— Мне удалось узнать, кого направили сюда, — сказал он. — Его прозвище Капитан. Раньше служил. На этом всё.

— Негусто, — ответил ему Родион.

— У вас есть больше? — приподнял бровь Марк.

— Капитан так Капитан. Спасибо за содействие.

— Помните, что вы обещали.

— Я помню.

Родион повернулся и вошёл в открывшийся портал. Какой бы ходок ему в этом ни помогал, они явно давно сработались. Переместились мы в кабинет к Родиону. Он уселся за стол и взялся за папки, что на нём лежали.

— У нас перерыв?

— Да. Если хотите поесть или ещё что, то самое время.

— Как-то неожиданно.

— Первую часть плана выполнили. Сейчас мне надо изучить результаты допросов, — пояснил Родион.

— Вы доверяете Марку?

— Нет.

— Какой тогда смысл?

— Доверие не исключает возможности использования.

— Ясно. Я тогда домой загляну. Зовите, как отправимся дальше.

Открыл проход прямо из кабинета. Здесь стояли и мои блокираторы, и метеоритное железо, но было лень просить отключать и то и другое. Печати пробития, обхода блокировки и открытия прохода — и вуаля, я дома. Отправил сообщение Кате, что сейчас буду обедать, не против ли она присоединиться ко мне.

Девушка появилась спустя минуту.

— Эдгард! — крикнула она. — А что происходит?!

— А ты про что? Точнее, про что именно, — уточнил я, видя её обеспокоенное лицо.

— Ну… — Катя заметила, что на кухне стоит броня и сдвинула брови. — Да так, даже до меня слухи дошли, что некто неизвестный, закованный в броню, разносит город.

— Всё не совсем так, но близко. Ты лучше садись.

Я к этому времени только из брони успел вылезти да руки помыть. Ещё ничего не приготовил. Заглянул в холодильник, а там почти ничего нет. Овощи порезать, хлебушек взять да колбаски домашней нарезать… Не идеально, но приемлемо.

— Расскажешь подробности? — Катя подключилась к готовке и помогла всё нарезать.

— Князь дал добро на моё участие в небольшой войне против криминального мира. На самом деле ничего серьезного. Мы ходим из одного место в другое. Где-то я что-нибудь ломаю, где-то обходится без этого. Лучше вот что скажи. Чем руководствуется князь?

У меня были соображения по этому поводу, но супруга, во-первых, лучше разбирается в реалиях как этого мира, так и общества, а, во-вторых, прекрасно знает дядю.

— Ну… — задумалась она. — Минутку.

Мы успели доготовить и накрыть на стол, когда Катя заговорила.

— Думаю, это связано с тем, что ты перестал скрываться, и о тебе узнала общественность. Плюс то, что ты женился, самостоятельные проекты… Скорее всего, дядя тебе так предложил доказать свою самостоятельность в глазах общественности.

— Покрушив плохишей?

— Это один из шагов. Мало кто знает, на что ты способен в боевом плане. Вот смотри. С чем столкнётся тот, кто решит напасть на Медведевых? Или на Моржовых? Да любой клан возьми.

— С их ходоками в первую очередь.

— А во вторую?

— С бесами?

— В третью?

— Эм… Гвардией? Ещё союзниками… Теперь и артефактами.

— Что ещё? — не унималась Катя.

— Не знаю. Что ты хочешь сказать?

— То, что ты перечислил, да, имеет место быть. Но ты забыл про политическое влияние, экономическое…

— А, ты про это. То есть ты хочешь сказать, что Медведевы и прочие — это понятный во всех смыслах противник, а я птица неизвестная, и ко мне отношение иное?

— Ты не просто неизвестная птицы, — хмыкнула Катя. — Ты по-прежнему студент-одиночка без семьи, обласканный княжеской семьей. Иначе говоря, если кто-то захочет выступить против, то не сделает этого не потому, что испугается лично тебя, а потому, что не захочет конфликта с Медведевыми.

— И князь предоставил мне возможность заявить о себе и поработать над репутацией.

— Не совсем. Для того, чтобы тебя начали воспринимать самостоятельной, отдельной от княжеской семьи фигурой, очень много усилий потребуется, — покачала головой Катя. — Да и нужна ли тебе автономность в глазах общественности? Кому надо, тот понимает, что к чему. А все остальные… В принципе, не вижу смысла о них беспокоиться.

Приблизительно это я и думал, но Катя помогла оформить понимание. На моей памяти за время учёбы минимум раз десять конфликты между аристократами возникали. Имею в виду те, когда дело доходило до применения силы. На уничтожение войн не было. Как и серьезных сражений. Но так, чтобы люди заметили и пошли слухи, — случалось регулярно.

Этот момент наглядно показывал, насколько аристократы открыты к агрессии. Коршуновы, чтоб они все вымерли, были готовы похищать детей и вырезать семьи ради своих амбиций. Медведевы, когда потребовалось, тех же Белогрудовых раскатали. Да и всех остальных несогласных. Горан, пусть и не самые умные представители, тем не менее организовали вооруженное нападение на мой офис, чтобы броню забрать. Старик Майер, когда его не устроила моя кандидатура, сначала угрожал, потом хотел напасть с гвардейцами, а когда не получилось, организовал кражу.

Пожалуй, ставить Медведевых с остальными в один ряд не очень правильно. Но мысль-то в чём… Агрессия бывает по разным поводам. Как из-за глупости и гордыни, так и ради выживания, блага своей семьи, слуг, людей или даже целой страны.

Ещё можно вспомнить отношение к слабым аристократам. Если ты никто, то и относиться к тебе будут соответствующе. Что я хорошо прочувствовал в институте, особенно в первый год.

Если обозначить ту точку, в которой нахожусь, то наработаны отношения с правящей семьей, я набрал много личной силы, вышел на уровень, когда меня сложно убить, заработал какой-то капитал, начал несколько проектов и обеспечил себе благоприятные перспективы. При всём при этом я по-прежнему остаюсь малоизвестной фигурой для большинства. Не зря же служба Родиона свой хлеб ест.

Так что да. Похоже, надо всерьез задуматься о том, чтобы наработать репутационный и политический капитал. Для чего как нельзя лучше подходят военные действия.

Война и союзы. Вот над чем надо работать любому аристократу. С союзами процесс движется. Особенно сейчас, когда начнутся проекты с другими семьями. Моржовы станут первыми в этом списке. За ними и другие подтянутся.

А война… Хм… Может, разнести кого, чтобы заявить о себе? Не. Я не такой. Я же добрый.

Правда, лишь временами. В последние дни не очень получается, ну да ладно. Надо стараться.

— Ты, кстати, думал над своей гвардией? Разведкой, сбором людей? — спросила Катя.

— Думал и ничего не придумал. Любой человек — это ведь дополнительная уязвимость.