Но фирменным напитком города-острова является, вне всякого сомнения, сингапурский «слинг». Это такая смесь джина, виски, нескольких марок ликеров, ананасового сока, свежего лайма, а сверху все это украшается либо маленькой вишенкой, либо кусочком ананаса. Классический сингапурский слинг появился в местном отеле «Раффлз» более сотни лет назад, и придумал его китайский бармен с острова Хайнань по имени Нгиам Тонг Бун.

В музее этого отеля до сих пор хранится специальный сейф, в котором мистер Бун держал свой рецепт приготовления слинга. Кстати, в 1936 году один из постояльцев отеля уговорил одного чересчур доверчивого официанта добыть ему рецепт этого напитка, и таким образом слинг попал за пределы Сингапура. Интересно, что на первых порах слинг считался чисто женским напитком, и наверное, поэтому у него такой внешне привлекательный розовый цвет. Сегодня же слинг в Сингапуре пьют все, кому этот напиток по душе, и, что также символично, нигде вне Сингапура он так и не прижился.

Или взять, к примеру, типично сингапурский коктейль под названием «Тигровая лилия». В холле гостиницы «Раффлз» и сегодня висит портрет той самой «незнакомки из Шанхая», которая носила негласный титул «Шанхайской лилии» и в честь которой был придуман оригинальный сингапурский коктейль. Что он из себя представляет? Это смесь ликера «Чарльстон Фолли», ликеров из лайма и цитрона, а также итальянского аперитива «Гальяно». Напиток сильно взбалтывают, потом добавляют туда соль и облитые сиропом кусочки обожженного сахара, а сверху наливают виноградный сок.

Сами бармены в лучших сингапурских ресторанах уверяют посетителей, что методов приготовления «настоящего слинга» существует ровно столько, сколько есть в Сингапуре мест, где его подают. Так ли это на самом деле? В отеле «Раффлз» над подобным заявлением только посмеются, потому как уверены — настоящий слинг может быть только у них, и нигде более.

Но, думаю, одно можно утверждать относительно всей этой «слинг-истории» уверенно: настоящий сингапурский «слинг» — это на самом деле экзотично (и ничем не менее престижно или ниже «классом», чем та же мексиканская текила или ямайский ром), вкусно и оригинально. Да плюс прекрасно освежает и отлично сочетается с блюдами сингапурской кухни.

4.2. Do you speak Singlish?

Да, в Сингапуре можно вкусно и разнообразно поесть, но одна лишь кухня не передает всей тропически-экваториальной экзотики, с которой в городе-государстве сталкиваешься практически на каждом шагу. В Сингапуре все одновременно как-то странно, чудно и крайне любопытно. Взять, к примеру, язык, на котором говорят местные жители. Официально он называется английским и вроде бы является одним из государственных языков Сингапура. Но есть у него своя, чисто островная специфика.

Называется он «синглиш». На деле это такой сингапурский вариант английского языка с примесью малайского, который фактически понимают только сами сингапурцы. И даже ближайшие их соседи-малазийцы нередко впадают в ступор от отдельных выражений и речевых оборотов обитателей «Города льва». Когда Сингапур только стал независимым, то синглиш считался официальным средством общения в городе, и всех его обитателей подобное положение дел вполне устраивало.

Но став главой государства, первый его премьер-министр Ли Куан Ю принял решение перевоспитать население Сингапура и перейти на «человеческий», а не «изуродованный тропиками» английский язык. «Без чистого английского — классического языка метрополии, мы не сможем найти свое место в окружающем нас мире. Нас никто не будет понимать, и мы не сможем успешно отстаивать свои интересы», — настойчиво убеждал сограждан Ли Куан Ю.

Тогда же началась упорная, изнурительная и подчас доходившая до абсурда (типа запрета на показ телевизионных передач, где герои изъяснялись между собой исключительно на синглише) борьба за «английскую вакцинацию» широких масс. А если учесть, что подавляющее большинство населения Сингапура — это этнические китайцы, то понятно, почему оно особой радости по этому поводу не испытывало.

Что здесь, на мой взгляд, интересно: в мире существует много стран и народов, которые говорят на разного рода диалектах, наречиях и используют в общении друг с другом региональные диалекты. В том же арабском мире только письменный язык для всех един. А поговори с сирийцем, египтянином, марокканцем или алжирцем, так создается впечатление, что они не выходцы из одного арабского мира, а какие-то пришельцы с разных и далеко отстоящих друг от друга планет.

В то же время такое уникальное явление, как сингапурский язык, имеет несколько иную историю происхождения и весьма своеобразное лексическое объяснение. К примеру, тот же малайский язык, который используют в Сингапуре (причем не только этнические малайцы, но и китайцы с тамилами), включает значительное количество «сингапуризмов». Да и грамматика его кое в чем отличается от классической грамматики «бахаса мелаю» и «бахаса индонесия» — двух схожих языков, на которых говорят ближайшие соседи Сингапура.

Аналогичные отличия существуют — особенно в произношении — и в сингапурском китайском языке, причем те же пекинцы, оказавшись в Сингапуре, с немалым трудом «въезжают» в отдельные слова и обороты, которые сингапурские китайцы используют в своем повседневном обиходе. И уж совсем теряют дар речи «истинные британцы», когда между собой начинают толковать два «простых» сингапурца вроде бы на английском, но с таким «сингапурским привкусом», что не сразу и поймешь — как же это они умудряются понимать друг друга.

В сингапурском английском, к примеру, полным-полно заимствованных слов из малайского языка и южнокитайских диалектов, индийских диалектов (хотя подавляющее большинство проживающих в Сингапуре этнических индусов — выходцы из южных районов полуострова Индостан, главным образом тамилы). Причем целый ряд слов сохраняется еще с давнего британского колониального прошлого и никак не желает уходить на «языковый покой» под влиянием современных тенденций.

Немало слов в синглише уже давно потеряли какую бы то ни было языковую принадлежность. Например, то же слово «сисис» («шофер, водила») родом из колониальной Индии, однако так называли в свое время рикш и в китайском городе Гуанчжоу. А вот частица «лах», которую многие сингапурцы активно используют в окончании фраз и отдельных предложений, происходит из малайского языка, причем простонародного, а пользовались им в основном те, кто обслуживал бывших британских колонизаторов. Означать же она, в зависимости от смысла предложения, может все что угодно — и удивление, и возмущение, и радость.

Так вот, одно время в Сингапуре даже проводилась общегосударственная кампания под лозунгом «Давайте говорить только на чистом английском». Результат она дала, скажем так, неоднозначный, потому как многие сингапурцы посчитали атаку на их родной язык общения своего рода угрозой самим культурным и национальным устоям страны.

Многие сингапурцы переучиваться «с английского на английский» не хотели и всячески нововведениям правительства сопротивлялись. И дело ведь не в том, кто, что и по какой причине говорит «чисто по-английски», а кто — не совсем (достаточно послушать, как по-английски говорят в том же Нью-Йорке или Лондоне в иммигрантских кварталах, чтобы возненавидеть язык Диккенса и Марка Твена по полной программе — в том числе и школьной). Проблема была в том, что у сингапурцев отнимали что-то свое, местное, то, к чему они привыкли и не видели никакого смысла от этого отказываться.