Двукрылые нападают на животных, от гусениц до оленей, самыми ужасными способами, с большим коварством и изобретательностью. Например, некоторые поедают жертву изнутри наружу, а некоторые – снаружи внутрь. Впрочем, справедливости ради, большинство из тысяч видов двукрылых совершенно безобидны, даже очаровательны. Одни имитируют ос и разноцветных пушистых шмелей; у других форма настолько экзотична, что они кажутся инопланетными пришельцами. Некоторые ошеломляюще красивы, а еще существует множество редких видов, которые никто из нас никогда и не встретит.

У каждого двукрылого насекомого свое место и свой сезон, а для многих характерно еще и определенное время дня (или ночи), когда они активны. Мои самые близкие знакомые не так занятны, как танцующие долгоножки (а их тоже сотни видов), и я не могу назвать их здесь, так как не знаю их имен. Говоря о следующей партии, с которой мы встречаемся летом, я тоже не буду называть точных видовых названий.

Первыми в списке местных знакомых нам двукрылых идут комары. С ними смириться легче всего, потому что, в отличие от тропических собратьев, северные виды (насколько мы знаем) не переносят малярию, лихорадку денге, желтую лихорадку и другие болезни. Самки комаров сосут кровь, чтобы получить достаточно белка для образования нескольких сотен яиц, которые откладывают в воду. Личинки живут в воде и питаются, отфильтровывая микроскопические частицы. Они двигаются вихляющими движениями и периодически всплывают подышать. Воздух всасывают через короткую трубочку на заднем конце тела. Почти любой водоем со стоячей водой, где нет рыбы, летом кишит извивающимися комариными личинками. Конечно, на этой стадии они никого не беспокоят, а в кровожадных демонов превращаются, только когда выйдут из плавающих куколок. Люди в основном сталкиваются с самками – самцов интересуют нектар и соки растений, а также самки, с которыми можно спариться.

Поскольку я в основном веду дневной образ жизни и люблю открытые солнечные пространства, мэнские комары меня никогда особенно не беспокоили. Вот арктические – совсем другое дело: по каким-то причинам, чем дальше на север, тем они злее и многочисленнее. Олени карибу из-за туч комарья иногда теряют столько крови, что худеют, хотя все время пасутся.

Постоянно на комаров охотится только одно животное – стрекоза. Стрекозы занимаются этим уже по крайней мере 100 млн лет. Похоже, у комаров выработались некоторые привычки, благодаря которым им удается не пересекаться с этими хищниками. Они избегают солнечных мест, где стрекозы наиболее активны, но стоит войти в густой тенистый лес, где стрекоз нет, и комары появляются тучами. Когда стрекоз мало, комаров полно.

Стрекозы, летающие в сумерках, просто-таки пируют комарами. Я подозреваю, что такие невероятные глаза у стрекоз развились, чтобы следить за добычей, которая пытается улизнуть в темноту. Их поведение приспосабливается к решению той же задачи. Идя в высокой траве в Ботсване жарким днем, я видел, как в воздух взлетают комары, а меня сопровождали несколько охотящихся на них стрекоз. Похоже, стрекозы двигались именно за мной, потому что, когда я перешел на неспешный бег, они продолжили лететь следом. Они вели себя как некоторые виды птиц – воловьи птицы в Северной Америке и египетские цапли в Африке, – которые тоже следуют за крупными животными, чтобы поймать добычу, которую те вспугнут своим движением.

Стрекозы действуют по обстоятельствам. 23 июля 2005 года около восьми вечера везде – от нашей лужайки до бобровой запруды – воздух был полон крупных стрекоз. Они сотнями выписывали зигзаги во все стороны – довольно низко, от 3 до 5 метров над землей. Я никогда не видел столько стрекоз одновременно. Прошло десять минут – солнце еще стояло градусах в пяти над горизонтом, и пчелы по-прежнему трудились на цветках, – а стрекозы вдруг перестали летать.

От комаров порой бывает почти никуда не скрыться, но, зная их расписание, с ними можно почти не встречаться. В первую очередь для этого нужно сидеть по ночам в помещении. Те комары, которые добираются до меня, пока я сплю, оставляют маленький волдырь, и за несколько минут он исчезает. Новички в лесу, те, кто еще не уплатил «входную плату» природе, не всегда отделываются так легко. Ходить с голым задом после наступления темноты – не лучшая идея, особенно если иммунная система пока не очень тонко настроена. Так можно заработать большие красные волдыри, которые будут чесаться до умопомрачения.

Мошка́ вступает там и тогда, когда комары уходят. Мошка – это несколько видов мелких (около 3 миллиметров) горбатых мушек с толстыми короткими ножками (так удобнее заползать к вам в волосы и под одежду через складки и дырки) из рода Simulium. Их личинки – фильтраторы, они прикрепляются к камням на дне быстрых ручьев, часто в таких количествах, что кажется, будто камни покрыты черным мхом, но каждый стебелек «мха» – это на самом деле личинка. Такие ковры из личинок могут простираться по ручьям до бесконечности, когда же выходят имаго, то половина из них жаждет крови. Другая половина – самцы, которым не нужно белковое питание. Мошка бесшумна, в отличие от комаров она не жужжит на подлете, а, как только незаметно сядет, сразу вгрызается в кожу до мяса. Она сводит с ума лосей и еще хуже действует на некоторых людей. Те, кто живет вблизи диких мест или решается выйти в лес в «сезон мошки» (то есть летом), даже если с годами выработали иммунный ответ на укусы, считают этих мелких двукрылых изрядной докукой.

Мои первые воспоминания о мэнской мошке связаны с форелевыми ручьями в те времена, когда мой наставник по лесной жизни Фил Поттер пытался сделать из меня и из своего племянника Берти настоящих мужчин. Не помню, насколько он в этом преуспел, но точно не забуду, как мы оба путались в форелевой леске и отмахивались от мошки в ольховых зарослях, бредя в холодной воде, а все, что у нас находилось над водой, было густо измазано ДЭТой. Что ни делай, мошка всегда находила, как подобраться: через рукава, воротник, волосы, ширинку, нос, рот и уши. Особенно через уши.

Самый запоминающийся случай с мошкой у меня произошел в Онтарио. Мы с женой, маленькой дочкой и нашим псом Фунманом, как и каждый год, ехали из Калифорнии в Мэн. Был теплый и влажный летний день. Мы остановились в лесу, чтобы выпустить пса на короткую пробежку. Фунман выскочил из машины и направился к ближайшему дереву, желая задрать там ножку, но пит-стоп оказался неожиданно коротким. Пес рванул к машине еще поспешнее, чем покинул ее, а за ним летело клубящееся черное облако.

Проблема для человека в том, что мошки – насекомые дневные. Они активны примерно тогда же, когда и мы, и летают в тех же местах, где люди любят наслаждаться летним миром – в лесах, садах, на форелевом ручье. Те, кто не имел дела с мошкой, едва ли представляют, что это такое. По крайней мере, я так полагаю, потому что часто слышу, как кто-то горько жалуется на мошку там, где ее практически нет. Я каждый раз думаю: «Какая там мошка?» Чтобы увидеть настоящую мошку, надо побывать в северном лесу в теплый день между 1 мая и второй неделей июля. В остальное время ее почти нет.

От бесчинств мошки можно в какой-то мере защититься, если знать ее привычки. В отличие от комаров она избегает темных закрытых мест, поэтому она не станет мучить вас дома, даже если держать дверь открытой. Также имеет значение время: ясным утром, если прохладно, мошки может почти не быть. Она не рвется летать и при высоких температурах: ниша жарче 29 °C занята другой группой двукрылых насекомых – слепнями.