими вопросами он явно затронул что-то важное, и доказательством тому был ее взволнованный тон. Но сам он вдруг почувствовал себя мерзавцем, потому что вел себя совсем не по-джентльменски. И все-таки даже сейчас Деймон не смог устоять и не воспользоваться тем небольшим преимуществом, которое у него еще оставалось.

— Ну, по крайней мере, скажите мне, вы получили удовольствие от поцелуя?

— Нет. — Она смотрела на него удивленно. — Не получила. И не могу поверить, что вы меня об этом спрашиваете.

— Но вы определенно ответили на мой поцелуй, — Деймон покачал головой, — и я не отпущу вас, пока вы в этом не признаетесь.

Она вздохнула. Деймон ждал, глядя, как тыльной стороной руки она вытирала с лица слезы гнева.

— Что ж, может, и ответила. — Она снова попыталась было высвободиться из его рук, но довольно слабо. — Вы ведь привлекательный мужчина… в таком… ну, вы сами знаете, грубом смысле.

— Ах, вот как! Ну, это все объясняет, — произнес Деймон, но голос невольно выдал сумятицу мыслей у него в голове. И все-таки губы его расплылись в самодовольной улыбке. Ему было приятно, что она считает его привлекательным мужчиной. — А, может, ваш ответный поцелуй означает, что мы нравимся друг другу?

— Это бессмысленный разговор. — Она все еще говорила шепотом, будто полагала, что их слушает весь мир.

— Но вы признали, что вам понравился тот поцелуй, — напомнил ей Деймон.

— Сэр, я считаю, что вы играете со мной, как с игрушкой.

— Ни за что и никогда, — клятвенно заверил ее Деймон. Сейчас он был полон решимости заставить ее забыть о пролитых слезах. — Я просто хочу получить от вас обещание, что вы не станете держать на меня зла за не джентльменский поступок.

— Невероятно! — сказала она, наконец, после того, как целую минуту смотрела на него, открыв рот. — Так что вы просите?

— Хоть какой-нибудь знак прощения.

Она помолчала.

— А ваши тетушки знают, как вы ведете себя с дамами?

Деймон рассмеялся, но ее вопрос ясно дал ему понять, что она считает, будто он просто заигрывает, флиртует с ней, прощупывая, насколько далеко можно с ней зайти.

— Вы что, хотите донести на меня? Клянусь, я никогда до вас не просил прощения ни у одной леди. Вы первая. Кроме того, я не могу допустить, чтобы вы обиделись и покинули Роузвуд, да еще в тот момент, когда доктор Макгрегор в отъезде.

— Это звучит весьма убедительно, — с некоторой иронией заметила она.

Он почувствовал, как Нелли все же чуть расслабилась в его руках. Наверное, поняла, что он вовсе не собирается выживать ее из Роузвуда, и это ее немного успокоило.

— А какого рода знак вам нужен?

— Поцелуй в знак прощения. — «Если она считает, что это игра, буду играть», — решил он и, поднявшись со скамьи, подставил ей щеку. — Хотя бы самый невинный.

— Понимаю.

Поколебавшись немного, Нелли повернулась к нему и мягкими теплыми губами коснулась его щеки. Он ожидал, что она тут же отвернется, но получилось вовсе не так. Она прижалась к его груди, закрыла глаза и легонько потерлась носом о его подбородок.