Он вынул Библию Гутенберга из специального контейнера, сорвал с нее пластиковую пленку и завернул драгоценный том в свитер с эмблемой Лос-Анджелесского университета, который извлек из чужой сумки. На миг Август испытал искушение оставить записку с адресом и обещанием непременно вернуть позаимствованный на время предмет гардероба, но решил, что не стоит. Слишком уж много на нем обязательств. Одному человеку он уже должен тигровую акулу.

Подойдя к люку, он осмотрел его, прикидывая, удастся ли вернуться тем же путем. Похоже, что нет. Но где другие выходы? Он огляделся по сторонам и ничего не обнаружил, кроме люка, через который в самолет загружается багаж. Нет, не годится. Не может же он вылезти наружу, а затем пробраться на свое место. Такое бывает только в кино.

И все равно Август не сводил глаз с люка.

Есть идея!

Он перебрался через сумки, ухватился за ручку люка и потянул на себя.

Тед почувствовал, как его похлопали по плечу.

— Да?

— В багажном отделении проблемы. Сходи и проверь,— сказала Дженис.

Лицо ее казалось встревоженным.

— А что случилось?

— Меня вызвал капитан, сказал, дверь в багажное отделение открыта.

— Дверь?..

— Ну, люк.

— Но как он мог открыться?

Дженис улыбнулась, стараясь скрыть беспокойство.

— Поэтому и нужно, чтоб ты сходил и проверил.

Они вместе отправились в хвостовой отсек самолета,

не обращая внимания на многочисленные просьбы пассажиров, мимо которых проходили.

— Что происходит? — поинтересовалась одна из стюардесс, когда Тед скрылся за шторкой.

— Дженис думает, кто-то открыл люк багажного отделения,— ответил Тед, тоном давая понять, что считает ее предположение совершенно абсурдным.

— Капитан говорит, что его открыли,— с нажимом на первое слово пояснила Дженис.

— О…

— Поможете мне спуститься? — спросил Тед.

— Конечно,— ответила стюардесса и хихикнула.

Дурацкое бессмысленное задание, работа, которую поручают только новичку, занимающему самую низкую степень в иерархии обслуживающего персонала лайнера.

И вот коврик сняли, люк открыли, и все остальные стюарды и стюардессы отправились разносить пассажирам пледы, подушки и напитки.

— Дай знать, когда закончишь,— сказала последняя стюардесса и скрылась за шторкой.

Тед скользнул вниз и нащупал узкую металлическую лесенку, встроенную в стену. Он спустился, достал из кармана фонарик и посветил в разных направлениях.

Полный разгром! Что здесь произошло?

Он направил луч на люк багажного отделения. Закрыт. .. В рокоте моторов удалось расслышать тихое попискивание. Сигнал означал, что ручка люка не закреплена должным образом. Может, виной всему сильная турбулентность?

За спиной послышался какой-то шум. Тед резко развернулся на каблуках.

— Кто здесь? — громко спросил он, от души надеясь, что ответа не последует.

Действительно, тишина. Он подкрутил фонарик — луч стал шире — и принялся водить им из стороны в сторону, стараясь осветить как можно большее пространство.

Самолет содрогнулся. Откуда-то сверху свалилось несколько сумок. Тед почувствовал, как быстро и тревожно забилось сердце. Он осторожно приблизился к люку и закрепил ручку, опасаясь, что дверной механизм испорчен, люк неожиданно распахнется и он вылетит наружу. Но ничего подобного не произошло. Как только рукоятка встала на место, писк прекратился. Но тут в равномерном гуле моторов он различил новый звук — тихое царапанье — у себя за спиной.

— Если здесь кто-то есть, вы должны немедленно выйти! Слышите? Выходите! — крикнул он и развернулся, готовый лицом к лицу встретиться с монстром, случайно забредшим в багажное отделение.

Он слышал немало историй о животных, которым удавалось выбраться из клеток,— кошках, собаках, змеях. Один стюард даже рассказывал, будто бы из клетки освободился маленький черный медвежонок гризли и изорвал в клочья все сумки и чемоданы вокруг.

Вранье, сказал себе Тед. Обыкновенные выдумки. Вот только непонятно, почему луч фонарика мечется из стороны в сторону. Тут он заметил, как дрожат у него руки. Вранье! Ничего… никого тут нет!

Он пытался вспомнить, чему его учили на специальных курсах, которые он посещал несколько лет назад, чтоб преодолеть страх перед полетами. Смотри своим страхам в лицо, учили его. Встречай их с высоко поднятой головой. Беги навстречу своим страхам! Обними их, слейся с ними воедино! И он старался следовать этим советам. На следующий же день он подал заявление в школу стюардов.

Смотри страху в лицо!

Он так и видел свекольно-красную физиономию инструктора, который орал ему эти слова. Тед схватил фонарик обеими руками и ринулся в лабиринт багажа. Странный звук исходил откуда-то спереди и справа. Он явно приближался. Тед, щурясь, всматривался в темноту. А потом наклонился, ухватил чемодан за ручку и выставил его перед собой, точно щит.

После чего уронил чемодан, взвизгнул, как девчонка, и упал в обморок.

Ксандра пыталась сосредоточиться на книге, которая лежала у нее на коленях, и никак не могла избавиться от страха, охватывавшего ее при мысли о том, что будет, если Август не вернется. Что ей делать? Нет, такого просто не может быть. Он обязательно вернется. Не надо думать об этом.

Зазвонил телефон. Корнелиус. Она, наверное, в пятый раз взглянула в проход между креслами. Где же Август? Нет, она не может ответить на звонок, пока не будет точно знать, как складывается ситуация. Ксандра крепко сжала мобильный в руке, точно пытаясь выдавить из него жизнь. Наконец звонки прекратились.

Корнелиусу придется подождать. Он, конечно, будет недоволен, но она как-нибудь переживет это. Она могла справиться с любым мужчиной. Ведь в конечном счете ни один из них не был страшнее отца.

Ее отец.

Она была рада, что он умер. Ужасно, конечно, когда человек думает так о ком-то, особенно о родителях, но без него мир стал значительно лучше. Да Корнелиус просто святой в сравнении с отцом! Она часто задумывалась о том, почему из него получилось такое чудовище. Бежав из родительского дома, Ксандра ощутила прилив счастья. И до сих пор часто перебирала в памяти эпизоды из детства.

Трапезы проходили в тишине. Отец сидел во главе стола, они с сестрой — по обе стороны от него. Сидели и смотрели, как он подливает себе виски из фляги, запивая им большие куски жареного мяса. «Чего вылупились?» — кричал он, когда действие алкоголя начинало сказываться. И этот вопрос всегда являлся у него прелюдией к неконтролируемой вспышке гнева. Так и сыпались злобные упреки. В доме грязно. Еда отвратительная. Постоянно исчезают деньги. И во всем виноваты они с сестрой. Они за это заплатят!