Пройдя до перекрестка, который вольные уже миновали перед неожиданной встречей, подневольные свернули на Двадцать четвертую линию, куда предлагал рвать когти Мозилла, и потопали в сторону Смоленского кладбища. Скорее всего, за генетическим материалом для «менгелевцев». Иначе зачем им холодильники?..

Экспедиция вольных вернулась под защиту рельсов.

– Распоряжайся, Бустер! – сказала Зоя.

Ишь ты! Спасибо хоть дозволила! Вот это баба, кол мне промежду булками! С такой хоть в огонь, хоть в воду… Хоть в постель!

Мысль была неожиданной, но Сергею она понравилась. Жаль только, тут спальни нет с соответствующих размеров сексодромом…

– Благодарю за разрешение, мадемуазель!

Однако девица на подколку не отреагировала. Будто и не слышала… Ну и ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Полагаю, на Двадцать вторую – Двадцать третью нам теперь сворачивать не стоит.

– А с хрена, Бустер? – выпучил глаза Трофим. – Коли эти архаровцы по ней протопали без шума и пыли, там никакой опасности быть не должно. А если бы имелась, то сто пудов бы палили, и мы бы сто пудов услышали.

– Нет, – сказал Сергей. – Там, где одни архаровцы недавно протопали без шума и пыли, других вполне могут ждать неприятные неожиданности. И даже рельсы им могут не помочь. Зона любит расставлять ловушки в таких местах… А потому мы пройдем по Среднему чуть дальше, еще один квартал, и свернем на Двадцатую – Двадцать первую.

– А там рельсы в натуре?

– Нет. Это обычная улица.

– Тогда за каким эклером мы на нее попремся?! Чем она ништяковее?

Было видно, что недомерок намерен спорить и дальше. Возможно, ему требовалась разрядка после пережитого страха и последовавшего за ним потрясения. Оказаться в Зоне под прицелом «каракалов»… Тут и в штаны навалить можно без проблем! Обновить памперс… А потом обнаружить, что твоя соратница тебе вовсе не соратница…

Да, нагрузка на психику получается немалая! И теперь Мозилла разряжался в споре.

Но спорить ему долго не пришлось, поскольку Зоя поддержала командира:

– Думаю, Бустер прав, Трофим. И если ты хоть маленько покрутишь своими извилинами, сам поймешь его правоту. Я понимаю, что тебя держат на службе не для демонстрации работы мозгов, но ведь это-то понять нетрудно… Вчера, если ты не позабыл, мы тоже двигались между рельсами. Но это не спасло от атаки. Надо полагать, не спасет и сегодня. А чем больше атак, тем больше вероятность того, что следующая окажется успешной. Неужели это трудно понять? Чем больше ментов, тем скорее тебя накроют! Так и тут… В общем, если хочешь, можешь дальше топать в одиночку. Скатертью дорога! Только не зови на помощь, которая тебе очень скоро потребуется. Мы не услышим… – Она рубанула воздух свободной рукой.

Теперь и Сергей с трудом скрыл изумление. Похоже, сегодня все-таки день открытий. Только что ему прямо и откровенно продемонстрировали: девица жизнь своего напарника и в грош не ставит. И получается, что «мамонтовцы» вовсе не являются парой единомышленников и имеют совершенно разный статус.

Теперь, правда, надо будет решать, на чьей стороне он выступит в случае вероятного конфликта между ними. Но тут долго выбирать не придется, это и ежу понятно. И хотя он, вольный сталкер, вроде бы не должен поддерживать представителя властных структур, но протягивать руку помощи бандиту хочется еще меньше.

И тут недомерок, брызжа слюной, брякнул:

– Ты базар-то фильтруй, подстилка мамонтовская! В конце концов, ты мне не пахан. Какой бы лапши вы с Аркашей ни навешали на уши этому лошаре, я перед тобой, по понятиям, не шестерю!

– Попридержи язык, идиот! – прошипела Зоя. И передразнила: – Базар-то фильтруй!

Впрочем, недомерок уже понял, что его занесло не в ту степь, и мгновенно сдал назад:

– Ладно, понял, не дурак! Дурак бы не понял!

Зоя перевела взгляд на Сергея:

– Бустер, я тебе потом все объясню. Непременно! Обещаю. Когда доберемся до цели.

И Сергею ничего не оставалось, как сказать:

– Да я и не тороплюсь. Но уж потом объясни, будь добра.

– Разумеется!

– Продолжаем движение?

– Да!

Мозилла лишь понуро кивнул.

Двинулись дальше прежним порядком. Миновали перекресток, где расходились трамвайные рельсы.

Справа целый квартал занимала весьма импозантная пятиэтажка, а слева каменный забор разрывался четырехэтажкой, над окнами первого этажа которой сохранилась вывеска «Кузнечный двор».

– Тут кузнецы, что ли, обитали? – спросил Мозилла.

– Кабак тут был, – ответил Сергей.

– Кабак? – Недомерок оживился. – Тушеные молотки, наверное, подавали на закуску… – Страх его уже совершенно испарился. – Или шашлыки в кузнечном горне жарили. – Он не удержался и заржал. – Кстати, где на хавку тормознемся?

– Подожди еще про хавку думать, – отозвалась Зоя. – Сначала надо до нужного места дойти. Далеко еще топать, Бустер?

– Географически нет. Но в Зоне дороги всякими бывают. Иной раз прямая оказывается длиннее кривой.

Импозантную пятиэтажку миновали.

– Теперь поворачиваем направо, дамы и господа.

Двадцатая – Двадцать первая линия была хороша еще и тем, что промежуток между противостоящими домами у нее в основном больше, чем на рядом находящихся, и потому расстояние от центра проезжей части до стен было достаточным, чтобы не бояться, что с крыши на голову свалится какая-нибудь очередная тварь.

Некоторое время постояли на перекрестке, пока Сергей изучал в бинокль предстоящий путь. Стены-то стенами, но по обеим сторонам проезжей части стояли трупы брошенных машин, а в них тоже могут обитать «очередные твари». Но делать нечего. Безопасной дороги все равно нет.

За спиной, в стороне Смоленского кладбища, раздались многочисленные выстрелы. Спецназ явно приступил к наполнению заплечных холодильников генным материалом.

– Вперед, дамы и господа! И внимательно следите за брошенными машинами! Оттуда тоже могут появиться незваные гости. Жаждущие своей хавки.

– Последим, последим, не пыли, – ворчливо отозвался Мозилла. – Заколебали, в рот мне ноги!

Они успели пройти в сторону Большого проспекта не более пятидесяти метров, когда мир вокруг заколебался и потемнел. Стены зданий с обеих сторон улицы покачнулись и начали искривляться, словно собираясь сложить вокруг поисковиков гигантскую трубу.

– Ложись! – успел крикнуть Сергей и распластался ничком на асфальте.

Рюкзак хорошо припечатал его по горбу, но это была сущая мелочь.

Он успел еще услышать, как шлепаются на землю тела соратников, а потом мир и вовсе исчез.

Сергей повис неведомо где, словно погруженный в тягучий клей или крайне густой сироп. Ни верха, ни низа, ни переда, ни зада, ни права, ни лева…