– Такой юмор, да? Я здорово смахиваю на старого чекиста? Не-а. Мне лампу не надо. Я и так вижу, что все в твоей жизни кувырком, и среди ночи ты сорвался из дома, от своей Кати не потому, что сильно захотел со мной чаю попить. Ну, или чего-то еще. Извини, звонок, отвечу.

– Да, Олег. Что-то случилось? Ну, утром приеду в контору, как всегда. Почему не нужно? Слушай, давай говори все… Ну, хотя бы часть. Так. Кое-что понятно, конечно. Ты думаешь, они тебя могут искать.

– Собственно, я хочу, чтобы они меня в офисе нашли. А тебе там появляться не стоит. Договорились?

– Да нет. У меня есть дела. Олег, они могут прийти не завтра, а через неделю, мы же не можем работу бросить. И потом – не поняла, чем я могу помешать им.

– Ты им точно помешаешь. Им все мешают, как ты не понимаешь. Они будут требовать деньги.

– А что ты?

– А я не знаю.

– Так, может, я вам что-то подскажу. Короче, не сходи с ума. Я приеду. Одному в такой истории нельзя выкрутиться. Давай, пока. У меня тут… Ну, знакомые пришли.

Когда Ирина закурила, у нее подрагивали пальцы. Она забыла об Игоре напрочь.

– Эй, – напомнил он о себе. – Ничего, что я все еще здесь сижу?

– Ничего.

– Ты знаешь, это даже не смешно, то, что он тебе сейчас позвонил. Смешно то, что на этот раз не я ответил.

– А. Значит, вот что случилось. Он звонил Кате… Если тебя это успокоит, могу предположить: он хотел предупредить ее об опасности. Меня вот предупредил. Во вторую, точнее, не знаю, в какую очередь.

– Что за опасность?

– Бандиты на него вышли.

– При чем здесь Катя?

– Ну, она совсем ни при чем. Это ему кажется, что она при всем. Вот такая история.

Игорю вдруг послышался стон из соседней комнаты. Ирина вскочила.

– Извини, побудь тут… Мне нужно укол делать.

– У тебя кто-то есть?

– Да, родственница приехала, заболела. Инсульт у нее.

– Господи, мне уйти?

– Посиди, я скоро.

Игорь сидел один за столом, накрытом на двоих, часа два. Ему хорошо и почти безболезненно думалось. Никуда не надо было спешить. Никто не должен был ему врать. И… он не чувствовал себя здесь лишним.

Ирина вернулась усталая, с темными кругами под глазами. Упала на стул. Хрипло сказала:

– Одна мечта: полчаса провала. Смотри, уже светает.

– Ну, ты меня извини, честное слово. Надо было мне сказать по телефону.

– Ты совершенно мне не помешал. У меня такое вот ночное дежурство. Спать не получается.

– Ну, ты еще успеешь. Я поеду.

– Оставайся, если хочешь, на диване.

– Да нет, я домой поеду. Тоже… нужно два часа провала.

Он быстро вышел в прихожую, оделся, повернулся. Она смотрела на него серьезно, прямо.

– Ты можешь остаться не на диване.

– Да? Спасибо. Знаешь, не та ситуация. Незачем усложнять.

– И то правда.

Игорь сел в машину и тяжело задумался. Вот он приедет, разбудит Катю, посмотрит ей в глаза… А там… Мало ли что там. Он выехал со двора и поехал в редакцию. В его кабинете диван почти такой, как у Ирины.

Утром Светлана отвезла Риту в школу и поехала домой. У нее был свободный день. Она собиралась, наконец, обзвонить адвокатов, телефоны которых ей дали знакомые. Она поставила перед собой большую чашку кофе и достала записную книжку, когда в дверь позвонили. Светлана подошла, посмотрела в глазок, увидела коренастую фигуру. Это Эдуард! Она в растерянности постояла. Раздалась серия настойчивых звонков. Наверняка он видел, как она приехала. Лучше открыть.

– Можно войти? – небрежно произнес Эдуард, оттесняя ее от порога и не дожидаясь ответа. Входную дверь он за собой захлопнул.

Светлана, как зомбированная, прошла за ним в собственную гостиную. Он с интересом разглядывал обстановку.

– Хорошо живешь, – одобрительно произнес он и взял с пианино фотографию Риты в серебряной рамке сердечком. – Хороший ребенок. Хорошо учится?

– Да, – резко ответила Света. – Все у нас хорошо.

– А у нас – нет. У нас все нехорошо. Моя девочка никогда не пойдет в школу и не скажет «папочка».

– Чего вы хотите?

– Вах! Ты не понимаешь. Немножко совести. Большая потеря – достойная компенсация.

– Мой бывший муж вам сказал, что заплатит.

– А кто сказал, что он тебе муж? У тебя есть бумажка? Он тебе – никто. Что он сказал, тебя не касается. Сама собираешься компенсировать мое горе?

– У меня нет денег.

– Как же так? Квартира есть, машина есть, а денег нет. Это все деньги – квартира и машина.

– Нам что, на улице жить?

– О! Жить! Ты хочешь, чтобы твой ребенок жил! Хочешь? А что ты делаешь для этого?

– Вы угрожаете моему ребенку?! – Голос Светланы сорвался на визг. – Да вы что, не знаете, что это преступление? Я в милицию сейчас позвоню.

– На! – Эдуард протянул ей телефон. – Звони. Я тут с тобой спокойно разговариваю, пусть приедут, посмотрят. А почему твоя дочка из школы не придет, я откуда знаю? Ты давай звони. Посидим, подождем.

– Чего ты хочешь от меня, урод? – Светлана бросила телефон и с ненавистью посмотрела на Эдуарда.

– Как ты меня назвала? – Эдик толстой рукой сжал сразу все лицо Светланы. – Ты плохая, грубая женщина. Я это не люблю.

– Пусти. – Она резко вырвалась, но тут же оказалась в цепких объятиях, пахнущих потом и дорогим одеколоном.

…Через двадцать минут он поднялся с дивана и, сопя, застегнул штаны. Она смотрела на него в полной панике.

– Думай, женщина. Время пошло.

Он вышел, оставив открытой входную дверь. У Светланы не было сил шевельнуться, даже когда она услышала чьи-то шаги. Она только натянула на колени юбку. На вбежавшего в комнату мужчину смотрела, как ко всему готовая жертва.

– Кто сейчас вышел из вашей квартиры? – спросил широкоплечий мужчина с ярко-синими глазами. – Это человек, ребенок которого погиб по вашей вине?

– Да, – прошептала Света. – Кто вы?

– Меня зовут Олег. Я родственник Николая. В общем, я в курсе. Решил к вам заглянуть, вижу… Меня опередили. Где дочь?

– В школе.

– Что говорил этот тип? Дочке угрожал?

– Да.

– Где школа? Какой класс? Как зовут девочку? Быстро!

…Когда Олег вылетел из квартиры, Светлана сползла с дивана на пол и тихо заскулила.

* * *