Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И что еще важно знать о навязчивых состояниях: в некоторых фазах детства и юности они вполне нормальны. Вы наверняка знаете, насколько дети любят ритуалы – все эти милые ежевечерние церемонии перед отходом ко сну и вообще повторяющиеся процессы. Это дает им ощущение безопасности и снижает тревогу. Навязчивые действия тоже связаны со стремлением к сохранению испытанного и надежного – и это часть здорового развития человека.
У людей с навязчивыми симптомами часто наблюдаются соответствующие свойства характера, проявляющиеся в аккуратности, повышенном чувстве долга, бережливости, а иногда и в упрямстве. Это все черты, которые в жизни часто помогают, и обладатели таких качеств обычно надежные люди.
Не обладай я чертами характера, «принуждающими» меня к действию, наверное, не смог бы ни окончить медицинский вуз, ни приняться за эту книгу. Поэтому нам следует в какой-то мере отдавать должное этим внутренним «принудителям».
Когда навязчивости становятся помехой в жизни, показано лечение, и тут психотерапия – «золотой стандарт». Долгое время бытовало мнение, что лучший вариант – это поведенческая (бихевиориальная) терапия, «отучающая» человека от навязчивости. Однако на сегодняшний день все большее признание находят психодинамические методы лечения (занятия в группах и беседы один на один), которые показывают очень хорошие возможности трансформировать нежелательные симптомы [65]. Хотя в этой области еще многое предстоит исследовать. Терапевты-психодинамики оказывают основательную помощь решившимся на такую терапию пациентам.
Лечение начинается с поиска стоящей за симптомом причины. Какой же смысл на протяжении всех 25 сеансов заниматься лишь плитой да дверью, которые пациенту надо постоянно проверять? Впрочем, найти причину не всегда просто, потому что человек с тягой к повторяющимся действиям не склонен придавать большого значения опыту других людей. Он сопротивляется, и его сопротивление – а оно, кстати, способствует временной стабилизации состояния – именно в том и проявляется, что он старается весь опыт, полученный во время терапии, перерабатывать с точки зрения того, что кажется ему целесообразным, и в рамках контролирующих действий, избегая необходимости переживать эмоциональный опыт.
Действия такого пациента часто кажутся правильными и логичными, вот только он постоянными повторениями и односторонним видением сам себе гарантирует ограничение свободы и потерю энергии.
Прежде всего необходимо построить доверительные и поддерживающие отношения между пациентом и терапевтом. А затем пациенту следует научиться допускать нежелательные порывы, импульсы и эмоции и интегрировать их в свою личность. Это зачастую долгий и тернистый путь. Если это удается, то симптомы навязчивости теряют свою необходимость или становятся нужны в меньшей степени – и пациент чувствует себя свободнее, оживленнее, обретает способность наслаждаться. А также нередко другим людям становится с ним проще, потому что он больше не боится проявлять свои чувства и ему не приходится столь многое уводить в свои навязчивые действия. Это делает его более понятным для окружающих.
На эти симптомы, кстати, можно посмотреть и с точки зрения физиологии мозга: ведущую роль здесь играют базальные узлы, и в частности Nucleus caudatus – хвостатое ядро, одна из структур головного мозга. Интересно, что после успешной психотерапии повышенная нервная активность этой области мозга, наблюдаемая при неврозах навязчивости, заметно снижается – сканирование мозга показывает нормальные результаты.
Выбираемся из психосоматической ловушки
№ 11: Преодолеваем нарушения засыпания и бесплодные мысли
С нарушениями засыпания – часто они сопровождаются круговоротом бесплодных мыслей – сталкивались многие из нас. Вдобавок всегда еще выводит из себя взгляд на часы: уже столько времени, а я еще не заснул! Мы быстро прикидываем немногие оставшиеся для сна часы, и тело испытывает стресс: надпочечники вбрасывают адреналин и другие гормоны. И вот сон окончательно как рукой сняло, и потянулась цепочка мыслей, как же мы такие невыспавшиеся проживем следующий день.
В основе этой проблемы лежит тот же механизм, что и в случае с навязчивыми симптомами, и ее не решить просто волевым усилием. В ситуации бессонницы более целесообразно будет дать себе отчет, что силой воли сон не вызвать. Лучше мысленно повторять про себя: «Мне безразлично, засну ли я, организм возьмет свое, когда ему потребуется сон» [67]. Так что искусство здесь в том, чтобы прилагать меньше усилий и дать организму возможность самому все сделать.
Еще один вариант – подумать, как можно использовать освободившееся из-за бессонницы время. А затем встать и заняться делами. Последствия недосыпа в мрачных ночных мыслях переоцениваются, и часто поутру человек с удивлением замечает, насколько бодро себя чувствует, несмотря на короткую ночь.
Вечером перед отходом ко сну желательно избегать голубого свечения экранов гаджетов и телевизоров, а также мыслей обо всех этих лайках, топах и фейковых новостях из социальных сетей. Все это отнюдь не успокаивает, а только будоражит и возбуждает психику – а с ней и тело. Лучше перед сном выпить горячего молока: оно содержит мелатонин и триптофан, способствующие сну (хотя и в малых количествах, но вы же знаете – это как посмотреть). И ритуал – возможно, реликт из далекого детства – безусловно, полезен.
Во избежание нарушений сна важно никогда не нагонять ночную бессонницу дневным сном, иначе гарантирован порочный круг: вечером снова будете лежать не смыкая глаз, и режим собьется еще больше.
Весьма распространенный феномен, называемый ипохондрией, находится на стыке мышления и чувствования, с одной стороны, и телесных органов – с другой.
Возможно, многие из вас временами впадают в ипохондрию, и, вероятно, среди ваших знакомых найдутся ипохондрики.
Ипохондрики – это те, кто очень боится тяжело заболеть и потому усиленно занимается своим здоровьем и, главное, постоянно наблюдает, что происходит в его организме. Врачи же всякий раз обнаруживают лишь одно, а именно – ничего не обнаруживают.
Мне нравится работать с ипохондриками, но не все мои коллеги это любят. Мне же кажется, вся трагичность жизни являет себя естественным образом, когда человека охватывает беспокойство за свой организм. Ну как я могу отмежеваться от этой человеческой потребности быть в сохранности и невредимости? В годы учебы я, понятное дело, сам порой впадал в ипохондрию. Это тайна, известная всем медикам: каждый на свой манер «перебаливает» теми болезнями, которые студентом изучает в университете, – по меньшей мере в собственных ночных кошмарах.
