Сновидения играли важную роль в том, чем занимались девочки, – не из-за содержания снов как таковых, но из-за того, какие идеи возникали в ходе их толкования.

Диана предпочитала готовиться, прежде чем погружаться в Аверн[21]своих сновидений. Она мысленно перебрала события дня. Заново прослушала всё, что ей довелось услышать, и некоторое время размышляла о том, какие чувства в ней вызвало увиденное. Над всеми эмоциями преобладало неудовольствие. Взять вот хотя бы сам труп. Она ждала встречи со смертью как с экзистенциальной бездной и была разочарована. Но, возможно, где-то здесь, глубже, всё-таки пряталась истина. Возможно, Диана разочаровалась из-за того, что та была слишком глубоко. Без сомнения, жизнь состоит из череды приливов и отливов, они проявляются в радости и отчаянии, в сексе и в боли. Смерть – не что иное, как запоздалый отлив.

Это почти ничего не меняло: завтра она примется за раскрытие своей собственной детективной загадки! И естественно, она найдёт решение. Супер-пупер-круто.

Она сосредоточилась и уснула. Разумеется, ей снились сны. Ей всегда снились сны.

Она увидела всю беспорядочно раздавшуюся Солнечную систему. Планеты с кляксами поселений и около миллиарда сфер и домов, летящих по своим орбитам в космическом просторе, – пена, отсвечивающая зелёным и охряным там, где пузырей было больше. Несметное количество пластика, произведенного из силикатной породы и водорослевых масел в бесчисленных мануфактурах. Некоторые из этих приспособленных к невесомости обиталищ были громадными особняками с малочисленным населением; куда чаще встречались дома из камня, выдолбленные астероиды и кирпичные луны. И всё же самыми распространёнными оказались трущобные пузыри: дешевые шары из прозрачного пластика толщиной в дюйм, под завязку населённые беднейшими из бедных, существовавшими на диете из ганка с добавлением тех растений, которые им с трудом удавалось вырастить. Пролетая сквозь скопления этих тесных домов, можно увидеть влажный ганк, впитывающий солнечный свет, и сотни лиц, прижавшихся к пластиковым стенам, наблюдающих за тобой. Многие лица будут грязными, серыми или чёрными, или даже иссиня-чёрными, в волдырях и парше от многолетнего воздействия безжалостной солнечной радиации. Или…

Стоп. Что-то тут не так.

Прямо во сне Диа вдруг поняла, что ей никогда раньше не снилось ничего настолько огромного. Такие вещи были привычны для Евы – бескрайний космос, траектории небесных тел и далёкие звёзды. Диана обычно сновидела нечто более приземлённое, человечное. Но вот она здесь, объемлет всю Систему. Она взглянула на себя со стороны, удивляясь тому, что может парить в космосе и любоваться видами, не умирая. Но оказалось, что ей было даровано тело космического корабля; она была шлюпом, чей корпус выкрасили в белый цвет (почему в белый?), а на боку написали: БСС. Почему-то её обшивка ощетинилась крыльями, стабилизаторами, лопастями и распорками. Крылья – в космосе? Стабилизаторы в невесомости абсолютно бесполезны. Однако вот они: всех видов, тут и там на её корабельном теле. Почему?

«Куда я направляюсь?» – спросила она себя, и ответ пришел, словно эхо: «В Солнце». За пеной обиталищ и пузырей, за триллионами человеческих существ Диана узрела Солнце. У него было лицо, и, хотя оно ничуть не походило на лицо Лерона, убитого лакея, Диа каким-то образом поняла, что это всё равно он и есть. «Моё корабельное тело очень твердое, – подумала она. – Если я столкнусь с Солнцем, то размозжу ему голову и убью его. Это важно?»

Это важно? Голос произнёс: «Осколки разлетятся во все стороны и убьют человечество. Это важно?»

Это важно? Она проснулась – резко, тяжело дыша. Но её сердцебиение не ускорилось, и в комнате всё было спокойно. Это земное тяготение вынуждало её делать отрывистые вдохи, тело изнемогало под тяжестью собственной грудной клетки.

«На мне были, – подумала она, – крылья, стабилизаторы, лопасти и распорки». Странно. Она поразмыслила об этом сновидении, а потом опять приказала себе погрузиться в сон.

Ева Аржан была на пять лет старше своей МОГсестры и устроена немного по-другому. Не совсем уж по-другому, разумеется, иначе цели семьи Аржан оказались бы под угрозой. Физические различия между девочками были минимальны, но психически они отличались друг от друга как звезда и чёрная дыра. Обе, конечно, жили ради информации – та возбуждала их и услаждала, они погружались в неё целиком и полностью. Они были рождены для этого. Семья Аржан сколотила состояние и обрела влияние системного масштаба именно благодаря способности работать с информацией, и новое поколение – Ева и Диана – было наделено той же страстью к решению проблем. Но ум Дианы работал эффективнее всего, если информация обладала лицом. Её способность искать ответы на вопросы была творческой, ничем не скованной, интуитивной. С Евой всё обстояло иначе. Задачи, связанные с людьми, её не интересовали. Информация была для неё чем-то более объемным, чистым и трансцендентным, нежели все качества, присущие homo sapiens. Взаимодействия между людьми сводились, с точки зрения эффективности, к банальной политике, а политика вызывала у неё скуку. Нельзя сказать, что люди были ей неприятны. К примеру, именно бесстрастность забавным образом позволила ей получить довольно-таки богатый сексуальный опыт, которым не могла похвастаться её сестра-девственница; у Евы были связи как с людьми её круга, так и с физически привлекательными слугами. Это стало возможным как раз благодаря тому, что она не рисковала впутаться в эмоциональную привязанность. Нет: распалить ее разум могли лишь проблемы весьма удалённые – в самом буквальном смысле – от обиталища человечества.

В настоящее время она работала над седьмой диссертацией. Потому-то ей и приходилось так много времени проводить в Миртуальности, а не в реальном мире (и вообще, от попыток контактировать с реальным миром не будет толку до тех пор, пока её тело хоть чуть-чуть не привыкнет к ужасному давлению силы тяжести). Это будет её третья диссертация по сверхновым, пятая по астрофизике в целом, и она уже близка к завершению. И ей в самом деле было интересно! Развитие специализированных ИскИнов привело к появлению огромных объемов необработанных данных по сверхновым, о которых и мечтать не стоило всего лишь несколько десятилетий назад. Перед инфохудожниками открылись бескрайние просторы, посреди которых таилось решения нескольких десятков астрофизических загадок.

Нынешний труд Евы был посвящён особым сверхновым II типа. Как правило, такие вещи происходили только с теми звёздами, что были как минимум в девять раз тяжелее Солнца, поскольку для возникновения сверхновой абсолютно необходимо достижение минимальной критической массы. Иными словами, менее массивные звёзды (конечно же) тоже могли превращаться в сверхновые, но инфопрофиль с точки зрения соотношения между водородом и гелием у них был не такой, как у II типа. В одной из ранних диссертаций Ева обратилась к проблеме звёзд, которые превращались в сверхновые II типа, несмотря на отсутствие критической массы. Теперь она переключила своё внимание на звёзды, которые вспыхивали как сверхновые II типа, не образуя при этом облако осколков и отличаясь по размеру в меньшую сторону, – они заметно уступали величиной ранее изученным экземплярам. Было известно всего лишь четыре подобных случая – первый произошел на заре двадцать первого века и был назван «шампанской сверхновой». В честь песни, похоже[22](это была, разумеется, великая эра песен; в те времена от них все с ума сходили). С той поры среди триллионов наблюдаемых звёзд удалось обнаружить лишь три шампанские сверхновые. Пропорциональная экстраполяция на основе параметров наблюдательной способности (простой алгоритм) указывала, что этот феномен происходил, вероятно, раз двадцать за всю историю Вселенной, что придавало проблеме «аномального избыточного свечения» уникальность и неимоверную притягательность. Что-то заставляло звёзды-малютки подражать взрывам сверхновых! И Ева намеревалась узнать, что именно. У неё было много данных – хотя и недостаточно, чтобы получить 90-ю перцентиль[23]. Тем не менее ей удалось сформулировать три рабочие гипотезы, и у двух была 50-я перцентиль, а этого уже хватало для диссертации.