– Джон, – в голову Готье пришла одна мысль. – Говори что-нибудь без передышки. Интересно, на какой минуте прервется связь?

– Ты думаешь, опять прервется?

– Не знаю, но, похоже, эта планета сошла с ума. Говори. Что там у вас? Что-нибудь раскопали?

– Все неопределенно. Вон Гарднер с Донованом, в шутку, конечно, предполагают, что мы не были на Паломнике лет пятьсот.

– Чего не были? – динамики хрипели, Готье практически припал к ним одним ухом.

– Мы не были на Паломнике пятьсот лет. – с нажимом на «мы» повторил Маккейн.

– Ого! Ничего себе шутка. Похоже на сумасшествие. Где они сейчас?

– Сидят рядом. Я вызвал их, когда прервалась связь.

Из динамика раздался голос Донована:

– Кто-то совсем недавно сам сказал, что эта планета сошла с ума. Не ты ли Пьер?

– Ребята, не растягивайте, пожалуйста, так слова.

– Мы говорим нормально. Это ты все время торопишься. Особенно в последнее время.

В ответ снова раздался пронзительный вой, прерываемый продолжительными паузами.

В кабине винтолета послышался глухой низкий рев, исходящий из динамиков.

Томсон с Готье переглянулись.

– Связь прервалась, Сэм, – зачем-то констатировал очевидное Пьер.

– И опять эта чертова пелена. И винтолет прошел словно через тугую резину. Надо все-таки проверить, что это такое. Я разворачиваюсь.

– Давай, Сэм.

Винтолет сделал крутой разворот, вжимая пилотов в кресла.

– Следи. Вот она приближается. Держись! Сейчас будет толчок.

Винтолет рвануло вперед, но Томсон справился с непослушной машиной гораздо увереннее, чем в прошлый раз, и в тот же момент из динамиков донеслось:

– …ыва-а-ю Готье-е! Я Мак-к-ейн!

– Слышу нормально.

– Что у вас произошло?

– Пусть другие возьмут параллельные каналы.

– Мы на громкой связи, рассказывай!

– Тутесть какая-то пелена воздуха, вроде полупрозрачной пленки. Когда мы уходим за нее, связь прекращается. Возвращаемся назад- связь работает нормально. Наверное, это какой-то экран.

– Вы сами что-то ощущаете? – Даже за хрипом динамиков угадывался интерес – Как еще на вас влияет эта пелена?

– Когда мы проходим ее от вас, она действует как упругая пружина или резина. Сэму приходится увеличивать мощность двигателей. Когда возвращаемся, нас вроде что-то выталкивает.

– Какая у вас скорость?

– Примерно полтора маха.

– Снизьте скорость и попробуйте подойти к этой пелене со скоростью километров двадцать или пятьдесят в час.

– Хорошо, Джон. Понял тебя. Попробуем.

Томсон начал сбавлять скорость, делая глубокий вираж. Стрелка указателя скорости поползла вниз. До дрожащей, размытой пелены воздуха осталось километров пять. Но машина не приближалась к ней, хотя указатель воздушной скорости стоял на отметке тридцать километров в час.

– Похоже, она не пускает нас дальше, – сказал Томсон. – Двигатели работают, а мы висим на месте.

– Убавьте до нуля, – попросил Донован.

– Сбавил, – ответил Томсон. – Нас медленно отталкивает назад. Двигатели горизонтального полета я поставил на холостой режим.

– Хорошо. Отойдите назад, километров на десять, наберите скорость и пробивайтесь, как и в первый раз.

– Ты думаешь, что это… – Пьер не докончил свой вопрос.

– Не знаю, Пьер. Очень похоже на какой-то энергетический барьер. Может быть, мы и выясним его природу, но сейчас просто пробивайтесь.

– Какова может быть его высота? – вмешался в разговор Гарднер.

– Предполагаю, что перелететь не получиться. – Томсон вздохнул. – «Стрекоза» ведь тоже на что-то подобное натолкнулась, когда мы садились на Паломник.

– Да, да, – подтвердил слова друга Пьер. – Ощущение примерно такое же. Только тогда нас здорово тряхнуло.

– Раз связь нарушается, будете лететь без связи. До второй базы вам еще около полутора часов. Короче, через четыре часа мы ждем вас в эфире.

– Хорошо. Значит, в восемнадцать двадцать пять, – заключил Пьер. – До встречи!

– До встречи!

– Набираю скорость, готовсь! – скомандовал Томсон и плавно потянул на себя штурвал.

Система: Совож

Плането: Паломник

Местоположение: Экватор, Центральная База, Рубка связи

Местное время: 14–30

В динамиках уже привычно заклокотало и заухало. Маккейн, поморщившись, протянул руку к пульту и уменьшил громкость.

– Какие у кого соображения? – первым нарушил затянувшееся молчание Стефан.

– У нас в запасе четыре часа. – пожал плечами Джон. – По возвращению Томсона и Готье узнаем что-то новое.

На какое-то время в рубке опять повисла неловкая пауза. Каждый подумал о том, что возвращения может и не быть, но вслух никто эту мысль так и не высказал.

– Да, – встрепенулся Маккейн, – Пол грозился перезапустить центральный генератор энергопитания, – давайте-ка я сейчас с ним и свяжусь…

В этот момент по Центральной прокатилась вибрация, сопровождаемая далеким гулом. Аварийное освещение, несколько раз неуверенно мигнув, погасло, и в следующую секунду отсек наполнило ярким светом, защелкали и загудели отключенные до этого аппараты, начав процесс самосканирования и настройки систем. Чуть слышно загудев, включилась система охлаждения и фильтрации воздуха.

Люди от неожиданности замерли, щуря отвыкшие от яркого света глаза. В коридоре послышалось гудение мотора, а чуть позже в рубку с видом победителя вкатился Пол Андерсон, восседающий на четырехколесном погрузчике. Парень был перепачкан с ног до головы зеленой компрессорной жидкостью, при этом на его физиономии сияла торжествующая улыбка. Он по привычке поискал глазами Линду, потом видно вспомнил, что та сейчас в коттеджном городке, немного погрустнел и заглушил мотор.

– Пять баллов! – высказал общее мнение Донован. Гарднер одобрительно похлопал парня по спине, Маккейн ограничился дружеским кивком.

– Ерунда, – размазывая по подбородку маслянистую жидкость, мотнул головой Пол. Парень явно наслаждался произведенным эффектом. – В центральной подстанции выбило все предохранители. Представляете? – все недоуменно пожали плечами. – Похоже, сгорела вся отводная система энергокомпенсаторов! – он чуть замялся. – Надо, конечно, все до конца проверить, но представляете какая мощь!?

– Так, Пол, подожди. – Донован поднял руку. – Давай по порядку, тут все по большей части гуманитарии…

Парень с деловым видом прошел к пульту, взял лежащий на нем брикет пищевого концентрата и, усевшись в кресло, принялся его сосредоточенно жевать.