Напилися и давай по огородам лазать. Огурцов им захотелось, видите ли! Захотелось тебе, так ты зайди, спроси по-человечески! Я дам, мне что жалко, что ли⁈ Какие огурцы осенью то?!! Весь чеснок потоптали, прости. Господи!

— Это не мы! — тут же хором открестились от хулиганов мы с Серёгой. — Мы вообще первокурсники!

— Да что я не вижу, что ли? — махнула рукой бабушка. — Исть то хотите? Да хотите, чё это я! Ваську как своего вспомню, так ему сколько не положь всё сожрёт. Пойдёмте покормлю, а то вас там поди голодом морят.

— Ну голодом не голодом, — Серёга хмыкнул, вспоминая завтрак, ну или то, что им называлось, — Но, пожалуй мы не откажемся, так Сём?

— Конечно, — я тоже был не против червячка заморить. — Это мы завсегда пожалуйста!

И в самом деле, какой идиот откажется от яичницы на сале? С лучком, чесночком, шкварками, и прочими вкуснющими штуками. Да ещё со свежим салатиком из капусты, огурцов и помидоров, заправленный жирнючей деревенской сметаной. И хлебом, пусть не свежим, но подогретым в духовке. И сладким чаем сверху. Если откажется, то точно идиот, так ему и надо! А мы с Серёгой под умилённым взглядом бабы Нюры умяли всё, только треск за ушами стоял. И лишь когда отвалились от стола смогли нормально поговорить.

— Так значит, наш тракторист сейчас калымит, — я даже после сытной еды, от которой тянуло в сон, не забыл главное. — И много там дач?

— Ох тыж, старая дура! — всполошилась старушка. — Да не слушайте меня, это я так, треплю чего не попадя!

— Баб Нюр, да вы не переживайте, — я успокоительно похлопал её по руке. — Мы — могила! Правда, Серёга? Нам чисто для себя, чтобы понимать, чего ждать.

— Ну смотрите, если что я вам ничего не говорила, — немного успокоилась бабка. — Пару дней его точно не будет, а то и всю неделю. Ладно он в Кошево подался, тама дач немного, да и свои ухари имеются. Так слышала, потом за Сараплульку собирался. А там мало того, что участков много, так ещё говорят у Петьки баба имеется. Из дачников. Уж не знаю, как они организмами сдружились, где мы, а где Сарапулька, но мотается он к ней постоянно. Вот и сейчас если дёрнет туды, то не дождётесь вы его.

— Поня-ятно, — протянули мы хором, а я про себя отметил, что наш комиссар либо был наивным как валенок, что поверил в несуществующий ремонт, который проверить легче чем высморкаться, либо в доле. И скорее всего последнее, но озвучивать это я не собирался. — Тогда, баб Нюр, вся надежда на вас. Выручайте! А то весь план заготовки картофеля пойдёт коту под хвост, а оно ему надо? У него тоже планы, март, кошки, та беленькая из третьего дома чудо как хороша, он уже серенаду заготовил, а тут такое! Лучше бы уж кастрировали, меньше позору.

— Тьху на тебя, трепло! — зашлась кудахтающим смехом старушка. — Ладно, помогу вашей беде! Но и вы мне подсобите! Так-то у нас одиноким пионеры помогают, тимуровцы, но это в учебный год, а летом сын с дочкой внуков привозят. Да только малы они ещё. По огороду по мелочи ещё могут, а чего серьёзней так и рано им ещё. А у меня забор покосился. Сын брус то привёз, даже напилил, а сделать всё руки не доходят.

— Ни слова больше! — я поднялся на ноги. — Серёга! Нас ждёт забор!

Инструменты у бабы Нюры нашлись, как она сказала остались от деда. Тот пять лет назад помер. Молоток, гвозди, топор, ножовка, и всё такое прочее, причём в неплохом состоянии. Оно понятно, частный дом, постоянно приходится что-то делать. Мы бодро схватили ящик с инструментами, захватили пару столбов, заботливо прикрытых плёнкой, чтобы не намокали и потрусили к месту, где забор изрядно покосился. И только когда оказались на месте мне в голову пришла мысль, которая, казалось бы, должна была появиться там изначально.

— Серёга, — я посмотрел на своего напарника. — Скажи как художник художнику, ты рисовать, то бишь чинить заборы умеешь? А то как-то мои интересы по жизни находились немного в другой плоскости. Я могу начертить забор в трёхмерном редакторе, могу даже напечатать его. Настроить систему умного дома, чтобы там ворота открывались и закрывались по голосовой команде и всё такое. Но вот чинить как-то не доводилось.

— Всё с тобой понятно, — хмыкнул Воробьёв. — Тогда будешь делать что я скажу. Копать умеешь?

— Умею, — я кивнул. — Ещё умею не копать.

— Вот и не копай, — согласился парень. — Бери инструмент и отрывай от столбов заборное полотно. Бруски целые, чего их менять, а подгнивший штакетник потом заменим. Задача ясна?

— Более чем. — я кивну и взялся за топор. — Это я могу, чего сложного то.

Действительно, чего сложного при моей силе выбить старые гвозди. Я их голыми руками мог выдёргивать из столбов, что и продемонстрировал Серёге бабе Нюре, пришедшей проконтролировать процесс. Старушка долго удивлённо охала, у них в селе энергетов отродясь не водилось. Те, что появлялись старались перебраться в город, где было больше возможностей. А если кто и оставался, то редко становился сильнее выше первых Разрядов, но чаще всего скатывались чуть ли не до Юниоров. Это ж заниматься надо, а обычно лень, да и некогда.

Чинить забор оказалось несложно. Пока я выдёргивал гвозди, да убирал бруски со штакетником Серёга успел опалить, зачистить и покрасить новые столбы. Чтобы не ждать пока мастика высохнет, мы прямо на неё прилепили полиэтилен. Получилось даже лучше, двойная защита от влаги. Затем осталось лишь выдернуть старые столбы, чутка подчистить ямы и вставить новые. Подсыпать щебнем, утрамбовать, чтобы столб стоял, и вернуть на место полотно забора. Вдвоём мы управились меньше чем за час. Дури у нас хватало, так что ничего особого в этом не было. Я вон обычной ножовкой перепиливал брус быстрее чем бензопилой. Полотно аж нагревалось так, что руки жгло.

— Всё, баб Нюр, принимай работу! — я вбил последний гвоздь, закрепляя штакетину и довольным взглядом окинул обновлённый забор. — Покрасить бы ещё.

— Да я сама, сама, — замахала руками старушка. — И так спасибо, а то, когда бы ещё Васька добрался. Да и зима скоро, так бы и зимовала со сломанным забором то!

— Ну нет, так не пойдёт! — я снова взял бразды правления в свои руки. — Мы девчонок наших попросим, они вам всё что нужно покрасят. В рамках шефской помощи.

— Айда покормлю вас, помощнички, — хмыкнула старушка. — Вы тут пока топорами мотали я обед сготовила.

— Обед это мы завсегда согласные, — мы переглянулись с Серёгой. — Пообедаем да пойдём, а то нас поди заждались уже с лопатами.

— Подождут не переломятся, — отмахнулась баба Нюра, а потом повернулась к нам. — А вы бы это, ночами бы особо нигде не таскались. А то у нас тут чёрт завёлся. Вредная скотина, людям гадит, пугает, курей давит. А надысь на Михея Жданова на поле налетел. Он на комбайне ночевал, страда всё-таки. Так еле отбился. Мы потом ходили смотрели, земля вся копытами истоптана. Побереглись бы вы парни, а то молодые такие, жить и жить. А ну закрутит вас нечистый, сгинете не за грош.

— Чёрт, говорите, — я мгновенно вспомнил взгляд на дороге, когда мне показалось что это волк или собака. — А где этого Михея искать? А то я, можно сказать, с недавнего времени, специалист по разной нечисти, но с чёртом встречаться не доводилось. Вот и познакомлюсь, а то мало ли что. Вдруг и чёрт куда пригодится.

Глава 17

Глава 17

— Ты реально думаешь, что это чёрт⁈ — Серёга уставился на меня, словно на психически нездорового. — Да допился мужик до белочки и всё! С перепоя ещё не такое померещится, я точно знаю! У меня дядька бухарик. Живёт в частном доме, так как-то приехали с батей к нему, а там половина дома изрублено. Так вот дядька тоже говорил, что за ним черти приходили. Мы его потом в ЛТП сдали.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — процитировал я классику. — Ты же энергет и должен понимать, что не всё можно объяснить с точки зрения современной науки. Я лично после драки зомби уже ничему не удивлюсь.

— Это что за хрень такая, эти твои зомби? — хмыкнул Воробьёв. — олени что ли?

— Почему олени? — вот теперь я вылупился на Серёгу, пытаясь понять извивы его ассоциативных цепочек. — Причём тут олени?

— Ну Бемби, зомби, — пожал плечами тот и видя мою обалдевшую рожу, смутился. — разве нет?

— Блин, — я помотал головой, приходя в себя. — Нет. Зомби это в вудуизме так